Страница 39 из 53
Я поставил кастрюлю в холодильник и обернулся к демону.
- Моё тело светится, будто облитое радиоактивными отходами, я вижу Солнце сквозь потолок и разговариваю с неведомым привидением, угрожающим стереть мою личность, если попытаюсь сбежать. Ум подсказывает, что я должен бояться тебя больше ядерной войны, но ничего подобного я не чувствую, ибо испытываю к тебе необоримое влечение, и оттого мой разум в глубочайшем диссонансе. Ты устраиваешь паранормальные шоу для посторонних, а со мной общаешься как дьявол, искушающий мессию. Да, черт подери, суп - это единственное, о чем я могу сейчас думать, ибо отказ от вменяемости в моём положении охренительно уместен. Идиотские шутки, по крайней мере, позволяют мне снять напряжение.
Я раздраженно хлопнул дверцей и сам недоверчиво фыркнул столь наигранному проявлению ребяческого раздражения. Распинаясь про фрустрацию, на деле я не чувствовал ничего. Сердце билось ровно, ни страх, ни сожаление, ни раздражение никак не отзывались во мне. Я чувствовал себя персонажем рассказа Азимова - роботом, у которого отказал блок имитации эмоций. Лишь некое подобие усталости окутывало мои плечи и спину, склоняя к земле.
- Тимур умер. Я на грани исчезновения. Ты до сих пор не ответила ни на один вопрос. У меня нет сил даже на испуг, я вымотан. Твоё тело кажется мне продолжением моего собственного. Я горю, но не чувствую жара. Какие-то психопаты устраивают побоище среди бела дня. Прошу, убеди меня, что это мир свихнулся, а не я.
- Ты слишком часто говоришь "я", - бесстрастно заметила демоница. - Словно между тобой и остальным миром есть явная граница. Не повторяй ошибку глупцов, верящих в свою исключительность - вселенная богаче тебя, ты лишь её грань.
- Не дави на мою самооценку. Я не грань вселенной, не элемент и не огрызок. Мир - это громадный фрактал, и я, будучи его частью, несу в себе отпечаток всего мироздания. Увеличение масштаба не снижает сложность наблюдаемой структуры. Поэтому аргументы в духе "будь скромнее на фоне величия вселенной" - абсурдны, поскольку каждый из нас не проще вселенной в целом.
- Для человеческого разума, - возразила демоница. - А он не является совершенным. Для понимания мира ты вынужден прибегать к выдуманным логическим костылям вроде математики, основанным на вере, что реальные объекты можно уподоблять абстрактным идеям. Совершенный разум, напротив, не нуждается в сравнении реальности со своим пониманием её, а каждый объект рассматривает в его индивидуальности...
- Значит, этот твой совершенный разум бессодержателен, - отрезал я. - Внешнее и внутреннее должны быть подобными, чтобы исследователь не терял связи с реальностью, но не должны быть идентичными - иначе наблюдатель, как анализирующий субъект, перестаёт существовать, растворяясь в клятой нирване. Кстати, надо запомнить, это неплохой аргумент против солипсизма... - Я тряхнул головой. - Однако какого черта мы вообще об этом заговорили? Ты постоянно уводишь разговор в сторону, лишь бы не отвечать на мои вопросы.
- Твой ум перевозбужден.
- Мой ум в порядке. Мне всего лишь нужен ответ на вопрос: ты сама-то знаешь, что ты такое?
Демоница, мгновение назад пытавшаяся меня перебить, застыла.
- Замечательно, - процедил я, оценивая, сколь высока вероятность притворства. - Вижу два варианта: либо ты действительно ничего о себе не знаешь, либо это ещё один способ сбить меня со следа. Предположим, что некоторые мои предыдущие гипотезы верны, и ты кочуешь из разума в разум, частично смешиваясь с личностями носителей. Человеческая память - великая вещь, но едва ли она способна запоминать целые столетия. А раз ты можешь проникать в мозг к людям, то и сама должна иметь сходную структуру, иначе контакт был бы невозможен. Либо речь идет о процессах невообразимой для меня сложности, и тут я ничего не могу понять. Но тогда ты бы не отделывалась молчанием, а могла успокоить меня упрощенной версией. Так что я буду исходить из того, что твоё мышление подобно человеческому. И если ты и вправду живешь сотни лет, то твоя память, если она хотя бы отдаленно похожа на людскую, неизбежно должна терять целые десятилетия воспоминаний при переходе от одного хозяина к другому.
Я взял амулет и поднес к глазам.
- Либо твои воспоминания записаны в этой штуке. Но она тоже нестабильна, в чем я уже убедился, посему малопригодна для хранения точной информации. Так что, полагаю, если у тебя нет другой иглы в яйце в утке в зайце в сундуке, закопанном в песок какого-нибудь острова Тихого океана, то твоя память представляется весьма ненадежной. Подытоживая всё сказанное, я выдвигаю теорию: ты ни черта не знаешь о своём устройстве и происхождении. Даже если ты когда-то знала, то почти наверняка забыла. Если кислотные солнечные лучи, которые я вижу сквозь толщу кирпича и бетона, действительно являются нейтринным потоком, то у тебя попросту не было возможности изучить свою природу. Само существование нейтрино было впервые косвенно замечено менее столетия назад, не говоря уже об экспериментальных доказательствах. И ты едва ли когда-либо была демоном гениального физика или биолога, чтобы с помощью носителя заново раскрыть свою природу. Вот истинная причина твоих сказок - твоё собственное незнание.
Демоница демонстративно похлопала в ладоши, мило улыбаясь.
- Поздравляю. Ты всего четвертый мой хозяин, достигнувший таких глубин паранойи.
- Благодарю, - польщенно отозвался я. - Тебе есть, чем ответить?
- Нет.
Я был обескуражен.
- Как "нет"?!
- Женщина - загадка, мой дорогой натуралист, - значительно произнесла демоница и пошла в комнату.
Несколько секунд я стоял с отвисшей челюстью. Наглость суккуба выходила за рамки неуважения и пренебрежения, наверное, так олимпийские боги обращались со смертными. Демоница попросту не заботилась, что я думал и кем её считал. Или же - вдруг подумалось мне - в том и состоял её план: извести меня недомолвками и раскачать мой ум. В совокупности с её призывами изменить мир всё это выглядело как программа подготовки к продолжительному интеллектуальному труду.
- Да чего она хочет от меня? - пробормотал я и поднес руку к лицу, чтобы почесать лоб, но остановил её, увидев забытое в растерянности свечение. - И когда я перестану гореть?
Но задать эти вопросы суккубу у меня не вышло: стоило мне переступить порог спальни, как я был захвачен в плен объятий и брошен на кровать.
Глава 7.
Никогда не считал себя эмоциональным человеком. Вероятно, никто не назовет себя таковым, если только не пытается произвести впечатление на противоположный пол. Люди редко склонны объяснять свои действия страстями, чаще в качестве оправданий приводятся внешние обстоятельства. Причину "я так пожелал" назовут ребячеством, хотя в большинстве случае именно она является краеугольным камнем человеческого поведения. Однако общественный этикет предписывает искать своим даже самым бредовым поступкам объяснение, основанное на воздействии внешних сил. Как будто реакция на раздражители это всё, на что способен человек.
Но быть собакой Павлова считается достойным порядочного человека, а творить свою волю - нет, отчего всякий, желающий прослыть приличным членом общества, вынужден изощряться в самообмане. "Так правильно", "так надо", "сам бог велел", "действовал по обстоятельствам", "любой бы на моём месте" и тому подобными отговорками люди скрывают простую истину: общество страшится эгоистов.
Само слово "эгоист" люди стадные используют как оскорбление, не задумываясь, что их стремление к общности тоже является проявлением эгоизма, поскольку проистекает из персонального желания каждого из них чувствовать себя защищенным. Альтруистов вообще не существует; даже если некто самостоятельно и бескорыстно помогает окружающим, он просто следует своему желанию быть добрым - утоляет свою страсть. Подлинный альтруист должен быть равнодушным как старый хирург: честно стараться творить благо, но не страдать из-за чужой боли. Стадные люди этого не понимают и называют черствостью. В их понимании альтруизм - это самопожертвование.