Изменяющие облик

– Думаю, впервые мы не будем с тобой спорить, – заметил Финн.

К удивлению Аликс, Кэриллон не оскорбился, а спокойно улыбнулся Финну:

– Вам нужна моя помощь. Изменяющийся.

– Ничего мне от тебя не нужно, – фыркнул Финн.

Кэриллон обернулся к Дункану:

– Я проберусь в крепость и открою ворота. Солиндскую стражу вы возьмете на себя. А я вас встречу.

Он исчез в ночной темноте. Финн в сердцах пробормотал какое-то невнятное ругательство. Дункан спокойно разглядывал кислую физиономию своего брата:

– Я доверяю ему, Финн. Он сделает то, что обещал.

– Он – хомэйн.

– Это не значит – враг.

– А как же кумаалин? – сощурил глаза Финн.

– Ее начал не народ, а один человек. И один человек может ее закончить, Дункан снова вздохнул и потрогал раненое горло. – Я думаю, что именно Кэриллон покончит с истреблением.

– Сейчас не время для длинных речей, – прервала его Аликс и бросила на Финна острый взгляд. – Кэриллон ждет нас, рухолли. Или мы не пойдем туда, куда он сказал?

Финн ухмыльнулся и указал на невидимые в темноте небольшие ворота, о которых говорил Кэриллон. Их створки были закрыты – и непохоже было, что собираются открыться. Покачав головой, Финн направился к стене. За ним последовали остальные воины.

Стражу сняли почти бесшумно – и в тот же миг, когда последний солиндец упал мертвым, ворота распахнулись. В узком проеме появился Кэриллон – вымокший до нитки, но радостно улыбающийся:

– Здесь есть водосток, о котором знают лишь немногие. А теперь прошу пожаловать во дворец, и приветствую вас в Хомейне-Мухаар.

Он провел их в маленькую галерею и остановился, когда Дункан что-то прошептал ему на ухо. Вождь клана повернулся к своим воинам:

– Внутрь лучше входить поодиночке – на случай, если Мухаар пошлет против нас своих людей. Убивайте только тогда, когда этого нельзя будет избежать – эти люди нам не враги. При первой возможности идите в Тронный Зал, – Дункан улыбнулся, заметив изумление Кэриллона. – Разве ты забыл, господин мой, что Хэйл – мой приемный отец? Я бывал здесь еще маленьким… Когда-то я мог спокойно ходить по этим коридорам и залам. Однажды Шейн назвал меня по имени и приказал служить ему так же хорошо, как служил Хэйл, – улыбка исчезла с лица Дункана. – Это было очень давно.

Финн встал между ними:

– Зато я не был здесь никогда. Меня оставляли в Обители. Ты можешь быть моим проводником, принц.

… Наконец они приблизились к окованным серебром дверям Тронного Зала, который так хорошо помнила Аликс. Тогда Шейн сначала напугал ее, а потом разозлил. Но Аликс тут же вспомнила о том, как испугался сам Мухаар, когда Каи влетел в зал, и против воли улыбнулась.

– Слава, взятая в долг, – пробормотал Финн.

– О чем ты? – удивилась Аликс. – Это великолепный дворец!

– Это дворец Чэйсули, – резко ответил он, огляделся вокруг и повторил уже мягче, – Дворец Чэйсули.

Кэриллон распахнул двери. Аликс хотела было войти в зал, но Дункан удержал ее, глазами указав на принца. Она поняла и посторонилась, пропуская Кэриллона вперед.

Принц медленно вошел в зал, оставляя за собой мокрые следы. Аликс представила себе, как широкоплечий принц протискивается через узкий водосток, и невольно улыбнулась, входя вместе с Дунканом.

Шейн сидел на троне, впившись пальцами в резные подлокотники, и мрачно смотрел на прогоревшие угли в жаровне. В зале было холодно, но Мухаар, казалось, не замечал этого, как не заметил и тех людей, что шли сейчас к его трону.

Дункан остановился у очага, предоставив, Кэриллону первым подойти к Шейну.

– Ты был глупцом, господин мой Мухаар, – холодно сказал принц.

Шейн изумленно посмотрел на Кэриллона и медленно поднялся с трона:

– Кэриллон… – прошептал он.

– Глупец, – повторил принц. Но если неожиданное появление Кэриллона и ошеломило Шейна, то ненадолго.

– Не смей говорить со мной, пока не найдешь слов почтения, дабы, как должно, приветствовать своего сюзерена!

Принц рассмеялся ему в лицо:

– Почтение!.. Нет, этого ты от меня не дождешься, дядюшка.

Глаза Шейна вспыхнули ледяным огнем, в его голосе появилась мрачная многозначительность:

– На этот раз я прощу тебе твои дурные манеры. Без сомнения, ты скорбишь о смерти своего отца и многое претерпел от Кеуфа. Но более я такого не потерплю.

Кэриллон мрачно усмехнулся:

– Счастлив мой отец, который так и не узнал, что Мухаар потерял Хомейну. Я попытаюсь спасти дворец… то же должен сделать и ты, дядюшка.

– Ты назвал меня глупцом! – прорычал Шейн. – Ты знаешь, что я делал здесь все это время? Тебе известны те приказы, которые мне пришлось отдавать?

– Ты сидел в безопасности за этими стенами! – крикнул в ответ Кэриллон. Я же сражался вместе с тысячами хомейнских солдат – среди них были совсем мальчишки! Что ты знаешь об этом, господин мой Мухаар? Ты отдаешь приказы – мы исполняем их. Это мы полегли под натиском войск Беллэма и Кеуфа, дядюшка

– мы, а не ты!

– Итак, ты желаешь мне смерти, господин мой наследник престола? Ты считаешь, что сумеешь править лучше, чем я? Этого ты хочешь?

– Я хочу, чтобы Хомейна снова стала свободной, господин мой Мухаар. Чтобы ты еще при жизни мог увидеть это.

Прежде чем Шейн успел ответить, в зале раздался тихий, вкрадчивый голос:

– И я хочу, чтобы ты жил, Мухаар Шейн. Иначе я не смогу доставить себе удовольствие отнять у тебя жизнь.

Финн медленно шел через зал к Мухаару. Рядом с ним бесшумно двигался Сторр. Дункан удержал Аликс, которая хотела было преградить ему путь:

– Он должен это сделать, – мягко сказал вождь. – Это его толмоора.

– Но Финн убьет его!

– Быть может. Тише, Аликс. Это касается только Финна.

Аликс стиснула зубы и отступила. Ей оставалось только наблюдать – впрочем, как и Дункану.

Финн ждал, остановившись у возвышения. Шейн побледнел. Руки его дрожали.

Из горла властителя Хомейны вырвался странный звук, он тяжело сглотнул и выдавил только одно слово:

– Хэйл. Финн рассмеялся:

– Нет. Его сын. – Хэйл… убит… – По твоему приказу.

– Он должен был умереть… должен… – Шейн провел дрожащей рукой по лицу и повторил уже тверже. – Он должен был умереть.