Проигравшие

  Кинув сумку на кровать, девушка тяжело выдохнула и остановила свой взгляд на полке со школьными альбомами.

  Несколько секунд она колебалась между тем, чтобы лечь и отдохнуть и тем — чтобы по какой-то непонятной ей причине взять и просмотреть школьный альбом, в который она не заглядывала уже очень давно.

  Она не хотела вспоминать ту Скарлетт. Толстую девочку с кучей комплексов.

  Вытянув альбом младших классов, где ей было всего четырнадцать, она открыла на середине альбома и застыла на месте, разглядывая всех своих одноклассников.

  Три богатые девочки посредине, несколько мальчиков по бокам, которые входили в элиту класса, и по какой-то причине толстенькая девочка, стоявшая с ними в одной линии. Немного застенчивый взгляд голубых глаз и надутые алые губы.

  Скарлетт присела на ворсистый сиреневый ковер в своей комнате, и с замиранием сердца заметила мальчишку, который стоял позади нее на этой фотографии.

  У него была милая улыбка, челка, которая уже немного прикрывала глаза и… его левая рука на её плече.

  Скарлетт несколько раз моргнула, думая о том, что, возможно, ей показалось, но нет.

  Она попыталась найти на лице Джастина хоть чуточку отвращения, но видела лишь его улыбку, ничего больше.    Почему она этого не помнит? Может, его тогда заставили?

Белль со злостью захлопнула альбом и попыталась вспомнить хоть один нормальный день в младшей школе. Ничего. Только насмешки, издевательства и слезы, с которыми она каждый день приходила домой.

***

Два дня в кругу семьи, на удивление для Скарлетт, прошли очень быстро. Она старалась не обращать внимания на придирки своей матери, на то, что она сотый раз уговаривала пойти свою дочь на бал. В такие моменты Белль просто молчала или погружалась в себя.

  Единственное, что отвлекало Скарлетт от внезапной грусти, — это маленькая Лили. Её задорный звонкий смех и постоянные вопросы, которые иногда заставляли задуматься не на шутку.

  Ближе к полудню воскресенья, Белль собрала вещи и направилась обратно в школу. Дорога была скучной, даже в сопровождении музыки. Она то и делала, что поглядывала на сиденье рядом в надежде, что там окажется Джастин. Но она была одна и, кажется, скучала по нему.

  После просмотра того школьного альбома, она то и дело вспоминала о нем каждые десять минут. Его наглые выходки, шоколадные глаза и очень редкие, но милые улыбки.

  Джастин О’Коннор …

 «Джастин чертов О’Коннор!» – пронеслось в голове Скарлетт, и она затормозила посреди пустого шоссе, откинув голову назад.

  Все мысли мигом спутались в голове, а в груди стало тяжело, когда она представила, как он касается губами её губ.

  «О чем я только думаю?» – покачала девушка головой и открыла глаза, заводя машину.

  Последующие полчаса она пыталась отвлечься на проезжающие мимо машины и на то, что через месяц экзамены, а она совсем забросила подготовку к ним.

  Даже если профессор пообещал, что поможет ей, это не значит, что все так просто сойдет с рук.

  – Может, хватит терзать учебник? – простонала Кейтлин, заворачиваясь в одеяло. – Час ночи, а ты все читаешь.

  – Прости, – тихо прошептала Скарлетт, закрывая книгу.

  – Не можешь уснуть? – почти неслышно поинтересовалась подруга, наблюдая, как Белль ерзает на кровати, пытаясь лечь удобнее.

  – К сожалению, – выдохнула Скарлетт.

  Еще пятнадцать минут она смотрела потолок, в надежде, что её глаза сомкнуться, и она погрузится в здоровый сон. Но нет.

  Её организм будто и не собирался сдаваться и боролся со сном один способом – О’Коннором.

  Откинув одеяло в сторону, она опустила ноги на холодный пол и взглянула на часы. Слишком поздно.

   – И вообще, это плохая идея, – тихо, будто сама себе, сказала  Скарлетт и поднялась с кровати. – Очень плохая идея, – вновь повторила она себе, надевая платье, которое первым попалось под руку.

  По всей видимости, подруги были действительно измотаны, что даже не услышали, как Белль зацепилась за тумбочку, когда искала свои балетки. Она собиралась быстро, хотя иногда сомневалась в своем решении.

  Покрутившись перед зеркалом, пытаясь хоть что-то разглядеть, Скарлетт вышла из комнаты, закрывая дверь на замок, и направилась на выход.

  – Самое время остановиться, – проговорила она себе, сбавляя шаг по направлению к мужскому общежитию.

  «Что я ему скажу?» – пронеслось в голове, а теплая ладонь накрыла лицо.

  Она бы остановилась и вернулась обратно в комнату в надежде на крепкий сон, но из головы не выходили слова отца: «Всегда делай то, что думаешь, и говори то, что чувствуешь». А думала она сейчас лишь о нем, поэтому, преодолев страх, она направилась в мужское общежитие в надежде, что Джастин еще не спит.

  Скарлетт испуганно округлила глаза, глядя на дверь в его комнату, и почувствовала некое волнение. Она и хотела его увидеть, и в то же время чувствовала себя неуверенно, чтобы просто взять и постучать в дверь Джастина О’Коннора.

  Белль взялась тонкими пальцами правой руки за краюшек платья и несколько секунд теребила его, прежде чем постучать в дверь.

  С первым же стуком сердце Белль начало биться быстрее, будто она пробежала несколько миль, и вот, наконец, остановилась.

  По ту сторону послышались медленные шаги, и дверь распахнулась, на мгновение ослепив Скарлетт лунным светом, исходящим из окна.

  – Ну наконец-то... где тебя... Белль? – немного осипшим голосом проговорил Джастин, сонно взмахивая длинными ресницами.

  – Привет, – неуверенно прошептала Скарлетт, выдавив улыбку.

  – Полвторого ночи, а ты говоришь мне «привет»? – в недоумении поинтересовался Джастин, облизывая влажные губы.

  – Не хочешь погулять? – голос Белль заметно дрожал.

  – Конечно, – кивнул Джастин. – И на розовом пони прокатиться.

  Улыбка с лица Скарлетт исчезла, и она почувствовала себя круглой дурой, что пришла к нему. Со стороны его слова казались нечем, но это обидело Белль, скорее всего, потому что ей было не все равно.

  Она отвернула лицо в сторону, сжимая губы в тонкую линию, и, вскинув подбородок, обернулась, взглянув в карие глаза.

  – Хорошо, – тут же проговорил Джастин и обернулся назад, стянув белую майку со спинки стула и надел её. – Идем.

  – Эм, – нахмурила Белль, встав на пути у О’Коннора.

  – Тебя смущает мой вид? – вскинул бровь Джастин, взглянув вниз на свои домашние тапочки и пижамные штаны.

  – Нет, ты ведь простудишься.

  – На себя посмотри, – кивнул он, указав на то, что она была лишь в платье и балетках.

  Но на его замечание Скарлетт ничего не ответила, лишь ожидала, когда он возьмет себе что-то еще.

  О’Коннор, демонстративно цокнув, обернулся назад и, захватив байку на замке, вышел в коридор, закрывая дверь.

  – Куда держим путь? – поинтересовался Джастин, медленно шагая сзади Скарлетт по коридору.

  – К озеру.

  – Мы будем топить твоего друга? Вновь? – по лицу Джастина расползлась злорадная улыбка.

  – Что ты так привязался к Алексу? – вдруг остановилась Белль на выходе из общежития. – Выглядит так, будто ты ревнуешь.

  О’Коннор сузил глаза, а Скарлетт в изумлении приоткрыла влажные губы, понимая, что её слова, действительно, правда. Этот сонный мальчишка с взъерошенными волосами и в домашних тапочках, действительно, её ревнует к Алексу?

  По телу Белль расползлись тысячу мурашек, и она невольно вздрогнула, улыбаясь самой себе.

  Джастин отвел взгляд в сторону, пытаясь не замечать глупой улыбки Белль, из-за которой ему хотелось крепко обнять ее и никогда не отпускать, и, стянув с себя байку, протянул её Скарлетт.

  Она отрицательно качнула головой и сделала шаг назад.

  – Если ты не наденешь её, я окуну тебя в озере, ты заболеешь и ухаживать за тобой буду только я, и никто другой.

  – Угрожаешь? – вскинула бровь Белль.