Введение в специальность

Ага, какой там! Будто в перенесенном в реальность аниме оказался. Стилистика потрясающая. И местное население ее всячески поддерживало, особенно внешним видом. В основном женская часть — ярко выраженные азиатки встречались редко, обычно попадался смешанный тип с европейским разрезом глаз, что в сочетании с широчайшим спектром в расцветке шевелюр и любовью аборигенов к кричащим цветам в одежде лишь усиливало первое впечатление. Кое — где мелькали строгие костюмы и короткие стрижки, но в подавляющем большинстве случаев это были клерки. Остальные ни в чем себя не ограничивали, или при ближайшем рассмотрении оказывались такими же гостями станции, как и я. Даже с учетом того, что подготовился заранее и в соответствии с заветами Мака приоделся в джинсы «+100 к невидимости», дополненные красной толстовкой со зверским принтом (у соседа реквизировал) и черную кожанку. Разве что вместо десантных ботинок, как мистер Макдугал при первой встрече, предпочел проверенные «туристы». Помнится, в терминале на STG-17 он смотрелся вызывающе. Здесь же я выделялся из толпы излишней скромностью. Пожалуй, на шарике придется что‑нибудь другое подобрать. Местные жители кислотные оттенки предпочитают: если синий, то режущий глаз, если зеленый, то с неестественным отблеском. Про оранжевый, красный и желтый вообще молчу. А я, наивный, еще раздумывал, не избавиться ли от косицы — дескать, особая примета. Молодец, что не решился. Так хоть как‑то в местные рамки влез. При случае в среде горожан — сидзин за своего сойду. Большинство населения станции, кстати, именно к этой социальной прослойке и относилось. За выходца из сидзоку (клана Такэда и вассалов) выдавать себя будет опрометчиво — восточного в моих чертах только разрез глаз и скулы, доставшиеся от прадеда манси. И то не восточного, а сибирского. И к хякусё, то бишь крестьянам, себя приписывать не лучшая идея — те чуть ли не крепостные, в Синоби — Сити им вход заказан. Черт, впервые попал в мир, где разница между власть имущими, жителями городов и пейзанами столь отчетлива и законодательно подтверждена. Прямо кастовая система, как в древней Индии.

Все‑таки глаза с непривычки от пестроты устают. И ворон считать себе дороже — налетишь на какого‑нибудь янки, причем не того, который потомок земных американцев, а того, который японский гопник, и неприятностей не оберешься. К тому же рекламная вакханалия творилась и наверху — трехмерная, голографическая, на редкость реалистичная. Я даже испуганно присел, когда от зависшего под потолком айсберга откололся кусок и устремился ко мне, на лету трансформируясь в стаканчик мороженого. М — мать! Как они тут живут?! И какие деньжищи нужно было вбухать в проекционное оборудование?! Читал я об этой милой особенности здешней жизни — компьютеры везде, даже в унитазах. Но такого и представить не мог. Надо что‑то делать. Может, Зевса напрячь? Все равно постоянно на связи — навигатором трудится, проецирует в зрительный нерв жирную зеленую стрелку, за которой я и шагаю. Так что пусть еще поработает. Движением глазного яблока развернув интерфейсную вкладку, активировал фильтрацию. Программное обеспечение отличалось широким функционалом, и я уже с третьей попытки нашел нужный фильтр: окружающие голограммы потеряли сочность цветов и стали полупрозрачными, обнажив темно — серые поверхности с уродливыми выступами. Создатели станции — Предтечи — Таюки — придерживались сугубо прагматичных взглядов, дизайн и украшательства полагали пустой тратой времени и ресурсов, потому красотой их строения не отличались. А вот их преемники, семейство Такэда с присными, эстеты еще те.

Вроде легче стало. От визуального кошмара избавился, да и прохожие в нормальный вид вернулись, вызвав попутно очередной разрыв шаблонов. Тяжелый случай — в шмотки голопроекторы встраивают! Но таких вариантов не очень много, примерно треть. Остальные предпочитают девайсы попроще, с полихромной подсветкой. Вот и объяснение кислотным оттенкам. Не знаю, насколько практичны такие вещи… не зря, наверное, футболки и прочие топики обычные, из традиционных тканей. А вот куртку неплохо бы заиметь, ага. Надо будет озаботиться по прибытии. Наверняка есть и нюансы, иначе по всему Колониальному союзу эта мода распространилась бы. Девчонки везде одинаковые, несмотря на пресловутую «женскую логику».

Вспомнил, блин, не ко времени. Обстановка давит, а тут еще Асти в голову лезет. Так что прочь из толпы, подальше от деловитого муравейника. Благо, почти дошел. В кои то веки стартовый комплекс рейсовых челноков неподалеку от стыковочного узла оказался. Пришлось потолкаться в шлюзовой камере, пройти пару рамок — сканеров, и только потом рухнуть в кресло согласно купленному билету. Упал, и забыл про неудобства. У меня даже сумки вменяемой нет, не увидел смысла тащить что‑то, кроме верного КПК и ай — ди, совмещающего функции паспорта и банковской карты. Плюс то, что на мне надето. Небогато, зато и хлопот никаких. А кресло здесь замечательное: мягкое, ласковое, обволакивающее, чуть ли не плечи массирует… стоп! Именно что массирует. Может, еще и пристегивает само? Угу. Стоило лишь улыбчивой стюардессе что‑то прострекотать по — японски, как сработала система автофиксации. Потом электронный «управдом» спроецировал в салон изображение с курсовых камер, и я вырубил фильтр, дабы не поганил красоту. Ощущение, будто несешься в кресле сквозь черный космос, а он тебя почему‑то не трогает: не высасывает тепло, не кусает вакуумом, не заставляет вскипать кровь в сосудах. Эффект присутствия полный, если не считать маленькой голопанельки в районе коленок. Но менять картинку было лень — пригрелся и расслабился. Почти неделю на ногах, столько дел навалилось. И все первоочередные. А тут еще ненаглядная…

Асти. С ней все плохо. Нет, не так. С Асти, можно сказать, все. Окончательно и бесповоротно. Ибо таких тараканов даже я понять, и тем более простить не способен. Знаете, чем закончилась вечеринка в клубе «Астероид»? Ага, тем самым. Вначале все было чинно — благородно: проводив девушку в каюту, я вернулся к себе, разделся и залез в душ, намереваясь по выходу сразу же отправиться на боковую. Однако не успел как следует отмокнуть, как кто‑то приперся в гости. На ночь глядя. И кто бы это мог быть, интересно? Иронизировал я напрасно — именно Астрид и почтила меня визитом. Причем с первого взгляда было видно, что вышло это спонтанно — ну какая нормальная девушка пошла бы к парню в пижаме? Да еще в розовой в мелкий горошек. И с наскоро заплетенными влажными волосами. Скорее всего, сказать что‑то хотела. А я, придурок, гостью встретил в полотенце и с мокрой башкой. Так что ничего удивительного, что мы обменялись взглядами и спустя минуту оказались в койке. Узкой и тесной, но тем интереснее — опасность сверзиться на пол лишь подогревала страсть.

А потом, много позже, мы лежали, крепко прижавшись друг к другу, и ее голова покоилась на моей груди. Каждый думал о своем. Меня, например, терзала мысль, что Асти в процессе, хм, общения вела себя необычно — страстно, с непонятной обреченностью. Я бы сказал, исступленно. К чему бы это?

— Дэн, нам нужно серьезно поговорить, — нарушила молчание девушка.

Ндец, как выражается тренер дядя Коля. Приплыли.

— Тебе же еще рано замуж?.. — попытался я свести ситуацию к шутке.

— Да я не о том…

— Правда?

Удивила, не скрою. Я против женитьбы ничего не имел, хоть и видел, что куда‑то не туда наши отношения зашли. Чувства все же есть, как я недавно на собственной шкуре убедился. А она, видите ли, не о том.

— Правда, успокойся, — напряглась Астрид. — Для тебя это такой болезненный вопрос?

— Да как тебе сказать…

Если в себе я был почти уверен, то вот насчет ненаглядной этого утверждать не мог. Реально рано ей. А если, тьфу — тьфу, дети? Получится, что я лишил любимую (видите, даже без знака вопроса) девушку золотой поры. Пусть и по ее инициативе, а оставил без конфетно — букетного периода с разными романтическими безумствами. Меня и самого этот факт напрягал, потому что неправильно это. Периодически хотелось плюнуть на условности и сделать по — своему, но ароматные пестрые веники и всякие милые безделушки Асти не заводили. Как у нормальных девчонок обычно бывает? Цветы?! Да еще открытка с признанием?! Какая прелесть, милый! Я так тебя люблю! И дальше в том же духе. А этой впору новый сварочный аппарат презентовать, или навороченный диагност. Черт, все сложно, короче.