Книга духов

Всегда.

И кивнула мне:

– Уходите.

С тех пор, до конца плавания, Селия держала дверь каюты запертой.

Я вновь взялась за поставленные перед собой задания. Всеми силами старалась изгонять Селию из растревоженных мыслей. Подолгу писала. Почти не спала, но стоило заснуть – над моими снами властвовала Селия.

Когда я вновь ее увидела, она вернулась на родину. Рабыней. В цепях.

Я пробиралась ближе к носовой части «Ceremaju». Наталкиваясь на бочки, сторонясь острых предметов, распихивая людей… Добралась наконец до сходней – никого. Мне показалось, я их заметила: вон там, за высоким кирпичным зданием. Мне показалось – нет, готова поклясться, я увидела, – с шуршанием мелькнул край фиалкового платья и… Но увы, это была только тень. Селия? Ее нет.

Я стояла на пристани, ноги мои подогнулись, колени дрожали, сердце бешено колотилось. Сквозь щели покоробленных досок виднелась илистая, вспененная, маслянисто-желтая река. Вокруг звучал напев незнакомого мне города: перебранки и гомон торговцев, шум порогов выше по течению Джеймса, выкрики на чужом языке… Я не смела поднять глаза, знала, что Селии не увижу, а ничего другого я не искала. И если бы бриз унес мои слезы на берег, понять их причину было бы трудно; глядевший со стороны наверняка думал: вот стоит человек, только что явившийся в новую страну.

Пока я стояла, заглушая и глотая слезы, кто-то тронул меня за плечо.

Я быстро оглянулась, но рядом никого не оказалось.

2

Рокеттская пристань

– Сэр? Простите, сэр?

Вопрос повторялся не знаю сколько раз, прежде чем я его расслышала – и уловила нетерпение в голосе говорящего.

– Сэр! – снова окликнули меня – вежливо, но настойчиво.

Обернувшись, я невольно опустила взгляд. Передо мной стоял малорослый юнга с «Ceremaju», имени которого я не знала. Но видела, как он с обезьяньей ловкостью карабкается на мачту. Теперь он стоял босиком на деревянном тротуаре. Его штаны из коричневого сукна были неумело подрублены у коленей; шелковая желтая блуза, залатанная как парус, явно с чужого плеча, сидела на нем мешком.

– Oui, – отозвалась я.

– Что, сэр? – переспросил он, не понимая французского.

– Да, в чем дело?

– Меня послали спросить, сэр, есть ли у нас адрес? Здесь, в Ричмонде?

Мальчик был англичанином, не американцем, но под «нами», насколько я могла догадаться, разумел меня.

– Нет, у нас его нет.

– Так мы и думали. Вернее, капитан. Он говорит, такой изящный джентльмен, как вы, сэр, не имея в городе крыши над головой, обратится к миссис Мэннинг. Нырнёт, как утка в воду, говорит капитан. Он и вам так сказал, сэр?

Именно так и сказал – и ничего больше.

Я сошла на берег на четверть часа раньше Селии с ее спутниками, спустившись по тому же настилу в обществе капитана. Во французском порту он проявил ко мне большую предупредительность: там – с помощью денег и, полагаю, благодаря по-мужски уверенному напору – я убедила его взять меня на борт клипера. Он выставил множество резонов, мешающих ему устроить меня должным образом, но я отмела все его возражения, в итоге заполучив для себя лучшую на корабле каюту (так, по крайней мере, он заявил). По прибытии в Ричмонд я не без удивления заметила в капитане крайнюю к себе холодность. Словно я была немногим лучше сгружаемых на пристань ящиков и бочек. Завидев таможенника, явившегося за декларацией судового груза (тот был из породы тех, кто призван мерить и взвешивать), капитан недвусмысленно от меня отвернулся, хотя я на неуклюжем английском пыталась у него выяснить, куда мне теперь направиться.

Поймите, в Ричмонде я никого не знала и оказалась в этом городе скорее по воле случая. Первоначально судно направлялось в Норфолк, расположенный гораздо ближе к морю. (Да и в Норфолке знакомых у меня тоже не было.) Но по мере приближения к Норфолку капитану каким-то образом сделалось известно, что город из-за угрозы желтой лихорадки закрыт на карантин. В порт допускался только необходимый транспорт – почтовые суда, пакетботы и прочее. Иностранные суда, в трюме которых могла таиться невесть какая зараза, не принимались. Мы не уклонялись от карантина, как это произошло в Марселе. (Меня более или менее тайно препроводили на «Ceremaju», и бригантина покинула гавань в Дьедонне под покровом ночи… И мне ясно теперь, что сходным манером сплавили с борта и Бедлоу, дабы его болезнь не вызвала толки о лихорадке, карантине и быстро следующем за ними финансовом крахе.) Войдя в течение Джеймса, мы попросту взяли курс дальше – ко внутреннему порту Ричмонда.

От капитана я услышала только имя: Элоиз Мэннинг. Она, по его словам, содержала дом, «годный для джентльмена». Это меня очень взбодрило, поскольку я все еще беспокоилась, достаточно ли убедительно выглядит мой мужской имидж.

Сейчас я, конечно же, вспомнила о впопыхах брошенной капитаном рекомендации.

– Но, – обратилась я к стоявшему передо мной юнге с понятным недоумением, – я не знаю никакой миссис Мэннинг.

– Думаю, узнаете, сэр, – сказал он с улыбкой и махнул огрубевшей рукой куда-то наверх, в сторону поросшего кустарником холма невдалеке от нас.

Далее он добавил, что капитан велел ему доставить мой дорожный сундук названной миссис Мэннинг («Ох и тяжелый он, сэр, все руки мне оттянул»), а затем разыскать меня и доложить о выполненном поручении. Что он и сделал. С большим облегчением.

Паренек согнул руку, чтобы показать кровоточащий локоть, и принялся растирать шею и плечи, вполголоса приговаривая: «Ох и надорвался же я, чуть концы не отдал».

Я вытащила монету и протянула ее в качестве вознаграждения. Но паренек монету не взял, скорчив самую что ни на есть саркастическую мину.

– Что ж, ладно. – Я достала и вторую монету.

Зажав монеты в кулаке, юнга крутнулся на мозолистых подошвах и пустился бежать, так что мне пришлось крикнуть ему вслед, словно он был воришкой:

– Arrête![8]

Люди, оторвавшись от дела, начали на меня оглядываться.

– Стой, мальчик! – Английский оклик прозвучал у меня не столь решительно. – Эту миссис Мэннинг, как мне ее найти?

В ответ он прокричал какие-то простейшие указания, которые отнесло порывом ветра.

8

Постой (фр.).