Байки офицерского кафе

Суть радиотренировки сводилась к тому, что из разведуправления в бригаду слали зашифрованные радиограммы, содержание которых совершенно не имело значения. Поэтому их называли «болванками». Там можно было написать и зашифровать все, вплоть до «Сидит заяц на заборе, ломом опоясанный…». Но в «разведуправе» решили не опускаться до народного фольклора, и поэтому какой-то умник высасывал из пальца военную «лобуду» про коварных врагов, мечтающих захватить и поработить «незалежную Украину». Весь этот ворох бумаги никто, кроме тех, кто по обязанности службы должен был расшифровывать радиограммы, не читал. «Болванки» — они и есть «болванки». Но, по правилам, начальник связи был обязан их периодически приносить НШ на подпись. Обычно их подписывали, не читая, и возвращали для последующего уничтожения. Идя на обед, Мишка занес кипу радиограмм к начальнику штаба и оставил для подписи.

Было начало четвертого, когда Мишка закончил трапезу. Мысль о том, что «не плохо было бы посидеть на спине минут тридцать» вдруг была нарушена ревом тревоги. «Вот блин, не повезло!» — подумал Мишка и стал собираться в часть, прихватив при этом «тревожный ранец».

Проходя через КПП, он от пробегавшего мимо «лейтехи» услышал, что тревога не учебная, а боевая. «Вот те нате, хрен в томате!» — подумал Мишка и поспешил в штаб за указаниями. Боевая тревога — это вам не шутки.

«Хорошо, что у меня вся техника уже вышла из парка», — продолжал соображать Чустов. В тягостных раздумьях он зашел к командиру. Якубец безапелляционно объявил:

— Выполнять все мероприятия, которые положены для приведения части в полную боевую готовность!

— Что и аккумуляторы с НЗ снимать и заливать электролитом? — переспросил обалдевший от такого расклада Мишка.

— Ты что, Чустов, не понимаешь? Все по полной программе! — рявкнул Якубец.

— Ну и дела, — подумал Чустов и поспешил к своим для отдачи предварительных распоряжений.

Спустя какое-то время он вернулся в штаб и зашел к Докучаеву, чтобы хоть от него узнать, что же это за ерунда творится.

Дока сидел над ворохом бумаг совершенно потрясенный. Подняв на Мишку глаза, полные ужаса, он подавленно произнес: «Чустов, это война!» и протянул ему листок бумаги, где черным по белому было написано: «Объединенные Вооруженные Силы Молдовы и Румынии, скрыв оперативное развертывание и упредив Вооруженные Силы Украины, в такое-то время нарушили государственную границу и вторглись на территорию Украины. Сломив сопротивление наших войск вблизи границы, развивают наступление по двум направлениям на Одессу и Киев. Командиру 10 обрСпН привести подразделения в полную боевую готовность и вывести их в секретный район». Там было еще что-то написано, но ноги подкосились у Мишки Чустова, когда он понял, что держит в руках… одну из «болванок», принесенных им перед обедом НШ. Когда до него дошло, что и серебрянно-цин-ковые аккумуляторы, снятые с НЗ, уже залили электролитом, а стоимость их исчисляется очень круглой суммой, с Мишкой случилась истерика. Он хохотал, пытаясь объяснить Докучаеву глубину его заблуждений, но тот только грустно смотрел на «помешавшегося» начальника связи. Мишкина попытка все рассказать командиру тоже не достигла успеха, поскольку уровень его интеллекта не превышал уровень его начальника штаба. Только спустя примерно час он уговорил их позвонить в Округ.

Моего красноречия не хватит, чтобы живописать все, что прокричали в телефонной трубке в адрес нового руководства бригады.

Но если кто-то думает, что их обоих сняли с занимаемых должностей, так нет же!

Поедем, красотка, кататься!

Летом восемьдесят шестого года бригада специального назначения Черноморского флота проводила очередные совместные учения с пограничниками. В задачу одной из групп, которой командовал мой друг Игорь Ивлев, входил прорыв морской государственной границы. И, если в обычных условиях — это задача несложная, то во время учений, когда «погран-цам» указан участок, где будет осуществлен прорыв и временной промежуток, когда должно произойти нарушение, сделать это нелегко. Но можно.

Группа Игоря действовала полуагентурными методами с частичной легализацией. Это означает, что разведчики были переодеты в гражданскую одежду и имели при себе кое-какие документы, которые могли «сойти за отмазку» при беглой проверке.

По условиям учений уходить «за бугор» надо было с феодосийского «Золотого пляжа». Для этих целей у группы имелась надувная лодка с мотором, лежавшая до поры в кузове КАМАЗа, на котором прибыла группа. На ней надо было выйти в нейтральные воды и включить маяк, сигнал которого означал бы фактический прорыв границы.

Взяв, как заправские отдыхающие, подстилки и напитки с фруктами, разведчики пошли на пляж, чтобы подобрать удобное место для спуска лодки на воду, а заодно выяснить, какие меры усиления охраны госграницы в связи с учениями предприняли пограничники. Удобное место нашли быстро. Тот, кто отдыхал в Феодосии, наверняка помнит участок относительно пустынного пляжа, начинающийся от восточной окраины города и заканчивающийся с началом зоны пансионатов и домов отдыха «Золотого пляжа». Место было удобное еще и потому, что вдоль пляжа проходила дорога, позволявшая подвезти лодку. Однако по берегу периодически прохаживались патрули пограничников, которых свезли сюда на учения со всего Крыма. И, если днем они лишь косились на сугубо мужские компании, то к вечеру они стали подходить к ним для проверки документов. Группы отдыхающих, состоящие из мужчин и женщин, пограничники не проверяли, видимо, имея четкую ориентировку. Не дожидаясь, пока патруль подойдет к ним, разведчики собрались и ушли. Нужно было искать оперативное прикрытие. В тот же вечер на пляже, в районе пансионатов, они познакомились с двумя молодыми мамами, которые приехали отдыхать со своими детьми откуда-то из-под Чернобыля. Пару месяцев назад мирный атом вошел в каждый дом.

Молодые, загорелые и обаятельные ребята покорили сердца женщин, уже соскучившихся без мужских ласк. Вечер прошел прекрасно. Веселились, пили шампанское, купались и шутили. Расставаясь, ребята договорились с дамами о встрече завтра вечером, обещав покатать их по бухте на лодке.

— А можно? — не веря своему счастью, ахнули молодухи.

— Нет проблем. У нас тут все схвачено, — ответили разведчики.

Девчонки оказались очень удачным вариантом, так как отдыхали с детьми и днем должны были исполнять материнский долг. В связи с этим не было необходимости проводить с ними целый день. Это время можно было посвятить отдыху и подготовке к прорыву границы. Сменяя друг друга на насосе, прямо в кузове накачали лодку, проверили мотор, договорились о сигналах. Съездив на пляж, определили место, где будет находиться КАМАЗ, пока не получит команду «Вперед!». Одним словом, предусмотрели все до мелочей.

Вечером, купив вина, пошли на свидание. Девчонки прибыли без опоздания. По всему было видно, что знакомство им нравится, и что готовы они на все.

Гуляя, дошли до нужного места, где и организовали пикник. Машина уже стояла в условленном месте. Снова купались, веселились и пили вино. Пограничный патруль проследовал мимо, лишь покосившись на развеселую компанию.

— Ребята! Идите к нам! — визжали девчонки, но бойцы в зеленых фуражках демонстративно отвернулись, всем своим видом показывая, что они на службе, и что граница на замке. Когда пограничники удалились, захмелевшие подружки спросили:

— А где же обещанный катер?

— Сейчас все будет, — ответил Игорь и помигал фонариком в направлении кустов.

Девчонки притихли, когда, пятясь задом, на пляж въехал КАМАЗ. Ребята открыли борт, и девушки увидели отсвечивающий в темноте резиновый борт «Стрижа».

— Ух ты! — непроизвольно вырвалось у них.

Машина, продолжая пятиться, заехала в море так,

что лодку оставалось только столкнуть в воду. Спустя несколько минут это было исполнено. Всплеск от приводнившейся лодки вызвал визгливый восторг у женской половины. КАМАЗ выехал из воды и исчез в ночи. Лодку подвели к берегу.