Страница 18 из 60
— Неинтересно, — сказал Сэмми. — Не лошади, а скамейки. Пренебрежем. Зато дальше — программа что надо, Вот мы и закрутим позабавнее, экспресс, сразу в трех заездах. В три тридцать — на Святой Крест, в четыре — на Хэл Эдэр, а в полпятого — на Питера, сына Алекса. Четырехчасовой в Солсбери меня не волнует. А вот в четыре тридцать придет либо Дагенхем, либо Выбор Илей.
— Так ставьте, ради Христа, и на ту, и на эту! — Я налил себе еще виски. По натуре я вовсе не игрок.
Сэмми уже ставил по телефону двадцать фунтов в Ноттингеме. Потом справлялся насчет победителя в трехчасовом заезде в Солсбери. Я сел на пол. Сэмми рисковал потерять больше денег, чем у меня их было в банке. Нервы мои вибрировали, как струны арфы. Я жалел, что подал ему эту мысль.
— Да не кисните вы! — сказал Сэмми. — Если что и потеряем, так только деньги. А между прочим, знаете, кто выиграл в трехчасовом? Ферма, в двух к одному.
Я еще больше расстроился.
— Но ведь у нас дубль. В дубле нипочем не угадать. Теряешь больше, чем ставил, вот и все.
— Хватит каркать, — сказал Сэмми. — Беспокоиться предоставьте мне. А если нервишки не выдерживают, ступайте посидите на лестнице.
Он подсчитывал на листке бумаги, сколько мы должны выиграть.
— Грач не подведет, — сказал он, — но на всякий случай нас страхует еще последний заезд — в полпятого. На двух так и этак берем двадцать пять фунтов как одну копеечку. Гарантия полная. Бросил и подобрал — вот так-то!
Я же подсчитывал, сколько мы должны потерять, Это было легче, расчет можно было делать в уме. Получилось сто шестьдесят фунтов. Меня подмывало сбежать и оставить его одного расхлебывать кашу, но честь не позволяла дезертировать — идея-то как-никак принадлежала мне. Да и вообще рассуждение это было чисто теоретическое — обилие виски на пустой желудок накрепко приковало меня к месту. Ноги были точно набиты соломой. Я застонал. Сэмми уже справлялся о следующем заезде. Грача какая-то другая лошадь обошла на целую голову, но Святой Крест в Ноттингеме победил.
Это было уже совсем скверно.
— Черт вас возьми, — сказал я, — почему вы меня не послушались, когда ставили на Ферму? Теперь сорок фунтов у нас уплыли, и даже на Святом Кресте мы ничего не выиграли.
— Так интересней, — сказал Сэмми. — Поверьте мне, сегодня для вас счастливый день. Сегодня что, среда? Ну так вот, среда — ваш счастливый день. Давно я не играл по-настоящему, уже сколько лет. Даже забыл, как это бывает. — Говоря, он радостно потирал руки, а меня от этого зрелища бросало в дрожь. — Полезно, знаете ли, время от времени встречать таких, как вы, — сказал Сэмми. — Начинаешь понимать, что деньги чего-то стоят.
Когда в четырехчасовом заезде в Ноттингеме первым пришел Хэл Эдэр, по спине и бокам у меня побежали холодные струйки пота. Я не проникся чувством, что это мой счастливый день, и даже Сэмми проявлял признаки нервозности. Он допил виски и заявил, что вся моя беда — в неправильном отношении к таким вещам.
— Загребать деньги — все равно что укрощать льва, — сказал Сэмми. Нельзя показывать вид, что боишься.
Моя голова, описав несколько плавных кругов, опустилась на ковер и потянула за собою все тело. Я заглянул под тахту.
До меня донесся голос Сэмми, повторявший: «Презренный металл!» — так мужчина поносит женщину, которую сам погубил. К половине пятого-атмосфера накалилась до крайности. Еще до того, как начался заезд, Сэмми повис на телефоне, но я уже не слушал. Я лихорадочно соображал, где взять денег, чтобы расплатиться с ним. Я решил, что, если отдать ему радиолу, мы будем более или менее квиты.
Я расслышал слова Сэмми:
— Ну, Энди, не зевай. У меня тут приятель уже грызет ножки стульев.
Потом Сэмми выругался.
— Что там случилось? — протянул я умирающим голосом.
— Выбор Илен не выпустили, а Дагенхем пришел четвертым.
— А как в Ноттингеме? — спросил я равнодушно.
— Подождите. — И Сэмми опять прилип к телефону. Я стал тихонько закатываться под тахту.
И тут я услышал его крик:
— Есть, черт побери! Говорил же я, что у вас везучая физиономия!
Я выкатился из-под тахты, и торс мой принял вертикальное положение.
— Питер, сын Алекса, девять к двум! — орал Сэмми. — Открывайте новую бутылку, живо!
Мы оба вцепились в бутылку, разбили стакан и уселись на полу, надрываясь от смеха и желая друг другу здоровья. Комната волнами заходила вокруг меня, и я уже плохо представлял себе, что происходит. Сэмми выкрикивал: «Не подкачала старая фирма!», «Попробуй кто сказать, что я не знаю в них толку!» — и опять подсчитывал.
— Вот, — сказал он. — Святой Крест — семь к двум, значит, на Хэл Эдэра ставили девяносто, выдали два к одному, значит, на Питера — сто тридцать пять, выдали девять к двум, итого семьсот двадцать два фунта десять шиллингов. Для таких скачек вполне прилично. Что я вам говорил? Писаниной когда еще столько заработаете, а? — И он помахал бутылкой.
— Минуточку, — сказал я. — Во-первых, сорок фунтов ухнули на Граче, во-вторых, провалился дубль в Солсбери.
— А-а, бросьте! — сказал Сэмми. — Не забывайте, букмекер каждый день в выигрыше. Потому-то я сегодня и получил такое удовольствие.
— Нет уж, уговор дороже денег! — заорал я. На карту были поставлены остатки моей чести.
Поорав еще немножко, Сэмми согласился.
— Ладно, Донагью. Тогда остается шестьсот тридцать три фунта десять шиллингов. Давайте выпишу чек. Деньги поступят на мой личный счет. — И он опять достал чековую книжку.
Это меня отрезвило. Появилось странное чувство, что все начинается сначала, только теперь Сэмми предлагал мне втрое больше. Сейчас, когда возбуждение улеглось, я просто не мог поверить, что Сэмми достаточно было произнести несколько слов в телефон, чтобы выиграть такую кучу денег.
Я сказал это Сэмми, и он посмеялся надо мной.
— Беда ваша в том, что вы привыкли зарабатывать деньги кровавым потом. Разве так можно? Лечь на диван и свистнуть — они и прибегут.
В конце концов мы решили, что Сэмми пришлет мне чек, когда получит выписку из счета, где будет указан его выигрыш. Это убедит меня в том, что операция вполне реальна. Он долго распространялся насчет того, какой я порядочный, что доверяю ему, потом я ему дал адрес Дэйва и шатаясь двинулся к двери. Сэмми вызвал мне такси. Он и не думал оспаривать мои права на радиолу — он, кажется, отдал бы мне всю квартиру и помог бы снести ее вниз по лестнице. Радиолу мы поставили рядом с шофером и распростились с громкими изъявлениями самых лучших чувств.
— Славно провели время, — сказал Сэмми. — Надо будет повторить.
Шофер доставил меня на Голдхок-роуд и препроводил вместе с радиолой на этаж Дэйва. Я ввалился в квартиру к Дэйву и Финну, хохоча как безумный. На их вопрос, что со мной, я рассказал, что получил у Сэди должность телохранителя, и, когда я разъяснил, в чем дело, это действительно получилось смешно. О Хьюго и о Сэмми я умолчал. Дэйв отнесся к моим планам саркастически, Финна они заинтересовали. Для Финна я, по-моему, служу неиссякаемым источником интереса. Потом я добрался до постели и заснул мертвецким сном.
Глава 6
В назначенное утро я попал на Уэлбек-стрит примерно в четверть десятого — по дороге туда я еще зашел к миссис Тинкхем за своими рукописями. Дверь была распахнута настежь, в передней металась разъяренная Сэди.
— Слава тебе господи, пришел. Милый мой, когда я говорю «с раннего утра до поздней ночи», это значит с раннего и до поздней. Теперь я из-за тебя опоздала. Ну ладно, не делай жалкое лицо и входи. Ага, бумаги ты запас на целый год. Вот и хорошо, пиши на здоровье. А теперь послушай. Я хочу, чтобы сегодня и завтра ты пробыл здесь весь день. Согласен? Мне будет спокойнее, если я буду знать, что здесь все время кто-то есть. Выпивки в доме — залиться, в холодильнике найдешь лососину, малину и прочее. Только, пожалуйста, никого сюда не приглашай. Если позвонит Белфаундер или еще кто-нибудь, скажешь строгим мужским голосом, что меня нет и когда буду неизвестно. Ну вот и умница, вот и милый. А теперь я убегаю.