Страница 13 из 16
А еще из того же сочинения мы с удивлением узнаем, что монголы, если кого и могли победить, так это беззащитных женщин и детей. «Дикари», якобы, были настолько трусливы, что тут же задавали стрекача, как только перед ними в убранстве из павлиньих перьев появлялись благородные европейские рыцари. «Монголы лихо насилуют женщин и убивают детишек, такие подвиги им по плечу. Иногда они даже могут одолеть вооруженных мужчин: навалившись ордой в 100 тысяч человек против 10–12 тысяч. Это они молодцы! Но против европейской армии монголы – просто ничто»[36].
Позвольте, но ведь эти дикари, способные убивать разве что детишек, завоевали всю Азию и часть Европы! Неужто в этих странах против них и выступить было некому, кроме женщин и детей? Утверждение о том, что «против европейской армии монголы – просто ничто» – переворот в историографии. Все имеющиеся на этот счет данные говорят об обратном. Да и мнению о «шапкозакидательском» характере монгольских побед можно только подивиться. Большинство исследователей сходятся во мнении, что монгольские армии уступали по численности армиям завоеванных ими народов.
Короче говоря, никаких преимуществ у европейской армии перед монгольской на самом деле не было. Это касается как военной тактики, которая у монголов была ничуть не хуже европейской, так и воинского духа с дисциплиной. Да и вооружением они от крестоносцев не отличались. Их тараны, катапульты и прочая осадная техника не уступала европейским аналогам. Более того, как ни парадоксально, она их копировала! Все это в свое время вызвало изумление у монголоведа К.П. Патканова: «Из сближения их кочевого военного дела с современным военным искусством прусаков получаются весьма интересные результаты поразительного во многом между собой сходства, причем поклоннику грубой силы невольно придется благоговейно преклониться пред гением варвара XIII века».
Осадные технологии монголов – тема отдельного разговора. Они более всего сближают монголов с европейцами.
Уже сам факт наличия оных у монголов отвергает «кочевническую» суть последних. Видимо, поэтому данные об этом не имеют широкого хождения. Большим доверием пользуется мнение о степняках, как о легких кавалеристах, способных разве что хитростью выманить противника из осаждаемой крепости, но не способных к длительной ее осаде и применению хитроумных осадных технологий.
Однако, все это характерно более для татар времен упадка Золотой Орды, нежели для наших фигурантов, демонстрировавших прямо-таки европейскую прыть в деле осады крепостей.
Чтобы не быть голословным, приведу мнение одного из признанных специалистов в области военного искусства монголов – Р.П. Храпачевского: «Кроме развития тактики и стратегии применения конницы, естественной для кочевников военной силы, монголы эффективно сокрушали крепости и города в государствах развитых оседлых народов. Для современников монголов это было ужасающим сюрпризом, породившим настроения паники и восприятия монголов как «бича божьего» или как обладателей магической силы. Вот как, например, писал о них армянский хронист: «У магов научились они искусству колдовства и получили повеление от своих бесов». Частично такое представление вызвано нестандартностью хода монгольских завоеваний по сравнению с другими кочевниками – до монголов кочевники крайне редко захватывали защищенные города оседлых народов и способность монголов, воспринимавшихся абсолютно диким народом «людоедов», успешно их брать была непостижимой»[37].
Самое интересное во всем этом то, что монгольская военная техника копировала европейские аналоги. Говорят, такое бывает. Дескать, срабатывает принцип параллельного развития систем, которые в сходных условиях проходят одинаковые стадии. И все-таки хотелось бы более основательной аргументации. Убедило бы, например, наличие хоть какого-нибудь сообщения между Европой и Азией в то время, хоть какого-нибудь обмена информацией. Но ничего такого не просматривается, и поневоле на ум приходят другие выводы.
Но об этом позже. А пока хотелось бы продемонстрировать возможности монголов в деле осады крепостей и сравнить их с западными. Не будучи специалистом в данной сфере, сошлюсь опять-таки на мнение Р.П. Храпачевского. Вот как он описывает осадную технику монголов: «Из самого раннего свидетельства о монголах «Мэн-да бэй-лу» (1221 г.) уже известно о применении монголами специальных машин для взятия крепостей следующих типов:
«[колесниц, напоминающих] гусей» – башня на колесах, с перекидным мостиком для опускания сверху на крепостную стену, по которому воины изнутри башни переходили на атакуемый участок. В китайских источниках есть описание осады тангутами г. Пинся в 1098 г., где применялись высокие повозки, в которых помещалось более сотни солдат и которые медленно придвигали к стенам города, чтобы высадить солдат на его стены сверху. Исходя из этого описания и вышеизложенного хода монгольско-тангутских взаимоотношений, наиболее вероятный источник появления данного типа машин у монголов – это тангуты; относительная простота применения данных машин должна была привести к раннему их освоению в армии Чингисхана, поэтому именно тангуты, изобретатели «войска боевых повозок», должны быть признаны первыми учителями монголов в использовании данного типа машин;
• «куполов для штурма» – видимо, крытые галереи для подвода воинов под сами стены для работы таранов или подкопа;
• «катапультных установок» – буквально «пао-цзо», т. е. площадок для камнеметного орудия / катапульты, барбет; у Чжао Хуна речь идет о тяжелых работах по обустройству катапультных установок, на которых использовалась осадная толпа или «хашар». Разумеется, тут речь не идет об использовании этой неквалифицированной рабочей силы для собственно наведения и открытия огня из камнеметных орудий, ее роль – чисто вспомогательная, в перемещении установок и натяжении рычагов. Ниже рассмотрим хашар отдельно, так как он представляет собой соединение как технических, так и тактических средств взятия крепостей.
Осадные средства монголов, которые упоминаются в иных источниках:
• средства огненного нападения, пороховые фугасы и зажигательные средства;
• стенобитные средства – просто тараны и тараны, прикрытые от противодействия со стен («черепахи»). В описании современником действий монголов они двигаются к стенам с «прикрытиями – домами вроде таранов, сделанных из дерева и прикрытых шкурами». Особый вид тарана – китайский вроде огромного круглого камня-шара. Были и более сложные машины для пробития стен и ворот;
• защитные средства от стрельбы со стен (щиты, мантелеты);
• лестницы и крюки для взбирания на стены;
• камнеметы и аркбаллисты всех вышерассмотренных видов – китайского и мусульманского типов.
Тактико-технические характеристики метательных орудий монголов имели большое разнообразие, в зависимости от типа и назначения. Как уже отмечалось, эффективная дальность стрелометов доходила до 500 м, а камнеметов – до 200 м. Самыми мощными из них были требюше, метавшие снаряды весом порядка 100 кг на максимальную дальность, что позволяло не просто обрушать зубцы и надстройки стен и башен, но даже проламывать стены. Количество использованных катапульт варьировалось в зависимости от сопротивления города / укрепления: от 20 (как при взятии Насы) и до 200 (как при взятии Нишапура)»[38].
А вот какие приемы использовали монголы при взятии крепостей. Одним из них было возведение вокруг осаждаемой крепости высокого вала или стены. Сдача крепости после такой блокады становилась лишь вопросом времени. Пример этому можно найти у ан-Насави в «Жизнеописании султана Джелал ад-Дина Манкбурны»: «Эта крепость была хорошо защищена… при трудности доступа к ней она не нуждалась в стенах. Татары окружили ее и, как обычно при осаде подобных крепостей, возвели вокруг нее стену». Тот же прием, по ан-Насави, использовали монголы и при осаде крепости Илал: «Крепость Илал находилась в осаде в течение четырех месяцев. Вокруг нее татары возвели стены и устроили в них ворота, которые запирались ночью и открывались днем. Таков их обычай при осаде неприступных крепостей. [Так продолжается], пока положение крепости не станет безвыходным». Таким же способом по свидетельству Новгородской 1-й летописи был взят Торжок в 1238 году: «Оступиша Торжекъ на сборъ чистои недели, и отыниша тыном всь около, якоже инии гради имаху; и бишася ту оканнии пороки по две недели, и изнемогошася людье в граде, а из Новагорода имъ не бы помочи, но уже кто же собе сталъ бе в недоумении и страсе; и тако погании взяша градъ, и исекоша вся от мужьска полу и до женьска, иереискыи чин всь и черноризьскыи, а все изъобнажено и поругано, горкою и бедною смертью предаша душа своя господеви, месяца марта въ 5».
36
Буровский А.М. Русская Атлантида. М.: «Олма-Пресс», 2005. С. 238.
37
Храпачевский Р.П. Военная держава Чингисхана. М.: ОАО «ВЗОИ», 2004. С. 210.
38
Храпачевский Р.П. Военная держава Чингисхана. М.: ОАО «ВЗОИ», 2004. С. 238–240.