Песнь Хомейны

– Мы таковы, какими нас создали боги. Я рассмеялся и, поднявшись, потер колени, пытаясь размять суставы. Скачка оказалась для меня суровым испытанием.

Финн тоже молча встал. Он не говорил ничего – просто ждал.

– Нужда и тебя коснулась, как я вижу, – грубовато заметил я. – Пусть Аликс тебя подкормит. А то ты вроде как постарел.

Он поднял черные брови:

– Кто говорит о старости, пусть сперва посмотрит в зеркало.

– Я уже сделал это – и повернул его к стене, – я ухмыльнулся и сжал его руку. – Хорошо смотри за Мейган и почаще привози ее ко мне. В ней есть еще кое-что кроме крови Изменяющихся, и я хочу, чтобы она помнила об этом.

Рукопожатие Финна было по-прежнему крепким и сильным:

– Не сомневаюсь, что твоей дочери потребуется компания. Что до Мухаара Хомейны, ему нужен будет не один ленник. И когда ему понадобится помощь, к его услугам будут все кланы Чэйсули.

– Тем не менее, – ответил я, – я хочу, чтобы ты взял обратно кинжал.

И я вытащил кинжал из ножен, в свете очага блеснула золотая рукоять царственный лев Хомейны, клинок чистой стали.

Я думал, что Финн может не принять его. В ножнах у него на поясе уже был другой кинжал, работы Чэйсули. Но он протянул руку и принял клинок, хотя это и не сопровождалось словами кровной клятвы.

– Жа хай-на, – тихо сказал он.

Я вышел из шатра. Мой конь ждал меня, но я не сразу сел в седло. Я стоял, держа коня под уздцы, и думал об Аликс, ухаживающей за Мейган, и о том ребенке, которого она носила во чреве. Ей будет нужна Мейган. Ей будет нужен Финн. Ей будут нужны все силы Чэйсули, когда родится ребенок Тинстара. И я знал, что ей достанет сил.

Я постоял еще некоторое время со странно знакомым ощущением в душе, каким

– я не мог сказать. И внезапно я понял, что слышу голос флейты, чистый и ясный голос флейты Чэйсули, поющей простую – и в то же время до боли знакомую мелодию. Последний раз я слышал ее, когда пальцы Лахлэна летели по струнам арфы, и арфа пела Песнь Хомейны. Теперь эта песнь пришла в Обитель.

Я улыбнулся – рассмеялся, сел в седло и повернул коня, собираясь отправиться в обратный путь, но дорогу мне преградил Донал. Он погладил морду коня, я придержал поводья. Слева от Донала сидел Лорн.

– Послушай, дядя, можно мне поехать с тобой?

– Я возвращаюсь в Хомейну-Мухаар.

– Жехаана сказала, что я могу ехать, – у него была очень знакомая ухмылка.

Я наклонился и подал было ему руку, но он сам вспрыгнул в седло позади меня.

– Держись крепче, – посоветовал я. – Этот царственный скакун нас и сбросить может. Донал прижался к моей спине:

– Пусть попробует!.. Я снова рассмеялся:

– Хочешь, чтобы я упал с коня?

– Не упадешь, – серьезно ответил он. – Ты – Мухаар Хомейны.

– Коню нет дела до титулов. Его интересует только вес седока, – я сжал бока моего скакуна коленями, он вздрогнул, но через мгновение успокоился.

– Видишь? – спросил Донал. Рядом с конем бежал волк. Я поискал глазами Тая – и увидел ею: крохотная темная точка в высоком небе.

– Вижу, – ответил я. – Ну что, поскакали?

– Ага! – восторженно подтвердил он. Так мы и сделали.