Жена моего врага

- Тимур дома?

- Проходите, – старясь  казаться спокойной, произнесла женщина, поправляя рукой  шарф, знамя  своей скорби.

Человек в штатском, заслоняя собой  узкий коридор, прошел в зал и сел на стул. Был он высок, накачан, под широкими  темными бровями, очень   детские голубые глаза.

В комнату робко вошли  дети: девочка  лет десяти   и мальчик, дошкольник. Леха глядел  в пол, на вязанные шерстяные носки мальчика, мужчина  боялся поднять глаза и увидеть в детских лицах, черты недавнего  врага.

Он сразу и бесповоротно решил не говорить женщине правду. Пусть кто-то другой, но не он.

-Я ничего не понимаю, я думала, придут из военкомата, но вот также пришел какой-то сослуживец мужа и принес справку о смерти. А где же  «похоронка, - она вспомнила, давнее, слышанное в кино слово.

- А  справку, можно посмотреть?

Официальное заключение о смерти,  дата, печать, в  тот день его, Алексея вывезли  на лечение в М.

Женщина махнула отрешенно рукой, и девочка, взяв малыша за руку, увела  в детскую.

Алексей вдруг отчетливо вспомнил свое сиротское  прошлое, когда ждешь что к тебе придет мама или папа, как купят  шоколадные конфеты, и ты поделишься со всем друзьями ,и с воспитателями. И такая тоска на него накатила, и жалость к этой красивой ,теперь уже вдове, а особенно к ее детям.

Вот,– гость привстал, и, вынув из заднего кармана брюк портмоне, положил на стол  небольшую пачку денег.

- Довольствие за два месяца,- пояснил он растерянной женщине.

- Я ничего не понимаю, - устало сказала Варвара, - я думала, придут из военкомата, но вот также пришел какой-то сослуживец мужа и принес справку о смерти и тоже деньги. А где же "похоронка", - она вспомнила, давнее, слышанное в кино слово.

- А справку, можно посмотреть? - спросил Алексей.

Женщина махнула отрешенно рукой, и девочка, взяв малыша за руку, увела в детскую. Вскоре ребенок вернулся в комнату и протянул лист бумаги. Официальное заключение о смерти, дата и печать. Мужчина обратил внимание на число. В тот день его вывезли в М. на лечение.

Варя, не рыдая, смотрела на вестника беды.

- А где же тело, ведь похоронить надо, ничего кроме справки. Что детям сказать, когда вырастут?

- Там, такая рубка шла, всех в братской могиле оставили. Но мы еще вернемся, - уверенно закончил он.

- Ну как же так, где это, хоть горсть земли, чтобы в церкви отпеть.

- В следующий раз, как только попаду туда опять, - сказал он и угрюмо замолчал.

И сама собой вспомнилась яма на окраине села, где хоронили боевиков, тех за чьими телами не приехали родственники. Лежа по госпиталям, он меньше всего думал, что именно так состоится эта встреча с женой врага, самой прекрасной женщиной на земле.

- Может быть чаю, - вдруг предложила хозяйка, а потом мягко осела на пол.

Варя очнулась от холода, когда мужчина уже перенес её в кухню и омыл лицо шершавой ладонью. Увидела участливое лицо гостя и глубоко вздохнула.

- Кому позвонить? - спросил он.

- Зачем?

- Ну, пусть придут, поддержат.

-У нас никого нет. Здесь в М. нет. Тимур поссорился с родителями, но вы не беспокойтесь, мне уже лучше.

О чужих женах. Леха

Алексей, попрощавшись, ушел. Во дворе зашумел дождь, торопиться было некуда, он  сел на ступеньки и сжал голову руками. Если бы она сказала, останься, он остался бы в этом доме навсегда.

Тогда в  училище, и потом, воюя и отлеживаясь в госпиталях, он, всегда представляя ее – ту, которая его ждет и всегда она была похожа на Варю.

Вот уже и виски поседели, а так вот пришлось встретиться. Жена врага, пусть убитого, но врага. И дети,  не его, и радости от того, что наемник  убит, нет.

Он теперь часто сидел в ее дворе, незаметно провожал ее с детьми до  школы, стоял за их спинами в церкви, Варя  даже в церкви не плакала, и его не замечала.

Он помнил ее девочкой, женщиной она стала ее красивей. Пушистые русые волосы она теперь собирала в пучок,  не носила брюк, предпочитала  юбки и блузки. Строгая, чистая, и скорбь свою  она не выставляла напоказ.

У Лехи в душе росло  что – то такое, невозможно воздушное, похожее на облака, или на  сны о матери,  которую он никогда не видел, неосуществимые и прекрасные, и у этого чуда было имя –Варя.

Конечно, он не был монахом, правда, опровергая все  анекдоты, никогда не спал с женами друзей. А вот с вдовами…

Была у него в жизни история, скорее печальная, чем пошлая.

Боевой друг его умирал не от ран, и не в бою. Скосил молодого тридцатилетнего мужчину рак. Сделали операцию,  и выписали домой – умирать. Валера ,так звали боевого друга, последний  год был  инструктором в спецподразделении ,и виделись они редко. Высокий, под два метра мужик, гнувший подковы, теперь  лежал ,высохший, желтый, похожий на мумию.

Леха ,старался смотреть другу прямо в глаза, и хотел запомнить его тем Валеркой, сильным и ловким зубоскалом , у которого на все случаи жизни была готова шутка. Больше всего Валера любил шутить про ВДВ: «Вы из ВДВ , если тельняшка в семье есть у всех, даже у кота. Или , «Если кот бьет кирпич головой- это десантно-штурмовой кот, если лапой- то разведчик, сапер, или просто обычный кот. Если кот бьет черепицу лапой - это штабной кот-офицер».

 Перед смертью Валера,  попросил у Егорова в долг, и потом, счастливо улыбаясь  и плача от боли, рассказывал, как любовался женой в новой норковой шубе.

Алексей  встретился с Мариной, женой друга, после его смерти  в день  годовщины. Проводить Валеру в последний путь не успел, был на задании, а она позвонила после поминок,  захотела отдать деньги.

Они встретились у  нее на квартире, просидели до утра, пили вино, вспоминали Валеру, а потом она постелила ему на диване, он остался, и еще раз, потом перевез вещи.

Похожая на цыганку Марина, ярко красилась, ярко одевалась. И вся была такая словно огонь - обжигающая, умелая в ласках, хозяйственная - повезло, одним словом

Он верил, жена офицера, это  женщина - судьба, не предаст, и дождется, каким бы  ты не пришел с войны.

 Было с Мариной и сытно, и сладко, Алексей почти поверил в присказку «стерпится  – слюбится», но она его предала, как, наверное, и Валерку предавала, когда он болел.

Он не смог вылететь на задание, в Москве был шквальный ветер, проливной дождь, Леха  вернулся домой, и своими глазами увидел Марину с другим мужчиной. Ничего так бычок, но слабоват против Алексея.

Наверное другой бы набил сопернику морду, а он просто выставил того на площадку в чем мать родила.  Леху не тошнило от запаха крови или смерти, а вот в таких  идиотских ситуациях, ему было так гадко, словно  слизняка раздавил. С воображением у него было туговато, а вот с понятием чести он был знаком не понаслышке.

Собрал вещи, и ушел, не слушая обвинения в частом отсутствии, и что-то там о  проходящей молодости. Марина  звонила не раз и не два, потом перестала. Он не испытывал боли от этой измены, наверное оттого, что знал, есть другие  -  верные.

Такие, как жена их «Бати», уже двадцать лет вместе или жена Савушкина Андрея,того еле собрали после боя в полевом госпитале, инвалидное кресло, почти ослеп, а жена  и даже теща, на него чуть ли не молятся.

Андрей Савушкин, пацан был неказистый, и уши слишком большие, да еще беда, лысеть начал рано.С девчонками тоже не очень ладилось, те, кто нравился парню, над ним смеялись. Так что невесту  ему выбирала мама, пусть и  задержавшуюся в  старых девах дочь старой знакомой, но квартира у нее была трехкомнатная, а у Андрюшки еще пять сестер замуж отдавать.

Как водится, сойтись помогла водка, шашлыки и идеальная чистота в квартире. После  скудной жизни  с безалаберными сестрами, Андрюша, стал,  кататься, как сыр в масле.

После срочной службы, Савушкин остался служить по контракту. В своем решении он был тверд,  и жене с тещей пришлось смириться.