Страница 66 из 155
А тем временем Юрок поднимал ставки инструменталистов. «Юрок повышал гонорары, но делал их чуть ниже того уровня, которого действительно заслуживал артист, так что местные импресарио не разорялись»[483], — говорил, защищая его, Исаак Стерн. Но эта игра имела одну цель — получить побольше денег. После ухода Хейфеца ведущим скрипачом Америки стал Стерн, принявший все меры для сохранения этой позиции. В 1995 году, на пороге его семидесятилетия, не подлежащая обсуждению ставка Стерна составляла сорок пять тысяч за концерт, что сопоставимо только со ставкой Ицхака Перлмана. В том же году Перлман дал в честь своего пятидесятилетия сто концертов по всему миру. Даже с учетом некоторых вычетов его доход от этих концертов превысил три миллиона долларов, а к ним добавились еще и отчисления от продажи четырех миллионов пластинок (эти отчисления он будет получать пожизненно). Когда Перлман или Стерн играли в Карнеги-холле, их гонорары приходилось оплачивать спонсорам, а зал не получал никакой прибыли.
Никому и в голову не могло прийти протестовать против колоссального состояния, заработанного Перлманом, чудо-артистом, очаровательным человеком и к тому же калекой. Проблема состояла в том, что гонорары Перлмана возбуждали аппетиты других. Агенты Анне-Софи Муттер, этой Штефи Граф немецкой музыки, требовали рекордных гонораров за гастроли по стране, а когда ее запись «Времен года» с Гербертом фон Караяном разошлась шестизначным тиражом, перенесли эти требования и за границу. Поспешили подтянуться Пинхас Цукерман, Мидори и Йо-Йо Ma[484]*. Рекордных сумм достигли гонорары пианистов — Даниэля Баренбойма, Евгения Кисина, Иво Погорелича[485]*, Маурицио Поллини[486]*, а также некоторых вокалистов, среди них — Джесси Норман[487]*, Кири Те Канава и Кэтлин Бэттл[488]*. Поскольку все эти исполнители обычно гарантировали полные залы, оркестры заплатили и смирились с убытками. Иногда возникали очаги сопротивления: например, в 1993 году лондонские оркестры пошли на историческое примирение и наложили коллективный запрет на приглашение мисс Муттер, пока она не снизила свои гонорары до менее чем 1000 фунтов. Однако, как правило, под давлением дирижеров, агентов, спонсоров и требований публики оркестры соглашались платить запрошенные деньги.
Если бы высокие гонорары, как во времена Тосканини, Горовица и Хейфеца, ограничивались лишь двумя дирижерами и солистами за поколение, оркестры могли бы выдержать это давление. Но Уилфорд превратил непомерные требования в норму. Его успехи (и успехи Юрока) стали петлей на шее оркестров. Теперь если последние хотели заполнить залы, им нужно было платить звезде больше, чем могли дать полные кассовые сборы. На возмещение убытков за счет концертов более низкого уровня, редко собиравших полные залы, рассчитывать не приходилось. А если, по чистой случайности, удавалось свести концы с концами, то в следующем же сезоне оркестр разорялся, поскольку был вынужден платить непозволительно большие гонорары менее известным солистам.
Эта «уловка-22»[489]* «Коламбии» мягкой хваткой сжимала горло американских оркестров, доводя многие из них до роспуска. Калифорния лишилась прекрасного коллектива в Окленде. Припертые к стене Денвер и Новый Орлеан смогли оправиться, только создав оркестры, управляемые самими музыкантами. Оркестр Луисвилла, первопроходец, открывший слушателям новую музыку в пятидесятых годах, был вынужден уволить ряд музыкантов и снизить зарплату оставшимся до двадцати четырех тысяч долларов в год, что составило ровно половину того, что получали за один вечер Перлман, Муттер или Джесси Норман. Внештатные оркестранты девяти коллективов Нью-Йорка, получавшие менее ста двадцати долларов за концерт, объявили в ноябре 1993 года забастовку, заявив, что за такие деньги можно разве что донести смычок до струн. Чем больше богатели звезды, тем тяжелее становились судьбы рядовых музыкантов и финансовое бремя региональных концертов.
Одному калифорнийскому агенту позвонили из небольшого оркестра: «Нет ли у вас какого-нибудь хорошего и недорогого исполнителя?» Агент поинтересовался, что стало причиной такой постановки вопроса, и ему ответили: «У нас — юбилейный сезон, а весь бюджет, отведенный на солистов, мы потратили на один концерт со Стерном. Теперь надо латать дыры»[490].
Суммарный эффект от скачка гонораров стал очевидным в 1992 году после публикации отчета Лиги американских симфонических оркестров. Согласно этому отчету, затраты оркестров за двадцать лет выросли в восемь раз — с 87,5 миллионов в 1971 году до почти семисот миллионов. Более половины этого резкого прироста, в три раза превышавшего темпы роста стоимости жизни, приходилось на «расходы по оплате солистов». За пять лет, с 1986 по 1991 год, эти расходы увеличились на 50 % и достигли 335,8 миллионов. Поскольку зарплаты оркестрантов только снижались, самой разорительной статьей бюджета американских оркестров оставались гонорары дирижера и солиста; при этом подавляющее большинство из них были ангажированы при посредстве «Коламбии», то есть являлись звездами самого Роналда Уилфорда.
Единственный способ, с помощью которого оркестры могли позволить себе пригласить солистов от Уилфорда, состоял в поиске альтернативных источников дохода. Поэтому на первое место выдвинулись коммерческие способности персонала, а творческие ценности отошли на второй план. «Сегодня, когда администрация крупного оркестра напоминает управленческую команду крупной корпорации, — писал пианист Гэри Граффман, — рыночная методика, применяемая ею для продажи симфонического оркестра, не имеет ничего общего с изначальной задачей подобной сделки: представить лучшую музыку в лучшем и наиболее профессиональном исполнении публике, желающей ее слушать. В отчаянных поисках способа сделать оркестр более доступным для всех искусственные уловки, неизменно направленные на получение "выгоды", приводят только к всеобщему снижению стандартов»[491].
В эпоху Уилфорда американские оркестры вступили в отчаянную борьбу за выживание. «Джадсон никогда не давил на нас, — сказал директор одного оркестра. — С Уилфордом все по-другому».
Хозяин с 57-й улицы, сидя в полумраке кабинета за опущенными японскими жалюзи, невидимый и неизвестный слушателям, отмахивался от жалоб с хорошо отработанным презрением. Если какой-то оркестр хочет пригласить его солиста, он должен быть в состоянии позволить себе эту роскошь. Нет денег — нет и музыки. «Мне безразлично, что думают другие», — говорил Уилфорд.
Насмехаясь над страстью Сола Юрока к саморекламе, Уилфорд легко выходил из себя от выходок старого ловкача. Когда восьмидесятилетний импресарио решил вновь взять на работу своего бывшего помощника Шелдона Гоулда, временно ушедшего в «Коламбию», взбешенный Уилфорд, как рассказывали, отключил телефон Гоулда и держал его «практически как узника… в кабинете, похожем на клозет»[492], пока не истек срок его контракта. Такое поведение не характерно для человека, доверяющего тем, кто его окружает, и Уилфорд соглашался, что, может быть, ему, как провинциалу, присуща некоторая мнительность. «Думаю, что в определенной степени я обязан репутацией безжалостного человека тому, что, переехав в Нью-Йорк, я отсек многие чувства», — говорил он в интервью «Таймс» в 1971 году. Это интервью дало общественности последнюю возможность заглянуть в его внутренний мир, но даже после того, как занавес плотно задернулся, менеджеры и артисты внезапно почувствовали, что растроганы глубоко спрятанной уязвимостью этого человека. «В нем есть что-то, вызывающее любовь»[493], — сказал один из уволенных им агентов. «Когда он хочет очаровывать, — отмечал Стивен Рубин в "Таймс", — он оказывает гипнотизирующее воздействие и на мужчин, и на женщин».
483
28 Robinson Я. The Last Impresario: the life, times and legacy of Sol Hurok. N.Y., 1994. P. 290.
484
29* Ma (Ma) Ио-Ио (p. 1955) — американский виолончелист, прославившийся виртуозным исполнением и своеобразной интерпретацией произведений Баха, Бетховена, Шостаковича, Бартока, сочинений современных композиторов (многие из которых написаны специально для Ma). Родился в Париже, где в возрасте пяти лет состоялось его первое публичное выступление. По настоянию Исаака Стерна Йо-Йо Ma в девять лет поступил в Джульярдскую школу, где учился у Я. Шольца и Л. Роуза. Всеамериканскую известность приобрел после того, как Л. Бернстайн представил его в телепередаче, посвященной сбору средств на строительство Линкольн-центра. Особую склонность Йо-Йо Ma испытывает к исполнению камерной музыки. Выступал в ансамблях с И. Стерном, И. Менухиным, П. Цукерманом и др.; охотно играет с рок-музыкантами, исполнителями легкой и народной музыки. Концертирует по всему миру.
485
30* Погорелич (Pogorelich) Иво (р. 1958) — югославский пианист. Играть на фортепьяно начал в семилетнем возрасте. С 12 лет обучался в московской Центральной музыкальной школе (у В. Горностаевой), а затем — в Московской консерватории (у Е. Малинина и А. Кезерадзе). Победы на конкурсах в Терни (Италия, 1978) и Монреале (1980) привлекли к нему внимание международной музыкальной общественности, но подлинную известность принес Погореличу скандал, разразившийся на Шопеновском конкурсе 1980 г. Уже выйдя в третий тур, он, тем не менее, не был допущен к финалу: жюри поставило ему в вину слишком вольное обращение с авторским текстом. Марта Аргерих назвала его гением и в знак протеста демонстративно вышла из состава жюри. Вся эта история вызвала бурное возмущение публики и прессы и получила широкий международный резонанс. Погорелич стал настоящим любимцем публики и уже через год дебютировал в Карнеги-холле. С тех пор известность Погорелича неуклонно росла, хотя отношение к его творчеству остается противоречивым.
486
31* Поллини (Pollini) Маурицио (р.1942) — итальянский пианист. Учился в Миланской консерватории, в дальнейшем совершенствовался у Бенедетти Микеланджели. Лауреат VI конкурса им. Шопена в Варшаве (1960). Обладая безошибочным стилистическим чутьем и безграничными техническими возможностями, он одинаково уверенно чувствует себя и в традиционном, и в современном репертуаре (Булез, Штокхаузен, Ноно). В 1981 г. дебютировал как оперный дирижер.
487
32* Норман (Norman) Джесси (р. 1945) — американская певица (сопрано); одна из самых разносторонних и популярных певиц современности, которой подвластны оперные партии всевозможных амплуа и обширный концертный репертуар от Баха до Шёнберга и Гершвина. В 1969 г. дебютировала в Немецкой государственной опере (Берлин), в 1972 г. — в Ла Скала, а в 1983 — в Метрополитен-опере. С середины 70-х гг. некоторое время выступала только в концертах.
488
33* Бэттл (Battle) Кэтлин (р. 1948) — американская певица (лирико-колоратурное сопрано). Дебютировала в 1972 г. на фестивале в Сполето и вскоре была приглашена в Метрополитен-оперу. Обладательница не сильного, но выровненного голоса и безупречной техники, певица обычно выступает в партиях субреток и инженю, а также в камерном репертуаре..
489
34* «Уловка-22» («Catch-22») — трагикомический роман Джозефа Хеллера (1923–1999), по которому режиссер Майк Николе в 1970 г. поставил одноименный фильм, повествующий о бессмысленности разумного человеческого поведения в безумной мире бюрократической военщины. После этого фильма выражение «уловка-22» стало нарицательным для обозначения абсолютно безвыходной ситуации.
490
35 Рассказано Жаком Лейзером.
491
36 Послание директора студентам Института Кёртиса, 1994.
492
37 «NY Times», May 1995.
493
38 Интервью с автором.