Изгой. Пенталогия

– Чего изволите? – спросил полноватый лысеющий ольджурец лет сорока, выпрыгнув из-под стойки, как черт из табакерки. Пальцами правой руки он бережно сжимал кирам. Наверное, за ним и наклонялся.

– Жаркое из кроги, верлонский соус, редь вареную, – принялась перечислять Руна, а трактирщик закивал, как индюк, после каждого названия. – Салат овощной, хлеб и… – Бабуля на секунду запнулась, а потом немного стыдливо добавила: – Две кружки хорского.

Хорского? Я хмыкнул. Чего это она решила расслабиться?

Трактирщик тут же засуетился, указав перед этим на столик в середине зала. Мы уселись, сняв рюкзаки и засунув их под стол. Огляделись с интересом. Если бы не разгулявшиеся в углу пятеро мужчин, то обстановка здесь была довольно уютная и спокойная. Облокотившись на столешницу, я стал незаметно разглядывать загулявших. Руна, заметив, довольно закивала.

– Молодец, – тихо выдохнула она, чуть подавшись вперед. – Всегда нужно изучать обстановку. Подметил некоторую странность?

Я кивнул. Конечно, подметил. Гуляющие были простолюдинами, это если судить по первому взгляду, а вот на второй взгляд это уже вызывало сомнения. Нет, четверо из них действительно были простачками-сельчанами, а вот пятый…

Такая же, как у остальных, куртка, такая же прическа – под горшок, бородка один в один с остальными, но… В каждой схожести было одновременно и отличие. Куртка новая – а у остальных потертые едва ли не до дыр, волосы не засаленные, а словно даже припудренные, бородка… бородка аккуратная до неприличия для простого сельчанина.

Трактирщик самолично притащил заказанное, похвалил короткими, в одно предложение, аннотациями каждое блюдо и учтиво удалился. Мы подняли кружки, чокнулись не сильно и утолили жажду. Потом принялись за аппетитное жаркое, поливая мясо верлонским соусом. Похож этот соус был на земной майонез, причем недешевый. Впрочем, это у нас он был бы недешевым, а здесь все делается из натуральных продуктов и ни о какой химии речи даже не идет.

Хорское приятно растеклось по телу, проникло в мозг и слегка одурманило. Настроение тут же поднялось, и боль в теле, моя неотступная спутница вот уже на протяжении шести дней, почти перестала ощущаться. Эх, жизнь хороша!

Чередуя мясо с салатом, я продолжал поглядывать в угол. Было и еще одно отличие в пятом гуляющем. Вел он себя совсем не как его собутыльники-простолюдины. Те гуляли шумно, кричали, размахивали руками, а он был на их фоне похож на каменную статую. Лишь изредка что-то поддакивал, кивал дружкам и сдержанно улыбался.

Мы снова приложились к вину. А что? Дорожную пыль нам сегодня больше не топтать, и принять перед сном, чтобы спалось крепче, можно себе позволить.

Краем глаза приметил движение справа. Я отвел кружку от губ и повернул голову. Банальная ситуация для всех дешевых забегаловок – двое изрядно подпитых направлялись к нам. Один из них был хмур, но не от злости, а скорее от перебора с алкоголем, второй, наоборот, улыбался во все свои… ну примерно зубов двадцать.

– Уважаемые, – бодро прокричал улыбчивый, подойдя к нашему столику, – не откажитесь разделить с нами радость. Ик. Вон тот славный парниша, – он указал рукой на странного мужчину, которого я уже мысленно нарек «пятым», – отмечает свои, ик, именины. Выпейте за его здоровье.

– Вряд ли. – Руна холодно посмотрела на подошедшего. – И когда дойдешь обратно до своего столика, передай парнише, чтоб он вас заткнул. Галдите, как бешеные кроги.

– А? – не понял улыбчивый. Секунд на пять его заклинило, потом улыбка медленно сползла с губ, а моя правая машинально потянулась к рукояти клинка. Легкое опьянение тут же как рукой сняло.

– Обижаешь, мать, – зло прошипел второй подошедший, вперившись пьяными глазками в Руну. – Мы к тебе по-хорошему.

– Вот и ступайте отсюда по-хорошему, – сухо ответила бабуля.

– Ну, ты, мать, – дернул головой улыбчивый, – ты это… того. Не бузи. Чай не у себя дома. На, выпей…

Он резко вытянул руку, в которой была кружка, и тут же отлетел в сторону. Вскочившая бабуля нанесла молниеносный хук. Улыбчивый грохнулся на пол, метрах в двух от столика, кружка же отлетела гораздо дальше и громко ударилась об стену, залив ее вином, и затарахтела по полу.

– Ты… – выкрикнул второй и бросился на бабулю, но получил удар сплетенным «кулаком» и с размаху бухнулся на спину. Зашипел, задыхаясь от сильного удара, а бабуля добила его еще одним «кулаком» прямо в лоб.

– Эй!

Я подскочил, бросил взгляд в угол, одновременно вытягивая меч. «Пятый» уже поднялся и вышел из-за стола. Моя рука замерла на полпути, ладонь разжалась, и меч вернулся на место. Странный мужчина был достаточно высок, худоват для воина, но в движениях чувствовалась уверенность. А вот холодного оружия у него не было.

– Эй, – повторил он, сделав два шага вперед. – Не стоит обижать моих друзей.

– Тогда убери их с глаз долой, – холодно проговорила в ответ Руна. – Им не помешало бы проспаться.

– Хм… – На губах мужчины появилась кривая ухмылка. – Порядок?

– Что? Тебе бы тоже не мешало про…

«Пятый» вдруг в одно мгновение сплел какое-то заклинание и метнул в бабулю. Но та не стала применять «щит». Она вдруг изменила образ. На ее месте возник высокий, широкоплечий мужик лет сорока, с мощными, сбитыми мышцами и грозным неприятным лицом. Его правую щеку украшала бледно-розовая змейка шрама, доходящая почти до глаза. Как я понял, Руна решила напугать противника, создав новую «иллюзию». Но «пятого» это превращение нисколько не впечатлило. Он уже плел новое заклинание. Перед его руками, параллельно полу, появился серебристый правильный октаэдр, закрутился, как рулетка, и Руна, а точнее мужик со шрамом, тут же рванулся ко мне и увлек за собой на пол. Больно ударившись локтем, я вывернул голову. Руна снова приняла привычный вид, а над нами, словно рой пчел, с шумом пронеслись с десяток серебряных шаров, размером с бильярдные.

Чревл! Вот она в чем разгадка его странности. Этот гад неплохой маг. И что он делает в компании простолюдинов?

Не поднимаясь, Руна сплела «срезни» и метнула в «пятого». Те не успели пролететь еще и половины пути, как вокруг нас пленкой уже подрагивала сфера «щита». Вот только цветом он был явно не стихийный.

«Порядок?» – впился в мозг последний вопрос «пятого». Твою сурдетскую мать! Этот «парниша» – маг Порядка! А спросил он про «иллюзию» Руны, которая из этой ветви. И главное, определил на раз.

«Пятый» без особого труда отбил два «срезня». Это на какую-то долю секунды отвлекло его от заклинания, но, сказать честно, сильно не помогло. Что делать, я так и не понял. Выходить из-под «щита» явно не стоило, а моих навыков на такого мага недостаточно. Отвлекать…

Нужно хотя бы его отвлекать, мешать ему. Я сплел «молнию» первого круга, метнул, тут же начал плести вторую, Руна снова ударила «срезнями». А маг Порядка уже атаковал новым заклинанием, отбивая наши плетения мимоходом. Даже, гад, не смотрел на них.

От его рук к потолку взметнулось серебряное облачко, зависло над нами, растянулось тонким блином, сухо щелкнуло и рассыпалось на тучу мельчайших частичек, похожих на наконечники копий. Они метеоритным потоком ринулись вниз, шипя как змеи, а верхняя часть окутывающего нас «щита» вдруг из прозрачной стала черной. Я увидел над собой эти сотни частичек, заметавшихся в броуновском движении. Серебряные наконечники втыкались в «щит», но их тут же облепляло не менее двадцати частичек, которые вгрызались в них, словно черви в мякоть яблок. Черт! Зрелище заворожило и немного успокоило. Защита работала превосходно.

Но радость была преждевременной. Несколько наконечников все-таки проскочили. Застучали, вбиваясь в пол гвоздями. Я дернулся в сторону, чтобы выйти из-под «артобстрела», но один все же воткнулся мне в бедро. Взвыв от боли, я рывком выдернул впившуюся в меня хрень. Но тут же отбросил ее подальше. Обжигало. Не сильно, но дольше трех секунд не продержишь. Проследил взглядом отброшенную штуковину. Четкий, сильно удлиненный восьмигранный конус, а точнее – пирамидка. Не ветвь Порядка, а какая-то геометрия.