Страница 6 из 7
Эта позиция главы Верховного суда может смешать карты «медведевской» команды, сориентированной на контроль над судебной вертикалью после 2012 года: весь 2011 год Лебедев продолжал выступать с различными инициативами, которые были направлены на усиление влияния Верховного суда.
Судейские не забывали и о насущном: Антон Иванов «выстрелил» против Алексея Кудрина, раскритиковав подготовленный Минфином законопроект об изменениях системы оплаты работы судей [9]. Этот выпад можно считать ответным на отказ Минфина гарантировать финансовое обеспечение инициативам президента, высказанным им в Послании Федеральному Собранию.
Законопроект был подготовлен по поручению президента после седьмого съезда судей в декабре 2008 года, в нем предлагалось формировать зарплату судьи из трех частей — должностного оклада, ежемесячного денежного поощрения и надбавки за квалификационный класс (их всего 10): 30 % от оклада для самого низшего класса, 150 % — для высшего. Размеры оклада и поощрения, согласно проекту, устанавливает своим указом Президент РФ.
На совете судей Иванов заявил, что проект не решает задачу сделать систему оплаты прозрачной и понятной. Например, по его мнению, по-прежнему непрозрачно определяется объем дополнительного вознаграждения (т. е. ежемесячного денежного поощрения), а он составляет существенную часть заработка судей.
По сути, Иванов выступил как представитель, судейского корпуса и предупредил, что если будет отменена 50 %-ная выплата пожизненного содержания [10], то возможен массовый исход судей из профессии (до 40 %).
В самом судейском сообществе откровенно опасаются, что индексировать их зарплаты будут одновременно с зарплатами всех госслужащих — т. е. скорее всего реже, чем раньше. Очевидно, что судейское сообщество озабочено своими внутрикорпоративными проблемами гораздо больше, чем проблемами общества. Именно так был интерпретирован тезис Антона Иванова о том, что сокращение нагрузки на судей можно сделать и за счет «снижения конфликтности в обществе».
Так или иначе, но совершенно очевидно, как мы упоминали в книге «Пакт Путина — Медведева» (2010), судебная вертикаль останется за «медведевцами»: именно при формировании судейского корпуса президент обладает всей полнотой кадрового маневра и многие его одноклассники и однокашники уже воспользовались этим обстоятельством, обосновавшись в этой вертикали.
Министерство юстиции, которое возглавляет Александр Коновалов, близкий к Медведеву и его другу Николаю Винниченко человек, также находится в сфере влияния команды президента. Помимо этого, Федеральная служба судебных приставов, главой которой стал друг и однокашник Медведева, Артур Парфенчиков, источники «записывали» на президентскую команду.
Если Медведеву до конца его первого президентского срока удастся подчинить своей команде еще и прокурорских, в его распоряжении будет довольно мощная силовая группа, способная поддержать его амбиции если не в 2012, то в 2018 году.
Фактор первой леди
Очевидно, что Светлана Медведева, жена президента, по-прежнему является объектом пристального внимания со стороны групп, которые хотят оказывать влияние на верховную власть в России и ее носителей.
Напряжение вокруг Медведевой, по мере приближения 2012 года, будет только расти: ее слишком часто последнее время видят в компании Наины Ельциной, что повышает уровень слухов о возвращении «Семьи» в большую политику.
Сегодня PR Медведевой не может быть незаметен: по упоминаемости в СМИ она упорно догоняет своего мужа. Сам же президент долгое время играл роль «белого и пушистого», и практически ни в чем не противоречил премьеру, который, в свою очередь, как будто сам воспринял на вооружение тезисы соучастника по «властному тандему» и демонстрировал приверженность либерализму в экономике. Впрочем, это весьма эффективно компенсировала «Единая Россия» своей жесткой политической линией на всех региональных выборах.
Известно также, что Светлана Медведева — человек верующий, регулярно посещает службы, соблюдает посты, а значительная часть ее общественной деятельности, так или иначе, связана с церковью.
Западная пресса, с 2008 года активно ищущая «точки разрыва» между Путиным и Медведевым, активно использовала и страсти вокруг выборов Патриарха в связи с «первой леди».
Ассоциативный ряд был прост: известно, что Светлана Медведева имеет сильное влияние на мужа, что она — религиозна и активно занимается благотворительностью в рамках РПЦ.
В частности, согласно слухам из некоторых источников, именно супруга якобы подвигает президента играть против премьера. Это выразилось, как утверждалось, в частности, в том, что оба «поставили» на разных кандидатов в Патриархи.
При этом, слухмейкеры выставляли Кирилла якобы «ставленником» Медведева, а Климента — креатурой Путина, что было, по мнению специалистов, не вполне правомерно. В ходе подготовки Поместного и Архиерейского соборов и Кремль, и правительство единодушно работали на Кирилла: эта операция была похожа на проект «преемник».
Расклад сил в пользу возможных претендентов при голосовании был ясен заранее. Согласно ему, у Климента не было никаких шансов. И Климент, и белорусский Филарет, как утверждали в Кремле, были фактически подставными фигурами. Реальную опасность представлял только «украинский фактор», но он так и не сыграл свою роль, а Кирилл был согласован на роль наследника Алексия еще при жизни последнего.
Сведения о связях митрополита Климента с Путиным базировались на том, что тогдашний руководитель аппарата Правительства РФ Сергей Собянин, бывший Тюменский губернатор, а брат Климента архиепископ Димитрий (семья Капалиных) — иерарх как раз в Тюменской области. Источники не без оснований полагали наличие хороших связей между Собяниным и Климентом через Димитрия.
Впрочем, попытки дистанцироваться от процесса избрания главы РПЦ власть все-таки предприняла (ни Путин, ни Медведев в мероприятии не участвовали), свое внимание президент и премьер выразили через Сергея Нарышкина.
То, что «властный тандем» рассчитывал на избрание Кирилла, стало понятным, когда телеканал «Россия» сразу после обнародования результатов голосования показал подробный документальный фильм о Кирилле и его духовном пути. Это выглядело весьма двусмысленно в обстановке некоторого разочарования от того, что сам процесс избрания Патриарха прошел стремительно и уж очень походил на светскую процедуру выборов.
Как утверждают, Кириллу пришлось доказывать свою эффективность на посту Патриарха и, как говорили, «преемственность» (что он и начал демонстрировать). На первое время он действительно отказался и от некоторых радикальных реформ, и от активизации межконфессионального общения (в частности, с Ватиканом), за которое его, собственно, консервативные православные иерархи и критиковали.
Как и Медведеву, после того, как тот пришел на пост президента, Кириллу, ставшему Патриархом, пришлось учитывать интересы консервативной части высшего духовенства гораздо больше, чем он это делал, будучи митрополитом.
Только в случае сохранения баланса сил в РПЦ ему получится сохранить благосклонность Кремля, а также реализовать давнюю идею: создать «симфонию» по аналогии с византийской, когда светская власть, не вмешиваясь в дела церковной, занимается политикой и экономикой, а Церковь духовно, то есть идеологически, монопольно окормляет население.
Тем не менее, такое стремление Кирилла, в случае его неосторожного поведения, может стоить РПЦ дорого и окончиться не расширением влияния, а ссорой с Кремлем и расколом, о котором уже поговаривают в некоторых епархиях.
В ближайшее время РПЦ намерена стать крупнейшим землевладельцем (причем не на правах аренды, а с правом собственности), а также инициировала передачу в свое пользование ВСЕГО церковного имущества на территории России — помимо этого, Московский Патриархат просит Кремль субсидировать и свои проекты (видимо, на правах «социально ответственного крупного собственника») и, что характерно, получает эти субсидии (из последних — госсредства на восстановление Новоиерусалимского (Воскресенского) монастыря; передача нескольких федеральных зданий в собственность Свято-Троицкой Сергиевой лавре).