Дыхание ветра

— Мы говорили на другие темы! — ответила она, смеясь. — Я должна оказать услугу Эрмин, не могу же я отказать ей. Она очень подавлена тем, что произошло. Я все закончу до полудня.

Не заглушая мотора, Симон вышел из машины и достал из багажника маленькую елочку, которую срубил, когда они выехали из деревни.

— Ты правда не хочешь мне сказать, для кого она?

— Я помогаю Эрмин в ее добрых делах, Симон. Расскажу тебе на обратном пути. Будет тема для разговора, по крайней мере!

Он не настаивал, на самом деле ему было совершенно все равно. Но он осмотрел девушку с ног до головы. На ней было красное драповое пальто, расширявшееся книзу и перетянутое в талии поясом. Ее красивые вьющиеся темные волосы выбивались из-под белой шапочки.

— Ты ужасно хорошенькая! — воскликнул он. — Одно удовольствие быть твоим шофером. Я погуляю по бульвару Сен-Жозеф, наверное, встречу кого-то из своих корешей!

Шарлотта поправила свои варежки и взяла елку. В другую руку — кожаный саквояж с елочными украшениями, которые ей дала Лора.

— До скорого, Симон! — звонко воскликнула она. — Передавай привет твоим знаменитым корешам, если встретишь их по такому холоду!

Она ушла, тоже улыбаясь ему и открывая в улыбке все свои жемчужные зубки.

«Да, я и впрямь женюсь на ней! — подумал молодой человек. — Вполне возможно, что рядом с ней все станет намного проще».

Он сам удивился ходу своих мыслей.

Тала не сразу открыла Шарлотте. Посетительница не стала называть своего имени, а только сказала шепотом:

— Тала, я от Эрмин, ничего не бойтесь, я все вам объясню.

Из этого индианка заключила, что возникло какое-то затруднение, хотя не могла понять, насколько серьезное. Она приоткрыла створку деревянной крашеной двери, но, увидев елку, сразу успокоилась.

— Заходи, Шарлотта, — произнесла она вполголоса. — Киона еще спит. Очень рано. Хочешь кофе? Только что сварила. Значит, Эрмин тебе сказала, где мы здесь живем?

— Да, и она послала меня к тебе по важному делу.

Девушка рассказала все, стараясь быть как можно деликатнее. Даже несмотря на смуглую кожу, стало видно, как индианка побледнела. Она с тревогой посмотрела в окно, потом взглянула на Шарлотту.

— Мне очень все это неприятно, — вздохнула она. — Хорошо еще, что Эрмин не пострадала. Передай ей, что я все время о ней думаю и восхищаюсь ее смелостью. Ты ведь знаешь, кто отец Кионы. Это ужасно, у меня такое ощущение, что меня просто измазали грязью. А чего теперь нам ждать от этих подонков, которые жаждут мести?

— Увы, это нам неизвестно, — ответила Шарлотта. — Поэтому Эрмин просит вас еще неделю не выходить из дома, не показываться на людях. Она пережила сильное потрясение, но очень скоро придет в себя и приедет к вам. А пока я буду исполнять роль посредника, если вам понадобятся продукты. Но если нужно сходить за покупками, то сначала я бы хотела поставить елку, это будет сюрпризом для Кионы.

В излишне веселом тоне девушки Тала уловила некоторое безразличие, смешанное с нетерпением.

— Я тебе помогу, — сказала она. — Очень мило с твоей стороны. Киона будет в восторге.

Шарлотта разыскала на чердаке железное ведро. Она набила его старыми газетами, которые скомкала, чтобы они плотнее охватывали ствол. После короткой дискуссии елку установили в кухне, где всегда было тепло.

— Предпочитаю находиться здесь, — сказала индианка. — В гостиной есть печка, но не хочу ее разжигать, расходовать дрова. К тому же здесь веселее!

Развешивая на ветках стеклянные шары и блестящие гирлянды, они не услышали, как сзади на цыпочках подошла Киона. Девочка закричала от радости, узнав Шарлотту, которая проводила с ними долгие зимние месяцы на берегу Перибонки. Для Мукки, близнецов и Кионы Шарлотта была кем-то вроде старшей сестры — преданной, любящей и незаменимой.

— Здравствуй, Шарлотта! Ой, мама, это моя елка! Эрмин мне обещала!

Ласковая и привязчивая по природе, девочка зажмурилась от восторга.

— Здравствуй, моя маленькая! — воскликнула Шарлотта. — Я не успела еще все повесить, поможешь мне?

Киона подбежала к девушке и обхватила ее за талию.

— Да, да! — воскликнула она.

Наконец наступил волшебный миг — пришел черед электрической гирлянды с разноцветными лампочками. Лора выписала ее по почте в одной американской фирме. Ей казалось, что это более современно, а главное, не так опасно, как свечи в подсвечничках на защипках, которыми украшали елки в большинстве домов.

— Как красиво! — не могла успокоиться Киона. — Мамуля, можно мне сесть рядом с моей елочкой?

Тала расстелила на полу медвежью шкуру.

— Сейчас принесу тебе чашку какао и ломтик хлеба с маслом, — нежно сказала она.

Индианка бережно укутала дочь одеялом.

— Ты даже еще не оделась, баловница! — заметила она ласково.

Шарлотта оставила их вдвоем, ее поразило, как сильно любит Тала свое дитя. Она вышла из дома и осмотрелась. Поблизости не было ни одного грузовика, никаких подозрительных личностей. Земля, покрытая снегом, превратилась в настоящий каток, и нужно было идти осторожно, чтобы не упасть. Но благодаря Симону у нее словно выросли крылья. Молодой человек явно переменился к ней.

«Он делает мне комплименты, часто улыбается и смотрит прямо в глаза. А вдруг он влюбился, вот так, ни с того ни с сего! Господи, благодарю тебя!»

Покупая все необходимое на улице Сен-Жорж, Шарлотта надеялась встретить там Симона, который должен был слоняться неподалеку, однако его там не было. Тогда она заторопилась назад, потому что было уже почти двенадцать. Индианка тотчас же открыла ей дверь.

— За тобой никто не шел? — спросила она тихо.

— Да нет же! Не волнуйся! Эти мерзавцы меня не знают, угрозы нет.

Девушка выгрузила на стол два килограммовых пакета муки, бутылку молока и большой кусок соленого сала. Киона по-прежнему сидела на медвежьей шкуре возле елки, но уже в индейской одежде.

— Вам правда больше ничего не нужно? — забеспокоилась она. — Эрмин настаивала, чтобы вы не выходили из дома, а вечером плотно задергивали шторы.

— Этого вполне достаточно. У меня еще есть макароны, рис и сыр. Знаешь, Шарлотта, чего мне больше всего не хватает? Собак, да, собак моего сына! Они рычат, даже если мимо пролетит ворона, лают, когда поблизости бродит какой-то дикий зверь. В этом городе я не чувствую себя в безопасности, но только не говори Эрмин. Она старалась изо всех сил.

— Конечно, не скажу. Она нашла для вас опрятный и уютный дом. Ваша улица хорошо освещена, неподалеку находится полицейский участок на бульваре Сен-Жозеф. Если вы будете вести себя благоразумно, то те, кто желает вам зла, просто не найдут вас здесь. Тала, мне пора! Что передать Эрмин?

— Передай ей мою благодарность и скажи, что я очень переживаю за нее. Представляю, как она испугалась, когда оказалась один на один с этими злобными негодяями. И еще скажи, что я сделаю всё, как она советует. Спасибо и тебе, Шарлотта, что ты так рано приехала в такой холод. Ночью был сильный мороз. Но моя девочка счастлива и в тепле. Я могу готовить ей еду. Мне ничего не нужно, лишь бы Кионе было хорошо.

— Ну конечно, мне очень хорошо, мамочка! — воскликнула девочка.

— Ты и выглядишь так! — излишне восторженно подтвердила Шарлотта. — Ну чистый ангелочек, погруженный в созерцание!

Киона даже головы не повернула.

Она не могла отвести глаз от своей елки, переливающейся тысячей золотых огоньков, которые отражались в стеклянных шарах; цветные лампочки освещали мягким светом иголки на елке, и пахло лесом. Пораженная волшебным зрелищем девочка прижимала к себе куклу, словно хотела, чтобы насладилась и она.

Тала отнесла сало и молоко в гостиную, где было намного прохладнее, в ту самую гостиную, которую большинство канадцев использует только для приема гостей по случаю праздников, семейных торжеств или когда кюре приходит навестить своих прихожан. Сын Мелани Дунэ оставил здесь старый буфет, старое кресло, с которого сняли кружевную накидку, прикрывавшую его потертости, а также печку.