Страница 24 из 155
Скандальный, похотливый, неумный Розе в равной мере вызывал как симпатии, так и неприязнь, и эти чувства только усилились, когда в 1897 году главным дирижером оркестра стал Густав Малер. Розе и Малера связывали сложные родственные отношения. В 1898 году брат Розе, виолончелист Эдуард, женился на сестре Малера Эмме, а спустя четыре года сам Арнольд женился на его другой, самой любимой, сестре Жюстине. За те десять лет, что Малер возглавлял оркестр, Розе превратился в мелкого тирана. «Его обуял своего рода цезаризм, и он распоряжался оркестром с жестоким и узколобым деспотизмом»[148], — писал композитор Франц Шмидт, бывший тогда виолончелистом Филармонического оркестра.
Старший брат Розе, Александр, не обладавший таким темпераментом, обосновался в Вене в качестве музыкального издателя и агента. Как издатель он публиковал сборники сентиментальных пьес для фортепиано, сочиняемых и исполняемых дилетантами-аристократами. Как агент он обладал настоящим чутьем на молодых скрипачей и сумел открыть Фрица Крейслера и Яна Кубелика. Крейслер называл его «celebrissima e illustrissima impresa dei più grandi e conosciuti artisti del vecchio e nuovo mondo» — «знаменитейший и просвещеннейший импресарио самых великих и известных артистов Старого и Нового Света»[149], — но Александру никак не удавалось надолго сохранять платежеспособность, и приходилось обращаться к знаменитому брату за поддержкой. Организованные им концерты не могли сравниться с гутмановскими ни по блеску, ни по количеству влиятельных покровителей, а исполнители часто были совершенно неизвестны публике. Для того, чтобы прибрать к рукам часть дела Гутмана, ему требовалось заручиться связями с Венским филармоническим оркестром.
В 1900 году Александру Розе пришла в голову блестящая идея: оркестр, по его мысли, мог бы стать культурным посланником дряхлеющей империи, трещины на национальном фасаде которой можно было бы спрятать за славой общего музыкального наследия. Он собрал комитет из влиятельных и известных горожан и объявил сбор средств для организации гастролей оркестра на Всемирной выставке в Париже. Музыканты пришли в восторг, но родной брат Розе — то ли из формальных соображений, то ли из тревоги за предприятие, затеянное братом, — решительно воспротивился. На собрании оркестра Арнольд заявил, что в июне в Париже будет слишком жарко и слишком дорого, что отели там неудобные, а публика не разбирается в музыке[150]. Однако его никто не поддержал, и гастроли состоялись. Они стали подлинным прорывом в отношениях между двумя странами, вызвавшим восторженные отклики со стороны молодых политиков Поля Пикара и Жоржа Клемансо. Однако с финансовой стороны гастроли обернулись полной катастрофой. В середине поездки, поняв, что им не хватит денег на оплату обратного пути, музыканты отправили Малера к барону Альберту Ротшильду, главе семейного банка, чтобы попросить у него двадцать тысяч франков.
Следующей зимой Александр Розе организовал в честь Малера мировую премьеру его юношеской кантаты «Жалобная песнь». Исполнение было скверным, прием — более чем сдержанным; некий критик-расист настойчиво подчеркивал кровные связи между Малером и «его зятем, импресарио и торговцем от музыки Александром Розе»[151]. В Вене тех лет этот намек на общие семитские корни мог нанести больший ущерб, чем обвинение в непотизме[152]*. Александр, не обладавший стойкостью Малера, сдался под напором музыкальных и домашних проблем. Его жена, английская старая дева, помешанная на сцене, в период ухаживания перепутала его с прославленным Арнольдом, а после свадьбы, открыв для себя творческое бессилие мужа, превратила семейную жизнь в ад. После развода дела Александра пришли в упадок, попытки организовывать концерты становились все более жалкими. Его солисты, в том числе Крейслер и Кубелик, перешли к Гутману. К моменту преждевременной кончины Александра в 1911 году (в том же году умер и Малер) его концертное агентство приносило меньше, чем нотное издательство. Пятого ноября 1911 года Венский филармонический оркестр посвятил памяти Розе исполнение Пятой симфонии Бетховена, отдав тем самым долг человеку, создавшему всеевропейскую репутацию коллективу.
В дальнейшем историки будут писать, что эту репутацию оркестр создал себе сам, создал из ничего, благодаря воле музыкантов и волшебному искусству дирижеров, совершенно не упоминая о важнейшей роли Гутмана и Розе. Но когда в 1918 году Австрийская империя рухнула и ее блестящая столица превратилась в обычный провинциальный город, от голодной смерти Венский филармонический спасла только система абонементов, придуманная Гутманом, а гастрольные планы, разработанные Розе, способствовали сохранению его славы.
Герман Вольф с трудом осваивал новую профессию. Разъезжать с Антоном Рубинштейном по заснеженным просторам от Силезии до Герцеговины было совсем не просто, а ему приходилось еще и мириться с особенностями диеты и сладострастными наклонностями пианиста. Руби со скандалом покидал любой ресторан, где ему не могли приготовить блюдо «au naturel», и был способен сделать пятидесятимильный крюк по грязной дороге в поисках дамского общества. Ханс фон Бюлов, второй клиент Вольфа, отличался буйной мизантропией и склонностью к суицидальной депрессии. Приходилось забивать рамы на верхних этажах, чтобы предотвратить попытку самоубийства.
Если бы Вольф повсюду возил с собой музыкальный словарь, ему вряд ли удалось бы найти в нем описание двух более воинственных персонажей. Если оба музыканта останавливались в одном и том же небольшом лондонском отеле, ему приходилось идти на немыслимые ухищрения, чтобы помешать им увидеть друг друга. Конечно, защищая клиентов от потрясений и неудобств, Вольф завоевывал их безграничное доверие. «Г-н Вольф, мой агент — очаровательный человек, образованный, любезный, честный, умеющий жить и веселый»[153], — говорил Бюлов; не было другого человека, о котором он отозвался бы с такой теплотой.
Вольфу приходилось употреблять все свое очарование, знания, любезность, умение вести дела и юмор, чтобы артисты соглашались играть. Он раздавал и писал интервью от их имени, деликатно и разумно управлял их финансами, устанавливал связи везде, куда они приезжали. Будучи с Рубинштейном в Барселоне, он узнал, что некий дирижер ищет произведение для открытия концертного сезона, и подписал контракт за ничего не подозревающего немецкого композитора Фердинанда Хиллера. К моменту своего возвращения в Берлин в 1880 году Вольф уже был известен концертирующим музыканта» всей Европы. В возрасте тридцати пяти лет он создал агентство «Концертная дирекция Германа Вольфа», в списках которого, помимо Рубинштейна и фон Бюлова, значились умнейший скрипач Йозеф Иоахим и его жена, певица-сопрано Амалия, французский композитор Камиль Сен-Санс, с которым Вольф познакомился во время поездки вместе с Руби в Париж, бельгийский тенор Эрнст Ван Дик, пианисты Эжен д'Альбер и Эмиль Зауэр и дюжина других, менее громких имен. На важнейшем посту представителя Эбби, Шеффеля и Гро в Европе Вольф искал исполнителей для Метрополитен; кроме того, он стал агентом оркестров Лондона, Парижа и Копенгагена.
Самые грандиозные идеи Вольф приберегал для Берлина. В январе 1882 года он привез в столицу Германии Ханса фон Бюлова с его Мейнингенским ансамблем из сорока восьми первоклассных музыкантов и Иоганнесом Брамсом, исполнившим свой си-бемоль-мажорный фортепианный концерт. Реакция на эти концерты представляла собой смесь восторга и замешательства.
Спустя десять лет после провозглашения Германской империи население Берлина увеличилось до полумиллиона человек, но культура развивалась слабо. Музыкальная жизнь ограничивалась оперным театром, руководимым аристократами, и придворным оркестром во главе с антрепренером Беньямином Бильзе — по его распоряжению во время исполнения Бетховена слушателям подавали пиво и кофе. Берлин нуждался в чем-то лучшем, и гастрольный оркестр Бюлова показывал, к чему следует стремиться.
148
4 Lebrecht N. Mahler Remembered. P. 109.
149
5 Документ из архивов семьи Розе.
150
6 Hellsberg С. Demokratie der Könige: Die Geschichte der Wiener Philharmoniker-Zürich, 1992. S. 308.
151
7 La Grange. Vol. LP. 612.
152
8* Непотизм — служебное покровительство родственникам и «своим людям», кумовство.
153
9 Sratgardt-Wolff E. Wegbereiter grosser Musiker. Berlin, 1954. S. 56.