Страница 19 из 30
Таков основной исторический смысл Московского договора. Такой же смысл и подписанных вслед за ним договоров ПНР, ГДР и ЧССР с ФРГ, а также Четырехстороннего соглашения по Западному Берлину.
3 сентября 1971 года в Западном Берлине, в здании бывшего союзного Контрольного совета на Потсдамерштрассе, 196, посол СССР в ГДР, послы США, Великобритании, Франции в ФРГ поставили свои подписи под документом, который вошел в историю как Четырехстороннее соглашение. Так завершился изнурительный дипломатический марафон, который состоял из тридцати трех заседаний. В ходе его с огромным трудом были согласованы важные положения.
С первых дней стоял вопрос даже о предмете переговоров. Западные державы настаивали на том, чтобы обсуждать вопрос о «Берлине в целом», что не отвечало существовавшему положению вещей. СССР добивался принятия формулировки «Западный Берлин». В конце концов договорились об определении «Западные секторы Берлина».
Много спорить пришлось относительно официального названия Германской Демократической Республики, без которого в тексте соглашения нельзя было обойтись. Как только возникала аббревиатура ГДР, так партнеры по переговорам из западных стран будто в рот воды набирали. Прошло полгода, прежде чем они научились выговаривать эти три буквы.
Подписанное соглашение ознаменовало важный этап в истории города. Оно положило конец более чем двадцатилетнему кризису вокруг Западного Берлина. В нем точно и обоснованно с международно-правовой точки зрения зафиксирован статус Западного Берлина как самостоятельного политического формирования. Документ отмечает, что западные секторы «по-прежнему не являются составной частью Федеративной Республики Германии и не будут управляться ею и впредь». Таким образом, Четырехстороннее соглашение способствовало нормализации обстановки в этом весьма опасном районе. Только на протяжении послевоенной истории дважды – в 1948 и 1961 годах – напряженность вокруг города, которую нагнетал Запад, достигала критической отметки.
Четырехстороннее соглашение стало важным шагом к обеспечению прочного мира в Европе. Достаточно вспомнить, что после 3 сентября 1971 года правительство ГДР и западноберлинский сенат заключили более двадцати различных соглашений. А за пятнадцать лет после подписания Четырехстороннего соглашения товарооборот между СССР и Западным Берлином вырос более чем в пятнадцать раз и превысил в 1985 году 400 миллионов рублей.
Кое-кому на Западе хотелось бы уничтожить четырехстороннюю договоренность по Западному Берлину и сделать его частью ФРГ. Однако это означало бы снова создать взрывоопасную обстановку вокруг города. Единственный путь разрядки напряженности и мира в этой части Европы – это строгое соблюдение положений Четырехстороннего соглашения.
Хочу специально отметить, что большой вклад в переговоры и разработку документов, связанных с договоренностями по Западному Берлину, внес опытный и способный советский дипломат П.А. Абрасимов.
Через короткое время после подписания Московского договора состоялась очередная встреча с министром иностранных дел ФРГ, в нее закрался и веселый момент. Вальтер Шеель, улучив свободную минутку, сказал мне:
– А знаете, господин Громыко, у меня в семье прибавление. Родилась дочь. И я назвал ее Андреа. Есть такое немецкое имя. Но в данном случае это сделано в вашу честь. Мы сговорились об этом с женой.
Признаюсь, я несколько смутился. Но тут же решил отделаться шуткой:
– Такое решение, конечно, лежит целиком и полностью на вашей с женой ответственности. Тут стопроцентный ваш суверенитет. А в общем мне приятно было об этом услышать.
Уроки лучше не забывать
Годы, последовавшие за договором, показали, что СССР и ФРГ при желании могут сотрудничать. Мне приходилось не раз встречаться с президентами Вальтером Шеелем и Карлом Карстенсом, канцлерами Вилли Брандтом и Гельмутом Шмидтом, с министром иностранных дел Гансом Дитрихом Геншером. Это были, как правило, емкие встречи, которые во многом позволяли находить взаимопонимание. Но только как правило. Исключений тоже случалось немало.
Конечно, нельзя представлять отношения между СССР и ФРГ в идиллическом свете. Обе страны принадлежат к противоположным социальным системам. У каждой из них свои союзники и друзья. Есть и вопросы, по которым позиции диаметрально противоположны. Но при всем том руководство обеих стран должно сознавать, что можно и нужно находить общий язык.
Ныне в советско-западногерманских отношениях наступил новый, ответственный этап.
Советский Союз не мог и не может проходить мимо того, что в ФРГ все еще существуют силы, которые и по сей день не отрешились от расчетов на пересмотр тех европейских границ, которые сложились после Второй мировой войны.
Это мы говорили, когда заключили договор с ФРГ. Это мы говорили позже. Это мы говорим и сегодня. А тем, кто мечтает о реванше, нелишне напомнить: германский рейх сгорел в огне Второй мировой войны, возврата к нему нет и не будет.
Глубоко прав был крупный и талантливый советский дипломат В.С. Семенов, который, оценивая все ходы, все сложные зигзаги в политике правительства ФРГ в тот период, комментировал это так:
– Время покажет, насколько те круги, которые определяют в ФРГ политический курс страны, серьезно понимают, что вопрос границ – это вопрос войны и мира. Другими словами, насколько ФРГ освободится от реваншистского духа, еще далеко не выветрившегося из рядов боннских политиков.
Когда бы и где бы ни излагали представители СССР политику советского руководства в отношении стран Запада, они всегда со всей силой подчеркивали и сегодня подчеркивают, что Советский Союз не замышлял и не замышляет ничего худого ни против ФРГ, ни против какой-либо другой страны НАТО. Мы верим, что, как и советский народ, их народы также не хотят ядерной катастрофы. Они хотят только мира.
Шмидт: мои впечатления
Одним из крупных деятелей ФРГ, оставившим свой след в политике страны, а если взглянуть шире, то и повлиявшим на ход международных событий в семидесятых годах, является Гельмут Шмидт, занимавший одно время пост канцлера. Как политик Шмидт сформировался в послевоенное время. Его деятельность на протяжении трех десятилетий связана с социал-демократической партией. С ней же связаны его взлеты и падения. Он как-то рассказывал в моем присутствии:
– В годы войны я был офицером вермахта. В течение некоторого времени мы находились в одной из частей в Завидово, что в юго-восточной части Калининской области. В памяти осталось первоклассное завидовское охотничье угодье.
Шмидт не уточнял, удалось ли ему поохотиться на диких кабанов. Но можно не сомневаться, что он видел грабеж и насилие, весь набор преступлений, которые гитлеровские палачи совершали против советских граждан в городах и селах нашей страны.
Правда, Шмидт, рассказывая о своем пребывании в Завидово, заметил:
– Я принадлежал к числу тех офицеров, которые чувствовали обреченность гитлеровской авантюры против советского народа.
Конечно, исключать этого нельзя. Мы готовы поверить утверждениям Шмидта. Среди офицерского состава фашистских войск встречались такие люди. Но большинство из них пунктуально исполняло приказы своих командиров, не задумываясь над тем, какие несчастья и страдания эти приказы несли людям, народу.
Из моих бесед со Шмидтом, когда он входил в кабинет Брандта как министр обороны, затем, когда он сам стал Федеральным канцлером, я вынес определенное мнение: от того духа, которым была пропитана в прошлом его жизнь, жизненная философия как офицера германского вермахта, этот способный, волевой человек так до конца и не освободился.
Казалось бы, для партии социал-демократов и ее руководства в свете прошлого опыта должно стать ясным, что будущее ФРГ, как и других государств, можно обеспечить только в условиях мира и мирных отношений со всеми странами, и в первую очередь с Советским Союзом и ГДР. Именно это нашло отражение в договорах ряда социалистических государств с Федеративной Республикой Германией.