Страница 24 из 56
Грант вдруг умолк и застыл, глядя на маячащую за стеклом могучую поросль странных шарообразных растений.
— Что случилось? — спросила, недоумевая, Элли. — Там что-то есть?
— Мне показалось…
Не докончив фразы, он распахнул дверцу и выскочил из машины. Двигались «блейзеры» достаточно медленно и, благодаря этому, Гранту удалось удержаться на ногах. Через секунду его фигура уже исчезла в зарослях. Был слышен лишь треск кустарника, гнущегося под натиском человеческого тела.
Малколм, Элли и Лекс мгновение удивленно глядели ему вслед, а затем зоолог звонко хлопнул в ладоши и расхохотался.
— Видите? Мои слова подтверждаются фактами! Никто не может предсказать поведение Алана Гранта! Он выскочил из движущегося автомобиля!
— Алан!
Элли распахнула дверцу со своей стороны и кинулась следом за Грантом в темно-серую колышущуюся стену.
— Ну, вот вам еще один пример, — сообщил Малколм видеокамере. — Теперь мы остались в тесной маленькой компании. Сидим тут, беседуем…
— Остановите программу! — завопил Хаммонд. — Остановите программу!!!
Кеймен встревоженно защелкал клавишами. На мониторе два «блейзера» сбавили скорость и постепенно остановились. Человек, вошедший в парк безоружным, вполне серьезно мог подумывать о завещании. Реликтам все равно, кто у них на пути. Одного неосторожного шага Диплодока вполне было бы достаточно, чтобы от доктора Гранта осталось одно воспоминание. А два несчастных случая за месяц — это слишком. Ни один финансист, если он, конечно, не полный идиот или не впавший в маразм паралитик, не станет финансировать подобный проект. Парк можно будет перечеркнуть жирным черным крестом. Сейчас для Хаммонда это, и только это соображение являлось решающим. Возможно, позже он почувствовал бы угрызения совести от того, что не подумал о жизни Гранта — человеческой жизни, как о ценности гораздо большей, нежели парк, — но это — после. А сейчас бородача занимало лишь одно — сохранить свое детище. Хаммонд проклял тот момент, когда отправился в Калифорнию, чтобы уговорить Гранта на этот уик-энд. Он проклял и самого Гранта — сумасшедшего, кинувшегося в джунгли, кишащие первобытными рептилиями. И существо, которое заметил Алан в глухом вечернем занавесе листвы. И еще много чего припомнилось ему сейчас.
— Сколько раз я говорил, — вопил, брызгая слюной, Хаммонд, мгновенно потеряв всякое сходство с добрым гномом, — нужно установить специальные замки на дверцы! Сколько раз! Деннис!
Толстяк лениво покосился на разъяренного бородача. Он-то не волновался и не нервничал. Случившееся работало на него. Как раз то, что нужно. Если бы вся эта дерьмовая суматоха продлилась еще пять минут, ему вполне бы удалось завершить задуманное. Пять минут. Лишь бы Хаммонд — жирный индюк! — не догадался послать туда людей еще пару минуток!
— Деннис! Я же говорил! Замки на дверцы!!! Почему их нет, а? Это, между прочим, твоя обязанность!
«Конечно, — зло усмехнулся толстяк. — Моя обязанность! Хрена лысого. Нашел козла отпущения. Моя обязанность! Следить за всем этим говенным парком — моя обязанность, программировать работу агрегатов — тоже моя обязанность. И безопасность, и техника, и коммуникации. Весь этот парк — одна огромная моя обязанность! Черта с два! Пусть катится к такой-то матери! Похоже, этот урод возомнил, что я за его ср…е восемь тысяч долларов начну творить чудеса — ходить по воде и кормить пятью хлебами целую армию туристов! Ублюдок. Старый, толстый, вонючий, дерьмовый ублюдок!».
Деннис дернул безразмерным плечом, отчего складки жира на его груди заколыхались океанской волной.
— Завтра, — коротко отрубил он. — Я все сделаю завтра.
— Сегодня, черт тебя побери! — еще громче заорал Хаммонд, пунцовея. На шее у него, маленькой, почти отсутствующей, начала пульсировать голубая вена. — Сегодня! Я не хочу, чтобы любой кретин, как только ему взбредет в голову, выскакивал из этих дерьмовых машин и мчался в лес, словно ему мазнули скипидаром ниже спины! А если бы это случилось в зоне Тираннозавра?!
— Брось, Джон, — угрюмо пробормотал Сол. — Этот парень не хуже нас с тобой понимает, куда можно лезть, а куда нет. Он — палеонтолог, и башка у него работает. А зона Трицератопсов безопасна, ты ведь знаешь. Им ничего не грозит. Все нормально. Отправь туда человека и успокойся.
Хаммонд несколько секунд тяжело смотрел на Броуфстайна, а затем вздохнул и покачал головой.
— Мне бы твою уверенность, Сол. Мне бы твою уверенность. Ну ладно. Арни, пошли туда человека. Пожалуй, Хадлинга. Он наблюдает за этой зоной.
— Хорошо, мистер Хаммонд.
Кеймен звонкой дробью выбил команду на клавиатуре главного компьютера. Где-то в недрах этого массивного бункера на мониторе загорелась нужная надпись, и человек, которого звали Хадлингом, заторопился наверх, к стоянке служебных машин.
А Деннис Хоупер вывел новый файл, раскрыл его и, отметив курсором нужный ему объект, принялся за очередную команду. Объект этот был обозначен в банке данных как «Хранилище эмбрионов».
Алан прорывался сквозь шипастые кусты и густые заросли Беннетитеса с редкой отвагой, которая овладевает солдатом, бросающимся на колючую проволоку. Он раздвигал их руками и нырял в образовавшиеся просветы, ругаясь сквозь зубы, когда на коже появлялись особенно болезненные ссадины и кровоточащие царапины. Длинный острый шип, зацепившись за рубашку, с хрустом порвал рукав на локте мелким треугольничком. В вязкой звенящей тишине Алан слышал громкие хрипы и торопился на звук, сам, в общем-то, еще не до конца понимая, зачем он это делает. Высохшая хвоя хрустела под подошвами его высоких ботинок, шуршали ветви папоротников. В обманчивом полумраке стоны животного, которое он заметил в свете фар перед поворотом, казались гортанными выдохами бродящего впотьмах призрака. Грант прибавлял шагу, подгоняемый жалостью и — чего скрывать — профессиональным любопытством. Сзади, за спиной, внезапно затрещало, захрустело, зашелестело на тысячи различных оттенков. Завопила, пронзительно и тошно, какая-то птица, и Грант вдруг отчетливо осознал, что он один, вечером, в первобытном лесу. В настоящих первобытных джунглях.
«Велоцираптор, — почему-то подумалось ему. — Они охотятся стаями. А что, если где-нибудь сломалось заграждение и эти твари уже поджидают меня впереди? Стаей. Опасной, подвижной, этакой чертовски сообразительной стайкой, которая вовсе не прочь закусить раззявой-палеонтологом. Скромный ужин на две персоны».
По спине волной пробежали мурашки, но Грант тут же осадил себя. Он сказал себе, что все нормально, ограждение цело, а Рапторы спят преспокойно в своем уютном загончике, поужинав услужливо подсунутой Хаммондом коровенкой. Ему полегчало, но ненамного. Все равно было тревожно. Или даже страшно. Первобытный лес — это не Диснейленд, что ни говори. Тут нет здоровенных Микки Маусов, Плуто и Дональдов, зато бродят вполне реальные Ти-рексы, способные одним укусом оставить от человека лишь носки и ботинки.
Раздвинув очередную поросль, Грант выбрался на широкую лужайку, густо заросшую странной блеклой травой, ядовито-желтыми цветами, различимыми даже в этом сером, липком, уродливом вечернем свете. Он провалился ногой в глубокую, старательно-предательски скрытую травой канаву, едва не сломав себе лодыжку, выругался смачно, от всей души, и только после этого огляделся.
Стиракозавр лежал на боку, метрах в двадцати от Гранта. Бронированные складчатые бока его тяжело вздымались и опадали с хриплым влажным бульканьем. Казалось, что в горле у животного клокочет небольшой вулкан. Стоны стали громче и гораздо отчетливее. Стиракозавр был либо серьезно ранен, либо не менее серьезно болен. Даже с такого расстояния Грант смог разглядеть, что пасть рептилии полуоткрыта, а рогатая морда страдальчески задрана, будто ей не хватает воздуха.
Справа, из кустарника, доносились голоса, в одном из которых Алан без труда узнал Элли, а во втором — скаута-садиста-палеонтолога Тима. Мальчишку, похоже, абсолютно не трогала необычность ситуации. Джунгли он воспринимал с такой естественностью, словно прогуливался по Центральному парку в Нью-Йорке, а вовсе не по доисторическому лесу. Звонкий громкий голос подростка разносился удивительно далеко. Вполне можно было предположить, что несколько не очень приятных рептилий уже двигаются сюда, привлеченные не вполне обычным для этих мест звуком.