Рифейские горы

Кэйдар вышел, а Лидасу ничего не оставалось, как только проводить его взглядом. Тон голоса и само предупреждение ему не понравились, но не всегда стоит понимать слова Кэйдара буквально. Это рабы пускай его боятся, а мне-то зачем?

* * *

Айна приподнялась, придавив локтем его руку, ладонью другой руки убрала воло-сы с его лба и, глядя в глаза, спросила с улыбкой:

- Ну, когда же ты целоваться научишься?

Он рассмеялся (смех негромкий, ласковый, такой редкий для него), потянулся ей навстречу, задирая подбородок. Айна будто не видела этого встречного движения, рассматривала его лицо, чуть отстранившись, поглаживая пальцами нежную кожу у него на виске. Сказала неожиданно с незнакомой грустью:

- Ты очень красивый...- убрала руки, села, отворачивая лицо:- Почему я не встре-тила тебя раньше, ещё до свадьбы?

- Не надо об этом... Какой смысл?- Виэл повернулся на бок, подпирая голову ру-кой, смотрел на Айну серьёзным изучающим взглядом.

Уже вторую неделю они почти каждую ночь встречались в этой спальне. Варвар никогда не приходил сам, только по приказу, но сопротивляться её настойчивым ласкам перестал, принимал их с радостью и даже отвечал на них, неумело, неопытно, но искренне и с такой силой чувств. Лидас мог разоблачить их в любую минуту, просто соскучиться и зайти среди ночи проведать жену. Айну это мало пугало. На-оборот! Близость опасности обостряла все чувства.

Именно про это и говорила Дариана когда-то. Но если для подруги измена была всего лишь развлечением, рискованной и опасной игрой, то Айна чувствовала ост-рую потребность в близости с одним лишь человеком. Ей не нужен был муж, ей не нужны были другие мужчины, - только он, этот варвар, неискушённый в любви и поэтому предельно искренний в своих чувствах.

Айна влюбилась! Сейчас она и перед самой собой признавалась в этом. Можно тысячу раз укорять судьбу и Создателя - что это меняло? У этой скоротечной любви, у этой хрупкой любовной связи не было будущего и не могло быть (и это они оба понимали), но Айна продолжала надеяться на что-то, каждое утро молилась варвар-ской богине любви с нежным именем Милис, отправляя в храм ей в подарок лучшие свои украшения. А с наступлением ночи с замирающим от страха и сладкого пред-вкушения сердцем бросалась варвару в объятья и вырывала у судьбы крошечные мгновения счастья.

Мысли о любимом мужчине не шли из головы. Как всякой влюблённой женщине, ей всё хотелось знать о нём. Айна ловила каждое слово в разговоре Лидаса и Кэйда-ра. А скольких усилий ей стоило сдерживаться и молчать, когда брат плохо отзывал-ся о нём, так и хотелось крикнуть: "Сам ты дурак! Ведь ты же ничего о нём не зна-ешь! Даже о том, что он слова твои понимает, не знаешь... Что он говорить может на аэлийском не хуже тебя... А в поединке он - варвар! - чуть не заколол тебя, всемо-гущего Наследника..."

- Поэтому ты не рассказываешь мне о себе?- Айна резко сменила тему. После дол-гого молчания, после долгих размышлений спросила о том, что интересовало её необычайно. Никогда за все годы прожитой жизни она не интересовалась прошлым своих рабов. Свободнорождённые очень редко хотят знать, кем были их слуги рань-ше, где и как они жили, каким было их настоящее имя. Варвар и раб создан служить господину. Он только тогда и начинает жить с пользой, когда служит, поэтому и должен выполнять все прихоти хозяина с радостью. Но тут было другое. Виэл инте-ресовал Айну как свободный, как равный себе по занимаемому положению. И кличка его перестала её устраивать.

- Как твоё настоящее имя?

- Айвар, сын Дианора,- он ответил сразу, хоть и с нескрываемым удивлением на лице.

- А это откуда?- Айна положила руку ему на грудь, накрыла ладонью наколку из странного переплетения замкнутых линий.- Хотя подожди! Я вспомнила!.. У меня есть кое-что...- она отвернулась к столику у ложа, принялась копаться в куче укра-шений, снятых при подготовке ко сну, на тонкой золотой цепочке подняла пластин-ку. Айвар вздрогнул всем телом, приподнялся на локтях, не отрываясь глядя на ук-рашение.

- Подарок Лидаса,- ответила Айна на немой вопрос.- Это мараги сделали. Слышал когда-нибудь про таких? Этот народ ищет Лидас... Он поэтому и виэлов среди рабов искал. Зна л бы он, что ты можешь говорить... Он до сих пор считает, что ты немой и не помнишь ничего...- Айна негромко рассмеялась довольным смехом, но без зло-радства.

- Её я сам сделал...

- Сам?!- Айна легко расслышала его тихий, невнятный голос, перевела глаза с пластинки на лицо Айвара, опять переспросила.- Ты - сам?- Покачала головой.- Ты не то говоришь, совсем не то... Ты - виэл, а это мастера из другого племени, они сами себя называют марагами... И у тебя, видишь, такой же узор... Помнишь, ты как-то называл, что это такое. Помнишь?

- Два духа мира в борьбе и единстве начал...- странно и необычно звучала эта фраза на аэлийском, и глубокий смысл её сохранялся лишь частично. Назвать Мать-Прародительницу неглубоким по смыслу сочетанием "дух мира"? Но другого слова Айвар подобрать не сумел, сказывалось слабое знание языка. Он хорошо мог изъяс-няться на просторечной форме аэлийского, употребляемой в живом общении, но говорить о высоких материях? Простит ли Богиня-Мать такое святотатство? Но Айне можно объяснить, она должна понять серьёзность этих слов, она неглупая женщина.

- Я не виэл, я из марагов. И знак Матери я сделал сам. Это был свадебный пода-рок...

- Так ты и был тот жених, что ли?- Айна рассмеялась звенящим насмешливым смехом, и Айвар отшатнулся, отползая от неё как можно дальше. Страдающим изло-мом сведённые брови, сверкнувшие глаза, плотно сжатые губы, играющие немой яростью мышцы сквозь загар кожи на скулах, - он был в бешенстве, оскорблён этим смехом, этой насмешкой до глубины души.

Повернулся, чтоб уйти, и даже потянулся за брошенной на полу одеждой.

- Прости!.. Извини... Ну, не надо...- слова вырвались сами собой, и только через несколько секунд до Айны дошёл их смысл: она просила прощения у раба, у варва-ра!! Отец-Создатель! Она - дочь Верховного Правителя!!!

- Ну, ты видишь теперь, чтом ты делаешь?! Ты сам хоть понимаешь, чтом ты со мной делаешь?!- крикнула Айна чуть не срывающимся на плач голосом, схватила Айвара за руку, прижала к лицу, к губам, целуя пальцы, мешая ему одеваться.- Не уходи... Я ведь не приказываю, я прошу... Прошу - слышишь!

- Не надо так...- он смотрел исподлобья, но, не хмурясь и не сердясь, а лишь с грустью.- Приказы в моём положении выполнять проще, и легче... Они меньше обязывают...

- Хорошо!- Айна, придавая себе строгий вид, свела брови над переносицей, но в голосе всё равно прежней властности не звучало.- Я буду приказывать тогда. И пер-вый мой приказ, чтоб ты остался. Я тебя пока никуда не отпускала...- Протянула Айвару руку с навитой на пальцы золотой цепочкой.- Целуй! Это второй приказ!- Айвар чуть помедлил, глядя на покачивающуюся пластинку, принял протянутую руку, вдыхая аромат чистой надушенной кожи.

- Лидас рассказывал мне, что она напали на виэлов во время свадьбы,- заговорила Айна уже серьёзным тоном.- Женили виэлийскую царевну и царевича-марага. Ты - он и есть, да?- Айвар кивнул.- А Лидас сказал, что все они погибли. Не все, выходит, если ты остался...

Тебе повезло, что Лидас пока не знает. И никто, кроме меня, не знает. Сам Прави-тель хотел бы знать, что это за народ.

- Торговать или воевать?

- Я не знаю. Вашего народа нет на наших картах. Если б не виэлы, мы бы и дальше не знали... Лидасу нужен проводник в Рифейских горах, чтоб он вывел к вашим... А что потом будет - война или торговля - я не знаю. Никто, наверное, не знает...

Айвар задумался, полулежал, опустив голову, длинные волосы, свешиваясь, закры-вали лицо. Для него всё услышанное было новостью. Ещё бы! Аэлы, как видно, народ сильный. Хорошо обученные воины, огромный город, очень богатый, хорошо защищённый. А мы? Племя невеликое. Дома из простого камня. С нас немного возь-мёшь. Да, мы добываем золото. Все мужчины заняты разработкой золотой жилы. Золото и оружие - единственное, чем мы могли бы откупиться... Они уничтожат нас! Так же, как и виэлов. Только весной отец сможет узнать, что соседей больше нет. Не с кем теперь торговать.