Страница 7 из 31
Гас приветственно махнул ей рукой.
— Ваш парень в конце пирса, мисс Голдсмит.
— Спасибо, Гас. Как дела?
Он с улыбкой кивнул в сторону стоянки. Там было дюжины две машин, на большинстве из которых пестрели белые и голубые удостоверения постоянных жителей их городка.
— Для бизнеса еще не сезон, — сказал он. Было в тот день 17 июля. — Подождем недельку-другую, и, думаю, мы сможем принести городу кое-какие денежки.
— Не сомневаюсь, если вы не прикарманите их себе.
Гас засмеялся и вернулся в контору.
Фрэнни, опираясь одной рукой о теплый металл машины, сняла спортивные тапочки и натянула резиновые шлепанцы. Она была высокого роста. Каштановые волосы наполовину скрывали темно-желтую рубашку. Ее стройная фигура и длинные ноги всегда притягивали оценивающие взгляды. В общем, девочка что надо. Она и сама так считала. Глянь, глянь, глянь, какая идет штучка для вздрючки. Мисс Колледж-1990.
Теперь ей остается лишь горько посмеяться над собой. Она говорила самой себе: «Ты ведешь себя так, будто это главная новость в мире. Глава VI: Гестер Прин возвещает Его Преподобию Диммсдейлу о предстоящем рождении Перл.[1] Но Джесс — не Диммсдейл… Он просто Джесс Райдер, парень двадцати лет, на год младше Нашей Героини — малютки Фрэн. Поэт, обучающийся на последнем курсе колледжа. Доказательством тому служит его безупречно чистая голубая рубашка».
Жар раскаленного песка, обжигавший ступни даже сквозь резиновую подошву, заставил Фрэнни остановиться. Силуэт в конце пирса как ни в чем не бывало продолжал швырять в воду мелкие камешки. Отчасти это позабавило ее, но в целом расстроило. Ей подумалось, что он прекрасно сознает, какое впечатление производит. Лорд Байрон — одинокий, но неустрашимый, в гордом уединении созерцающий море, чьи волны устремляются к берегам далекой-далекой Англии. И мне, изгнаннику, быть может, никогда…
«Что за ерунда!»
Ее беспокоила не столько эта мысль, сколько внутренний настрой, отраженный в ней. Молодой человек, которого она, как ей казалось, любила, сидел там, а она здесь, у него за спиной, изощрялась в иронии.
Фрэнни двинулась по пирсу, с грациозной осторожностью ступая между камнями и трещинами. Это был старый пирс, часть бывшего волнореза. Теперь же большинство лодок нашло приют у южной окраины города, где расположились три бассейна с причалами и семь шумных мотелей, гудящих все лето напролет.
Она медленно шла, изо всех сил стараясь побороть мысль о том, что разлюбила его за те одиннадцать дней, как ей стало известно, что она, по выражению Эми Лодер, «чуть-чуть беременна». И виноват в этом именно он. Разве нет?
Но не только он, это уж точно. Она принимала таблетки. Это было проще простого. Фрэнни обратилась в студенческую поликлинику и пожаловалась на болезненные менструации и какую-то сыпь на коже. Доктор выписал ей рецепт. В действительности же он дал ей месяц полной свободы в любви.
Она вновь остановилась. Суша уже осталась позади. Волны устремлялись к берегу вдоль пирса, по обе стороны от нее. Ей пришло в голову, что студенческие врачи слышат о болезненных менструациях и прыщиках не реже, чем аптекари о презервативах, покупаемых для брата. А в наши дни, может, и еще чаще. Она ведь могла просто попросить: «Дайте мне таблетки. Я собираюсь трахаться». Она уже достаточно взрослая. Чего тут стесняться? Фрэнни посмотрела на спину Джесса и вздохнула. Просто стеснительность становится стилем жизни. Она двинулась вперед.
Как бы то ни было, таблетка не сработала. Наверное, кто-то, контролирующий качество таблеток на доброй старой фабрике в Овриле, заснул над конвейером. Или она забыла принять пилюлю. А потом забыла, что забыла это сделать.
Фрэнни неслышно подошла к Джессу сзади и положила руки ему на плечи. Джесс, державший камешки в левой руке, а правой швырявший их в воды Матери Атлантики, издал громкий вопль и подскочил. Все вокруг было усыпано галькой. Он поскользнулся, и от его толчка Фрэнни едва не полетела в воду. Он и сам чудом не свалился с пирса вниз головой.
Фрэнни растерянно захихикала и, прикрывая рот рукой, попятилась под его разъяренным взглядом. Это был хорошо сложенный молодой человек с черными волосами, очками в золотой оправе и правильными чертами лица, которые, к его собственному неудовольствию, никогда не могли в полной мере выразить всю чувствительность его души.
— Ты чертовски напугала меня, — буквально проревел он.
— О, Джесс, — хихикнула Фрэн. — Извини, но это было так смешно. Правда, смешно.
— Мы чуть не упали в воду. — И он, все еще негодующий, шагнул к ней.
Фрэнни отступила назад, чтобы сохранить дистанцию, споткнулась о камень и тяжело осела, сильно прикусив язык. Ее пронзила острейшая боль. Смех как отрезало. Но это внезапное молчание — я радио, ты выключаешь меня! — насмешило ее еще больше. На Фрэнни вновь напал смех, хотя прикушенный язык кровоточил и по щекам струились слезы боли.
— С тобой все в порядке, Фрэн? — Он обеспокоенно склонился над ней.
«Я все же люблю его, — подумала она с некоторым облегчением. — Тем лучше для меня».
— Ты ничего не поранила, Фрэн?
— Нет, только свою гордость, — ответила она, позволив ему помочь ей подняться. — Да еще язык. Видишь?
Она высунула язык, надеясь вызвать улыбку Джесса, но он нахмурился.
— Господи, Фрэнни, да ты истекаешь кровью. — Он вынул из заднего кармана носовой платок, посмотрел на него с сомнением и спрятал обратно.
Фрэнни представила себе, как они рука об руку возвращаются к стоянке, молодые влюбленные под летним солнцем, а у нее изо рта торчит его носовой платок. Она приветствует благодушно улыбающегося смотрителя и бормочет: «Гу-гу-гу».
Не в силах сдержаться, она расхохоталась опять, хотя язык болел, а во рту чувствовался слегка тошнотворный привкус крови.
— Не смотри, — неожиданно сухо произнесла Фрэнни. — Я собираюсь сделать то, что недопустимо для леди.
Слабо улыбнувшись, он театрально прикрыл глаза. Оперевшись на руку, она свесилась с пирса и сплюнула — слюна была ярко-красной. Еще. И еще раз. Наконец, когда ее рот, похоже, очистился, она оглянулась и увидела, что он сквозь пальцы подсматривает за ней.
— Прости меня, — сказала она. — Я такая дура.
— Нет, — ответил Джесс, явно подразумевая «да».
— Не отправиться ли нам за мороженым? — спросила Фрэнни. — Ты поведешь машину, а я заплачу.
— По рукам. — Он встал и помог подняться ей. Она снова сплюнула. Опять ярко-красная.
Фрэнни испуганно спросила:
— А я не откусила кусочек языка, а?
— Не знаю, — игриво ответил Джесс. — Ты ничего не проглотила?
Ее рука метнулась ко рту.
— Это не смешно.
— Да. Извини. Ты просто прикусила его, Фрэн.
— А в языке есть какие-нибудь артерии?
Они опять шли по пирсу, на этот раз взявшись за руки. Фрэн то и дело останавливалась, чтобы сплюнуть. Ярко-красная. Она не собирается глотать эту гадость. Ни за что.
— Ни единой.
— Отлично, — она стиснула его руку и ободряюще улыбнулась. — Я беременна.
— Неужели? Прекрасно. Знаешь, кого я видел в порту…
Внезапно он остановился и уставился на нее. В один миг его лицо стало суровым и очень-очень сосредоточенным. Ее слегка задела его настороженность.
— Что ты сказала?
— Я беременна. — Она лучезарно улыбнулась и, отвернувшись, снова сплюнула в сторону. Ярко-красная.
— Ну ты и шутница, Фрэнни, — неуверенно произнес он.
— А это не шутка.
Он пристально вглядывался в нее. Немного погодя они продолжили свой путь. Когда они пересекали стоянку, Гас вышел поприветствовать их. Фрэнни махнула ему в ответ. И Джесс тоже.
Они остановились у кафе «Молочная королева» на шоссе 1. Джесс взял кока-колу и задумчиво потягивал ее, расположившись на водительском месте. Фрэн попросила его принести ей банановое мороженое. Она сидела, прислонившись к дверце машины, в двух футах от Джесса, и ложкой ела орехи, ананасовый джем и отдаленное подобие мороженого здешнего изготовления.
1
Герои романа Н. Готорна «Алая буква». — Примеч. ред.