Страница 3 из 5
Корабль продолжал нестись в зелено-черный мрак океана. Свет уже полностью задерживался толщей воды и плотным ковром растительности, а прожектора не работали, похоже, при столкновении с водой нарушился какой-то контакт.
Лакки не знал, что делать.
– Бигмен, – позвал он.
Ответа не было. Лакки протянул руку вперед, в потемках обшаривая окрестности. Наткнулся на голову Бигмена.
– Бигмен, – снова позвал Лакки. Он положил руку на грудь приятелю и с облегчением выдохнул: сердце того бьется ровно.
Что с кораблем, Лакки не знал. Кроме того, было понятно, что управлять им в кромешной тьме он не сможет. Оставалось надеяться лишь на то, что возрастающая плотность воды успеет затормозить корабль раньше, чем он врежется в дно.
Он пошарил в кармане и достал маленькую пластиковую палочку дюймов шесть длиной, нажал кнопку, и из торца выстрелил мощный, почти не рассеивающийся пучок света.
Лакки снова склонился над Бигменом. Да, на голове марсианина вспухла здоровенная шишка, но ничего вроде не переломано – во всяком случае, Лакки ничего такого не увидел.
Бигмен моргнул и застонал.
– Держись, парень, – ободрил его Лакки. – Все будет в порядке.
Впрочем, сам он это мнение не очень разделял. Корабль надо привести в порт, а для этого пилоты должны были остаться живы и согласиться сотрудничать.
Оба венерианца сидели на полу и взглянули на Лакки с таким изумлением, словно он появился прямо из океана.
– Что происходит? – почти простонал Джонсон. – Я сидел за штурвалом, вел корабль, а потом – ничего не помню…
Враждебности в его голосе не было, а в глазах – лишь смущение и боль.
«Чудо Венеры» более-менее пришло в порядок. Двигалось плоховато, но работали все прожектора, и, к счастью, неповрежденными оказались все аварийные батареи. Двигатели шумели вполне мелодично, и каботажник демонстрировал свое третье качество: он предназначался для перемещений не только в космосе и атмосфере, но и под водой.
В рубку вошел Джордж Ривал. Пилот был удручен и крайне смущен. Происшедшее обошлось ему в порезанную щеку, которую Лакки промыл, продезинфицировал и заклеил пластырем.
– Есть несколько течей, небольших, и я их заткнул. Крылья снесены напрочь, и вышли из строя основные батареи. В общем, ремонт предстоит нешуточный, но, думаю, нам еще повезло, что мы так легко отделались. Вы блестяще выкрутились, мистер Вильямс, – с уважением произнес Ривал.
– Надеюсь, вы расскажете мне, что стряслось с вами, – взглянул на него Лакки.
Ривал замялся.
– Не знаю. Чувствую себя полным идиотом, но не знаю.
– А вы? – Лакки обернулся к помощнику.
Тор Джонсон, ковырявшийся в рации, отрицательно покачал головой.
– Последнее, что я помню ясно, – попытался припомнить Ривал, – мы находились еще в слое облачности. А потом – ничего, пока не появились вы с фонариком.
– А вы или Джонсон наркотики не употребляете? – осторожно поинтересовался Лакки.
Джонсон раздраженно взглянул на него.
– Нет. Никогда.
– Но что же тогда вас выключило, причем одновременно?
– Хотел бы сам знать, – поморщился Ривал. – Поймите, мистер Вильямс, мы же все-таки не детишки, а пилоты первого класса. – Он простонал. – По крайней мере, были пилотами первого класса. Теперь нас, конечно, понизят.
– Еще посмотрим, – буркнул Лакки.
– Послушайте, – вмешался Бигмен, – какой толк рассуждать о том, что уже прошло? Где мы теперь? Вот что меня волнует. И куда мы тащимся?
– Мы отклонились от курса, это несомненно, – сообщил Джонсон. – До Афродиты хода часов пять-шесть.
– О гром и молнии! – возопил Бигмен, с отвращением глядя в непроглядную темень в иллюминаторе. – Шесть часов в этой клоаке!
Афродита – крупнейший венерианский город с населением в четверть миллиона человек. Еще за милю до него вода вокруг «Чуда Венеры» стала прозрачно-зеленой – от света городских огней. В светящейся изнутри зелени ясно различались темные, лоснящиеся корпуса спасательных судов, высланных навстречу поврежденному кораблю после установления радиосвязи. Суда сопровождали «Чудо Венеры» молчаливым, чуть торжественным эскортом.
Лакки и Бигмен, впервые увидев венерианский подводный город, почти напрочь забыли обо всех свалившихся на них неприятностях.
Издали город казался изумрудно-желтым пузырем, мерцающим и колышащимся сквозь окружавшую его воду. Смутно различались очертания зданий и мощные перекрытия, которые поддерживали купол над городом, позволяя ему выдержать гигантское давление воды.
С приближением город рос на глазах и светился все ярче. Зеленый цвет разгорался, Афродита становилась менее загадочной, менее сказочной, но все более и более притягательной.
И вот они в гигантском шлюзе, способном вместить небольшую флотилию грузовых суденышек или огромный линейный крейсер. Вода ушла из шлюза, и «Чудо Венеры» подняли на силовом лифте наверх.
Лакки и Бигмен проследили, как выгружают багаж, степенно пожали руки Ривалу и Джонсону и на скиммере отправились в отель Бельвью-Афродита.
Бигмен глядел в окошко скиммера, который нес их над крышами домов, огибая гигантские опорные конструкции купола.
– Вот и Венера, – задумчиво произнес он. – Ну, не знаю, стоило ли ради нее так рисковать. Никогда не забуду, как на нас падал океан.
– Боюсь, что это лишь начало, – заметил Лакки.
– В самом деле? – Бигмен озабоченно взглянул на приятеля.
– Зависит от обстоятельств, – пожал плечами Лакки. – Интересно, что нам расскажет Эванс.
Зеленый Зал отеля Бельвью-Афродита оказался именно зеленым – мягко мерцающий свет создавал ощущение, будто и столы, и посетители расположились прямо на дне морском, Потолок был сделан в виде перевернутой чаши, и под ним медленно вращался шарообразный аквариум, вода в котором была заполнена венерианскими водорослями, среди которых скользили различных оттенков морские ленты, пожалуй, самые прекрасные живые создания на Венере.
Бигмен, имея на уме исключительно подкрепиться, прибежал в ресторан первым. Тут его раздосадовало отсутствие клавишного меню, присутствие живых официантов и совершенно возмутил тот факт, что подавался лишь общий комплекс. Но он смягчился, обнаружив закуску замечательной, а суп так просто превосходным.
Заиграла музыка, публика оживилась, и шар аквариума завращался Весслее.
От удивления рот у Бигмена открылся; обед был забыт.
– Ты глянь-ка… – пробормотал он, указывая на аквариум.
Морские ленты были разной длины – от коротышек дюйма в два до полос длиной в ярд. Все они были тонкими, плоскими, как бумажный лист, и узкими. Перемещались существа, прогоняя по своему телу волну от головы к хвосту.
А каждая еще и светилась, излучая интенсивный цвет. Это было просто великолепно. Во все стороны от каждой ленты расходились маленькие светящиеся спирали: малиновые, пунцовые, розовые, оранжевые, попадались кое-где синие и фиолетовые. Мелкие особи то и дело оплетали собой крупные. И все это – внутри светло-зеленой светящейся воды. Казалось, там плавает и переливается радуга, изысканнейший калейдоскоп огней, постоянно меняющий конфигурацию цветов и сияний.
Бигмен, наконец, продолжил обед и приступил к десерту. Эту штуку официант назвал «медовыми зернышками». Сначала Бигмен созерцал содержимое тарелки с некоторой опаской: зернышки были на вид мягкими оранжевыми овалами, вся масса слегка подрагивала, но с готовностью оказывалась на ложке. На языке зернышки сначала казались вовсе не имеющими вкуса, сухими, а затем вдруг таяли тонким, сладчайшим ликером, с совершенно восхитительным ароматом.
– О! – мычал от наслаждения Бигмен. – Ты уже пробовал сладкое?
– Что? – рассеянно спросил Лакки.
– Сладкое ел? Это отличный ананасный сок, только в миллион раз лучше… Да что с тобой?
– К нам, похоже, идут, – сквозь зубы процедил Лакки.
– Кого тут еще? – Бигмен сделал движение на стуле, намереваясь проинспектировать окружающих.