Худей! (др. перевод)

— Ты понимаешь, что это был несчастный случай, Линда?

Она кивнула, не глядя на него.

— Да, папочка.

Линда проскользнула между двух машин, не глядя по сторонам.

— У меня не было времени затормозить. Совсем не было.

— Папочка, я не хочу об этом слушать.

— Знаю, что не хочешь. Да и я не хочу об этом говорить. Но тебе приходится об этом слушать в школе.

Линда со страхом взглянула на него.

— Папочка! Ты не…

— Ходил в школу? Да. Ходил. Но только вчера часа в три, когда там никого не было. Никто не видел меня.

Она успокоилась. Немного.

— Я слышал, что другие дети обходятся с тобой не очень мягко. Мне жаль.

— Не настолько плохо они со мной обходятся, — сказала она и взяла его за руку. Ее лицо (сыпь от прыщиков на лице еще осталась) говорило иначе. Прыщики говорили, что с ней обращались грубо. То, что отца взяли под стражу, не могло пройти бесследно.

— Я слышал, ты держалась молодцом, — продолжал Вилли Халлек. — Не обращала особого внимания. Если они заметят, что сумели достать тебя…

— Да, я знаю, — угрюмо сказала она.

— Мисс Ниаринг сказала, что гордится тобой, — продолжал Вилли. Маленькая ложь. Мисс Ниаринг выразилась не совсем так, но безусловно хорошо отозвалась о Линде, а для Халлека это значило не меньше, чем для Линды. И эта ложь сделала свое дело. Глаза ее загорелись, и она впервые прямо посмотрела на отца.

— В самом деле?

— Да, — подтвердил он. Ложь прозвучала легко и убедительно. А почему бы и нет. С некоторых пор он все время лжет.

Линда взяла отца за руку и благодарно улыбнулась.

— Скоро они оставят эту тему, Лин. Найдут себе другую кость. Какая-нибудь девочка окажется беременной или учитель сойдет сума, а может, кого-то привлекут за продажу травки или кокаина. Тогда ты сорвешься с крючка. Улавливаешь?

Дочь неожиданно обхватила его руками и крепко обняла. Вилли подумал: «Не слишком ли быстро она взрослеет?» Не вся ложь идет во вред.

— Я люблю тебя, папочка, — проговорила она.

— Я тоже люблю тебя, Лин.

Теперь он обнял ее. Вдруг кто-то включил мощный стереоусилитель у него в голове. Вилли снова услышал двойной стук: сначала, когда передний бампер ударил старую цыганку в ярком платке, и второй, когда переднее колесо переехало тело.

Хейди закричала. Она отдернула руку с его брюк.

Халлек крепче обнял дочь, чувствуя, как гусиная кожа покрывает все его тело.

— Еще пожарить? — спросила Хейди, разогнав его мысли.

— Нет. Нет, спасибо, — с чувством вины он посмотрел в пустую тарелку. Как бы плохо ни шли дела, они никогда не лишали его аппетита и сна.

— Ты уверен, что не хочешь?..

— Все в порядке, — улыбнулся он. — Я в порядке, ты в порядке. С Линдой все хорошо. Как поется в мыльных операх: «Кошмар окончен — разрешите вернуться в нашу жизнь?»

— Прекрасная мысль, — на этот раз она ответила ему настоящей улыбкой — сияющей. Опять ей меньше тридцати. — Не хочешь прикончить бекон? Еще осталось два ломтика.

— Нет, — сказал он, ощущая, как пояс брюк врезается в его мягкую талию («Какая еще талия, ха-ха? — заявил крошечный и совсем не смешной Дон Риклз в его мозгу. — В последний раз у тебя была талия в 1978 году, ты — хоккейная шайба»), думая о том, как ему приходится втягивать живот, чтобы застегнуть пояс. Потом Вилли вспомнил весы и сказал: — Хотя, пожалуй, съем один. Я потерял три фунта.

Хейди была уже у плиты, несмотря на его первоначальное «нет». «Иногда она знает меня так хорошо, что действует мне на нервы», — подумал Вилли. Хейди оглянулась.

— Значит, ты все-таки думаешь, как похудеть?

— Ничего подобного, — раздраженно ответил он. — Неужели человек не может просто так потерять три фунта? Ты ведь всегда хотела, чтобы я стал… «худей»… ну, не таким упитанным.

Она все-таки добилась своего. Он снова вспомнил цыгана. «Черт возьми!» Разъеденный нос и шершавое прикосновение пальца, скользнувшего по щеке, за мгновение до того, как он среагировал и отпрянул — так вы отпрянули бы от паука или копошашегося клубка червей.

Хейди поднесла ему бекон и поцеловала в висок.

— Извини. Продолжай в том же духе и теряй вес на здоровье. Но если не получится, помни слова Роджерса: «Я люблю тебя в том виде, в каком ты есть», — закончили они в унисон.

Вилли взял «Нью-Йорк таймс» и добрался до спортивного раздела, когда Хейди принесла ему еще пудинга, золотистого от растаявшего масла.

Халлек съел его, почти не сознавая, что он делает.

Глава 2

Вес 245 фунтов

Тот случай иска по поводу компенсации за ущерб — процесс, который тянулся более трех лет и грозил затянуться еще настолько же в той или иной форме, получил неожиданное и благоприятное завершение в полдень, когда ответчик во время перерыва согласился выплатить сумму, ошеломившую всех. Халлек, не теряя времени, предложил ответчику, изготовителю краски и своему клиенту, подписать заявление доброй воли в кабинете судьи. Адвокат ответчика с отчаянием и неверием смотрел, как его клиент — президент компании по производству красителей «Добрая Удача» царапает свою фамилию на шести копиях заявления и как судебный клерк заверяет каждую копию, поблескивая лысиной. Вилли церемонно сидел, сложив руки на коленях, чувствуя себя так, словно выиграл нью-йоркскую лотерею. К обеду все, кроме перебранки, было окончено, Вилли пригласил своего клиента к О'Лунни, заказал мартини, а потом позвонил домой Хейди.

— Мохонк, — сказал он, когда она сняла трубку. Это был милый курорт неподалеку от Нью-Йорка, где они давным-давно провели медовый месяц. Оба влюбились в то местечко и с тех пор дважды отдыхали там.

— Что?

— Мохонк, — повторил он. — И если ты не захочешь поехать, я приглашу Джулиан из конторы.

— Только попробуй! Вилли, что произошло?

— Ты хочешь поехать или нет?

— Конечно, да! На выходные?

— Завтра, если договоришься, чтоб миссис Бин зашла проведать Линду и убедилась, что посуда вымыта, а в гостиной перед телевизором не происходят оргии. И если…

Восторженный визг Хейди оглушил его.

— Тебе улыбнулась удача! Пары краски и нервные расстройства… психопатия…

— Кэнли согласился заплатить. Фактически все уже договорились. После четырнадцати лет судебного дерьма и долгих, ничего не значивших дискуссий, твой муж окончательно победил всех плохих парней. Чисто, решительно и без сомнений. Кэнли уступил, и я на высоте.

— Вилли! Боже! — она завизжала снова, на этот раз так, что засвистела мембрана. Широко улыбаясь, Вилли убрал трубку подальше от уха.

— Сколько получает твой клиент?

Вилли назвал цифру, а потом держал трубку подальше от уха секунд пять.

— А как ты думаешь, Линда позволит нам сбежать на пять дней?

— Она получит возможность смотреть телевизор до часу ночи и пригласит Джорджию Дивер поболтать о парнях. Они будут сидеть и обжираться шоколадом. Ты шутишь? Как она сможет отказаться? А в Мохонке в это время года не холодно? Ты хочешь, чтоб я взяла твой зеленый свитер? Или взять твою парку? А может, то и другое? Ты…

Вилли предоставил ей самой решать, что брать и вернулся к клиенту, который уже наполовину прикончил мартини и был в настроении рассказывать польские анекдоты. Клиент выглядел так, словно попал под молот. Халлек пил мартини и выслушивал стандартное острословие о польских плотниках и польских ресторанах вполуха, обдумывая другие вопросы. Выигранное дело могло иметь далеко идущие последствия. Слишком рано говорить, что оно повлияет на его карьеру, но можно помечтать. Не тот случай, когда крупные фирмы…

…первый удар бросает Хейди вперед. Она на миг стискивает его член, но он только смутно осознает боль в паху. Машину встряхивает так, что защелкивается ее ремень безопасности. Брызгает кровь — три пятна размером с монету, а потом кровь расплескивается по смотровому стеклу красным дождем. Цыганка даже не успела закричать. А Хейди станет кричать позже. Вилли даже не успел сообразить, что произошло. Он начинает понимать со вторым толчком. И он…