Страница 51 из 85
— Почему ты уверен, что они вернутся? Они приходили сюда и не нашли то, что искали. Иногда уже обысканная комната лучшее укрытие.
— Они вернутся, — я прошел мимо столов, сердито отпихивая стулья, и направился в нашу комнату. — У меня предчувствие, что Умир не сдастся.
— Кто?
— Умир. Безжалостный. Тот, который хотел купить тебя.
— Он?
— Теперь он хочет украсть тебя, — я откинул полог с нашей дороги и прислонился к дверному косяку. — Как на твой взгляд, я реален?
Светлые брови взлетели куда-то вверх.
— Что?
— Ладно, забудь, — я слабо махнул рукой. — Просто… собирай вещи. А я займусь лошадьми.
— Наши вещи уже на конюшне, — остановила меня Дел. — Когда эти люди ушли, я собралась и подготовила лошадей.
— Подготовила?..
— Оседлала… и сумки собраны, они у седел, — она объясняла очень терпеливо и вежливо, словно не хотела обидеть меня, но знала, что этого не избежать. — И фляги полны.
Наверное я действительно плохо выглядел.
— Ну значит… — я выпрямился и тут же сморщился от боли. — Думаю, пора уезжать.
Дел посмотрела на меня и не выдержала:
— Судя по твоему виду, ты не в состоянии куда-то ехать.
— Раньше меня это не останавливало, — скрипнув зубами, я прижал ладонь к пояснице. — Поехали, баска. Сабра уже в пути и Умир скоро вернется.
Спеша как могли, мы с Дел пошли на конюшню, вывели кобылу и жеребца, и гнедой тут же начал хлестать воздух хвостом и оттопыривать губу. Покрасовавшись, он решил для кобылы этого недостаточно и тихий рассвет огласился оглушительным визгливым ржанием. Мое правое ухо было как раз около морды жеребца. Можно только удивляться, какой громкий у лошадей голос.
Я шлепнул гнедого по носу.
— Не сейчас, безмозг…
Дел вскочила на кобылу и расправила складки широкого бурнуса. Рукоять Бореал над ее левым плечом сверкнула в лучах восходящего солнца.
— Если ты так торопишься..
— Я иду. Я ид… аиды, лошадь, это делать обязательно? — я стер кусок слюнявой слизи с грязной левой щеки. — Кобыла идет до ближайшего поселения, — объявил я, — где мы обменяем ее на мерина, — я вставил левую ногу в стремя, левой рукой ухватился за короткую гриву жеребца — я всегда подрезаю ее — и подтянул себя наверх. Не доставив удовольствия моим почкам, о чем они не преминули мне сообщить. — Они выехали из главных ворот, значит нам лучше ехать другой дорогой, — я повернул жеребца и повел его за угол кантины. — Умир не знает, куда мы направляемся, а поскольку я знаю, что он знает, что мы знаем, что Сабра идет за нами, Джула это последнее место, где нас будут искать.
— А он не мог отправить людей и к другим воротам?
— Стены рушатся, на случай если ты этого не заметила. Мы найдем какой-нибудь пролом, — мы обогнули кантину и выехали на улицу. — Я не думаю…
Но что я не думал, Дел так и не узнала. Из полутьмы, еще сражавшейся с лучами восходящего солнца, вышел мужчина и ухватил повод жеребца, заставив гнедого остановиться.
— Я бросаю тебе вызов, — объявил он, — на формальную схватку в круге.
— Незбет, — оскалился я. — У нас на это нет времени.
— Вызов Шодо, — отрезал он. — Или ты снова отговоришься раной, надеясь скрыть свою трусость?
Дел почувствовала себя задетой.
— Просто убей его, Тигр, — посоветовала она.
— Вызов Шодо, — повторил Незбет, на всякий случай покрепче сжимая повод.
— Давай встретимся позже, — предложил я. — Сейчас мы несколько заняты…
— Тигр, — позвала Дел и я уловил в ее голосе беспокойство. — Идут остальные.
— Люди Умира? Нет, — тут же ответил я сам на свой вопрос, потому что увидел «остальных».
— Они танцоры мечей, — сообщил Незбет. — Осман, Маудин, Хасан. Второй и третий ранги. Все достойные люди, — он улыбнулся. — Посмеешь ли ты отвергнуть мой вызов и перед ними, Песчаный Тигр-трус?
Я слез с жеребца и передал конец повода Дел.
— Подержи его, — попросил я. — Много времени это не займет.
Я наблюдал как меняется взгляд Незбета: сначала удивление, потом гордость и неожиданное удовольствие, и только после этого пропали последние сомнения: он наконец-то получил танец мечей с величайшим мастером Юга.
Если, как Умир, он не считал таковым Аббу.
Я выскользнул из бурнуса, стараясь не застонать из-за почек, и перекинул бурнус через седло.
— Тогда давай начнем, — предложил я. — Мы зря прожигаем здесь день.
Незбет наконец-то отпустил повод.
— Ты серьезно?
Я оскалил ровные зубы.
— Вызов Шодо, разве не так? Чтобы указать мне мое место? — я показал пальцем на улицу. — Мне некогда, рисуй круг побыстрее.
— Но вызов брошен ТЕБЕ, — нерешительно напомнил он. — Ты имеешь право…
Я приложил разведенные пальцы к сердцу и склонил голову.
— Я доверяю эту честь тебе. Рисуй быстрее, Незбет!
— …не правильно, — пробормотал он, но отошел от меня на улицу и начал рисовать круг.
Я посмотрел на трех приближавшихся танцоров мечей, потом в другую сторону улицы, беспокойно потеребил пряжку перевязи, снова взглянул на трио и, в конце концов, повернулся к Дел.
— Может тебе лучше поехать, а я догоню.
— Нет.
— Я Умиру не нужен, он охотится за тобой. Если ты задержишься только из-за этого…
— Я остаюсь, — улыбнулась Дел. — Должен же кто-то подержать твою лошадь.
Я вздохнул, наклонился, чтобы развязать и расшнуровать сандалии.
— Снова теряем время… — побормотал я. — А все из-за глупого выскочки, возжелавшего стать шишкой… — я скинул сандалии. — Ему следовало хорошенько подумать, прежде чем бросать этот вызов… глупому клещу Пенджи давно нужно было внушить, что нельзя быть таким навязчивым…
— я вынул руку из перевязи, освобождаясь от ремней. — Трижды проклятое козье отродье. Кем он себя воображает?
Дел с высоты своей кобылы поинтересовалась с веселым любопытством:
— Ты когда-нибудь себя слушаешь?
— Слушаю себя? Конечно я слушаю себя. Я не глухой. Как я могу не слушать то, что говорю?
Дел заулыбалась широко и искренне.
— Ну тогда попробуй прислушаться.
— У меня на это нет времени, — прорычал я и снова посмотрел на улицу.
— Ты наконец-то закончил с этой штукой?
Незбет выпрямился. Белые зубы сверкнули на смуглом Южном лице.
— Войди в круг, — предложил он.
— Сейчас, — я вынул из ножен меч, бросил перевязь на сандалии и шагнул на улицу. Краем глаза я видел, как три свидетеля Незбета выстраиваются вдоль стены кантины. МОЙ свидетель, на лошади, шлепнул сандалией по носу жеребца, чтобы напомнить ему о хороших манерах. Я запоздало подумал, что мог бы отвести гнедого в сторону. Все-таки жеребец, а кобыла есть кобыла.
— Ну хорошо, Незбет, — я остановился у круга. — Вызов Шодо говоришь…
— Да, — он продолжал улыбаться.
— Танец до смерти, — объявил я и шагнул в круг.
Незбет перестал улыбаться.
— До смерти!
Я стоял в самом центре круга. Клинок, приютивший Чоса, черной линией пересекал мою грудь от плеча до бедра.
— Ты рисовал круг, значит я выбираю танец.
— Но… — он замолчал, поняв свой промах.
— Сообразил? — я улыбнулся, невинно поднимая брови. — Если ты действительно учился у шодо, тебе бы следовало подумать и не попадаться на такую простую уловку.
— Танец не должен быть до смерти, — заупрямился он. Смуглое лицо медленно начинало сереть. — Меня наняли найти тебя, победить тебя — привезти тебя Сабре!
— Эти планы рухнули, — я поманил его пальцем. — Войди в круг.
— Но так не должно быть! — не сдался он.
Я пожал плечами.
— Жизнь часто непредсказуема, Незбет. Танцору третьего ранга пора бы это знать.
Изящные ноздри раздувались. Он кинул дикий взгляд на Османа, Маудина и Хасана, ссутулившихся у кантины, потом снова посмотрел на меня.
— Ты говорил… — его лицо пошло пятнами. — Ты сам говорил, что каждый может отказаться от танца.
— Говорил. Правильно. Но обычно отказывается тот, кому бросают вызов, а не тот, кто вызывает; было бы странно — и даже глупо — если бы вызывающий сам отказался после просьбы о танце, — я снова пожал плечами. — А от Вызова Шодо, принятого противником, отказаться нельзя, иначе ты теряешь ранг и бесчестишь себя, — я сверкнул клинком в слабом свете нового дня. — Танцор вроде тебя — достигший третьего ранга! — на такое не пошел бы. Его опорочили бы даже мысли об этом.