Рифейские горы

Слова Лидаса в ушах громом звенели: "Это просто слепота!.. Как в сумерках... или ночью...", а Айвар стоял, зажмурившись, до боли зубы стиснув, и эта чернота вокруг помогала острее почувствовать, каково это: ничего не видеть вокруг себя. И сумерки приближающейся ночи, они тоже висели вокруг, давили на плечи, пугали своей чернотой.

- Хорошо, я попробую!- перебил Лидаса Айвар и решительным движением пере-бросил куртку через плечо, будто собрался идти прямо сейчас.- Я спрошу Айгамата, он должен знать, как это лечится, и что это такое вообще...

- Прямо сейчас, что ли, пойдёшь?- Лидас губы скривил в удивлённой улыбке.

- Да! А чего тянуть?

Айвар шагнул в сторону ворот уверенным быстрым шагом, и Лидасу ничего не ос-тавалось, как пойти следом.

* * *

Лидас вернулся, когда уже светало, принялся выкладывать из мешка свежеиспе-чённый хлеб:

- Есть будешь?- обернулся к Лидасу. Тот сидел на своей лежанке, опустив взлох-маченную со сна голову. Смотрел в сторону и вниз - узнаваемый наклон всех слепых, когда приходится полагаться на слух.- Смотри, какая красота! Свежий-свежий! Марика при мне допекала...

Поднял в обеих руках золотисто-румяный диск хлебной мягкой лепёшки. Смазан-ная топлёным сливочным маслом, натёртая чесноком и солью, она пахла так, что голова кружилась.

Лидас не удержался, отломил себе кусок прямо руками, запивая остывшим ки-прейным чаем прямо из котелка, сообщил как бы между прочим:

- Я видел марага. Он отведёт нас с тобой к тому лекарю... Я договорился на сего-дняшний вечер.

- Что ты сказал?- Кэйдар наконец перевёл на Лидаса глаза, высоко подбородок поднял.

- Я видел нашего марага...- начал снова Лидас, не уловив угрозы в вопросе.

- Ты сказал?! Ему?!!- Кэйдар выпрямился таким стремительным движением, что Лидас невольно отшатнулся.- Сказал ему про меня?! Да как ты смел?! Как ты смел вообще?! Я же говорил тебе... Я же тебе сразу сказал, чтоб ты не болтал... Чтоб ты не смел говорить ему, этому... этому...

Кэйдар не договорил, отвернулся, стоял, стиснув кулаки и зубы до боли в скулах.

- Я не пойду никуда! С этим гадом - не пойду!

- Ну и дурак тогда!- Кэйдар в ответ на эти слова Лидаса порывисто развернулся на месте, взглядом ожёг яростным. Но Лидас выдержал этот взгляд, усилием воли, но выдержал, опять повторил:- Дурак! Это для твоего же блага. А вдруг этот лекарь сможет помочь тебе? Кому ты хуже сделаешь? Себе! Только себе! Сам подумай! Тебя никто не заставляет дружиться с марагом, он лишь покажет нам, как лекаря найти - и всё. А он отдельно живёт, где-то среди скал, у реки, даже не в самом по-сёлке.

- Всё равно ты не должен был... Особенно без моего ведома. Я должен был знать!

- Конечно!- Лидас улыбнулся с внутренним облегчением: "Убедил! Убедил уп-рямца!", протянув и Кэйдару кусок хлеба, добавил:- На, пожуй! Весь день, считай, на голодном пайке...

Кэйдар взял хлеб не сразу, он всё ещё был возмущён и обижен, но голод всё же пересилил. Дальше они продолжили есть в полном молчании, запивая по очереди из одного котелка свой ранний завтрак холодным чаем.

* * *

Он встречал их на улице, опрятно одетый старик с седой головой и аккуратной бо-родкой, с приветливым открытым лицом. Поздоровался со всеми тремя, безошибоч-ным взглядом определил, кому требуется помощь, спросил Кэйдара с улыбкой:

- Ты бреешь подбородок, а ведь у тебя уже есть сын?

Кэйдар брови нахмурил, за недовольством скрывая растерянность. А аран рассме-ялся, поднимая полог, закрывающий вход в пещеру.

- Проходите, пожалуйста!

Пропустил вперёд и Кэйдара, и Лидаса, Айвар как-то замешкался, и Айгамат, встретившись с ним глазами, спросил:

- А ты как? Сам-то? Что-то не захаживаешь?

- Времени нет,- ответил Айвар коротко.

- Всё так же, в кузнице, да?- Айвар кивнул, отводя взгляд, и тут же добавил:- Я пойду, пока не хватились. А они назад дорогу и сами найдут...

Айгамат указал Лидасу на свободную лавку у стены, Кэйдара же усадил на невы-сокую скамеечку недалеко от очага.

- Мне сказали, ты глазами слаб,- сказал, остановившись как раз напротив.

- Да, это всё слепота какая-то непонятная... А сначала приступы были... Так ведь, Кэйдар, да?- Лидас заговорил со своего места, он и волновался, и тревожился, и торопился - не мог на месте усидеть спокойно. Но аран руку поднял раскрытой ладонью с понятным приказом: "Тихо!", и Лидас тут же примолк, прикусил губу.

- Какие такие приступы?- Старик сухими сильными пальцами осторожно взял Кэйдара за подбородок, заставил голову поднять, заглянул в глаза, в самую глубину зрачков. Заметил:- Цвета глаза твои, ми-аран, удивительного... Не дневное небо в них отражается, не вечернее, ночь в них глухая, беззвёздная...

Слышал я, ты взглядом своим огонь рождать способен, негасимый, жаркий огонь... Ты из рода Великих, не так ли?

- Мой отец - Правитель огромной Империи! Я наследую за ним!- заявил Кэйдар с гордостью, она даже Лидаса удивила невольно. "Значит, верит он в своё возвраще-ние! Верит, несмотря на безнадёжность положения..."

А старик-аран головой покивал, пожевал губами, в слабой его понимающей улыб-ке увиделось Лидасу скрытое сомнение. "Он, что, не верит? Не верит, что перед ним Наследник?! Особа важная? Да что там - будущее Воплощение Солнцеликого!.. Или он знает, что мы не вернёмся обратно? Да откуда ему знать? Откуда?"

- Далеко отсюда твои земли, ми-аран, и дорога до них очень трудная,- Айгамат отошёл, принялся палкой ворошить угли в очаге.- Царь наш не отпустит ни тебя, ни друга твоего, а здесь вам тоже жизни нет и не будет... Дальше этого лета я не вижу вас в нашей долине, благословенной Матерью и Сыном Её... Вы покинете наши земли, и довольно скоро...

Говоря эти слова на неспешном аранском, чуть растягивая их, будто нараспев, Ай-гамат лучиной зажёг небольшой масляный светильник. Поднёс трепещущий язычок пламени к глазам Кэйдара. Подержал немного сначала у самого лица, затем - ото-двигая то вправо, то влево, а потом вообще убрал Кэйдару за спину. Сообщил с задумчивым видом:

- Глаза твои ещё реагируют на свет, значит, ты различаешь то, что светлое и хоро-шо освещено. И зрачки твои тоже прозрачные, молодые зрачки... О каких приступах говорил твой друг?

Кэйдар объяснил буквально в нескольких словах. Говорил неохотно, подбирая те немногие слова на аранском, какие ему были известны. Ко всему этому лечению да и к самому старику он относился с недоверием, смотрел настороженно, исподлобья, нахмурив брови.

Айгамат выслушал его с неподдельным вниманием, переспросил только, явно за-интересовавшись:

- Чернота появлялась после движений резких и всё? Не сама по себе?

- Ну-у, ещё, когда били... в лицо... или по затылку...- с ещё большей неохотой признался Кэйдар.

Как же больно ему было говорить о себе такое. Он даже покраснел от возмущения, и загар на скулах не помог, не скрыл от глаз.

Аран ничего больше не спросил, но приказал:

- Глаза закрой! Дыши ровно и глубоко, как во сне.- А сам повёл себя довольно странно: одну ладонь положил Кэйдару на лоб, другую - правую - на затылок, и сам глаза закрыл, подняв голову так, будто в чёрный от сажи потолок всматривается.

Тишина повисла полная, лишь камни в очаге, остывая, чуть потрескивали, и угли.

Лидас, глядя на всё это со стороны, дышать боялся и шевелиться, смотрел во все глаза, втягивая воздух беззвучно сквозь разжатые зубы.

Наконец Айгамат опустил руки, отступил с усталым выдохом.

- У тебя не так давно было сотрясение мозга, головные боли сильные и тошнота. Было так?

Кэйдар кивнул, ещё ниже опуская голову, а потом добавил:

- Я упал вместе с конём во время боя... Головой о камень сильно ударился... Не могу до сих пор вспомнить... что после было...

- Да, а потом тебя ещё били? Как ты сказал... Твоя слепота, ми-аран, от всех этих побоев!- сказал, как заключение сделал Айгамат.