Рифейские горы

- Значит, я буду снова пробовать! Ещё и ещё!- Кэйдар глазами сверкнул яростно.- Я не раб! Я - воин!- Попытался подняться, выпрямиться в полный рост, но один из воинов дружины, стоявший за спиной, положил обе руки на плечи, придавил к земле. Кэйдар вывернуться попытался, яростно ругаясь сквозь зубы, - гады! Сволочи, что они себе позволяют? - и не рассчитал собственные силы, упал на бок с невольным стоном: рёбра и все внутренности отозвались дикой болью.

Мгновенно разъярившийся дружинник носком сапога несколько раз наподдал под рёбра. Сквозь затхлую пелену тошнотной мути Кэйдар расслышал голос царя:

- Хватит, Сактавий! Мы ещё не договорили... Помоги ему!..

Кэйдар позволил себя поднять, стоя на коленях, с хрипом дышал, втягивая воздух через разжатые зубы. Рёбра болели при каждом вдохе. Паршиво! Наверняка, есть переломы или трещины. Как это больно всё. И ещё это унижение. Чего он хочет, аран этот проклятый? Публичного извинения? Что я буду извиняться и раскаиваться? Не дождёшься!

Но как больно всё-таки. Разве кто-то когда-то смел поднимать на тебя руку? Да никогда! Может, только от Отца схлопатывал пощёчину, от Велианаса подзатыль-ник, когда вредничал, но это не в счёт, это ещё в детстве. Ты уже и забыл, каково это, когда больно. И ещё от мокрой одежды заледенело всё тело. Зуб на зуб не попадал. Знобко передёрнув плечами, Кэйдар вспомнил вдруг марага. Давно, вечность назад, тот разговор на корабле, его, продрогшего, лязгающего зубами.

Ты был тогда господином, вершителем чужих судеб, кто ты сейчас? Жалкое ни-чтожество - вот ты кто! Как и тот мараг, в твоих руках. Что захотят, то и сделают.

Но я не собираюсь терпеть и унижаться! Я не мараг! Уж пусть лучше сразу убьют, чем терпеть такое.

- Я хочу, чтоб ты, царевич ми-аранов, знал: отсюда невозможно сбежать!- сказал Даймар, и Кэйдар медленно перевёл на него глаза.- Ты никогда не найдёшь дорогу назад. И пробовать не стоит... А будешь пробовать - будешь наказан. Упрямый раб становится послушным под хлыстом...

- Лучше убей!- перебил арана Кэйдар.- Потому что я тоже тебе скажу: я не пере-стану пробовать, царь. Не перестану! Я вернусь или умру! Если хочешь остановить - убей прямо сейчас! Потому что я...

Кулак дружинника с глухим стуком грохнул по спине как раз между лопаток, и Кэйдар не договорил, скривился от боли. А царь Даймар рассмеялся.

- Зачем я тебе?- хриплым голосом крикнул Кэйдар и снова попытался подняться.- За меня могли бы заплатить золотом... Много денег... Сколько скажешь...

Даймар снова рассмеялся, качнулся с пяток на носки, поскрипывая кожей сапог. Другие воины из дружины, те, кто стоял вокруг, поддержали его смех. Лишь на лице младшего из царевичей, Дайрила, сохранялось выражение угрюмого внимания.

- Сын царя - мой раб! Это выглядит забавно! У меня никогда не было среди рабов царевича. Такого удовольствия ни за какие деньги не купить. А ещё ты дерзок и нагл... Я хочу сделать из тебя отличного работника! Послушного, толкового...

Кэйдар не мог спокойно вынести такое, - презрение в глазах царя и смех окру-жающих - молча, без угроз и предупреждения, бросился на Даймара. Об одном толь-ко Создателя просил в эту минуту: "Пусть убьют! Пусть просто убьют - и всё!"

Царь Даймар, казалось, совсем не ожидал этого броска, но так только казалось. Пальцы, мгновенно стиснувшиеся в кулак, поймали Кэйдара ещё в воздухе. Удар пришёлся прямо в лицо, и тот рухнул тут же, у ног своего господина. Ещё пытался подняться, когда Даймар отдал приказ:

- На конюшню - и выпороть хорошенько! Чтоб желание бегать сразу пропало...

* * *

К старику Айгамату редко когда приходили люди из посёлка. Немногие обраща-лись к нему как к лекарю, и Айвар не знал, почему, ведь лечил-то тот действительно неплохо, был аккуратен и заботлив.

Со своего места Айвар мог видеть, как аран осматривает очередного пациента. Молодой воин, он показался неожиданно знакомым. Может быть, потому, что раза два до этого он появлялся в пещере старика. Наблюдая за ними обоими, Айвар не-ожиданно вспомнил, где видел молодого арана. Это же тот воин, из раненых. Коло-тая рана острием копья в правую сторону груди. Ты тогда ещё сомневался, думал, что не успеют спасти. Спасли. Айгамат вымходил.

Вон, и шрам свежий совсем, старик прощупывал его осторожно кончиками паль-цев, проверял, как срослись рёбра, чуть надавливая на кости, спросил:

- Купаешься сколько раз в день?

- Трижды, как вы и велели,- ответил молодой аран, чуть улыбаясь: прикосновения лекаря вызывали щекотку, а от неё, несмотря на близость очага, по спине, по рукам пробегали мурашки.

- Хорошо, молодец,- Айгамат покивал довольно,- лёгкие у тебя уже хорошо под-жили, чувствую, что здоровы, а вот рёбрышко нижнее, в нём шершавость улавлива-ется... Когда двигаешься, больно?

- Дрова колол этой рукой вчера, болело малость.- Улыбчивое лицо арана, молодое безбородое лицо, очень слабо напоминало ту сведённую судорогой боли маску. Удивительно ещё, как Айвар узнал его, вспомнил.

- Матери скажи, чтоб приготовила тебе холодец из куриных или бараньих костей. Так, чтоб несколько дней покормить...- Айгамат протёр сам шрам и кожу вокруг смоченной в ведёрке тряпочкой, особым закрепляющим знаком перечеркнул место недавней страшной раны, разрешил одеваться, а сам отвернулся к очагу, отжал из тряпки воду прямо в огонь.

Аран-посетитель быстро натянул через голову рубаху, затянулся широким с золо-тыми бляшками поясом, надел куртку и плащ.

- Купаться можно уже раз в день,- сказал Айгамат на прощанье,- лучше всего, пе-ред сном. К новой луне ещё раз приходи.

Араны общались только между собой, Айвара будто и не было с ними в одной пе-щере, его не замечали. Ми-аран, он не стоил внимания перворождённых. Хотя, быва-ло, после ухода посетителей, Айгамат сам рассказывал кое-что, пояснял, предугады-вая возможные вопросы. Он и сейчас, проводив гостя, вернувшись, произнёс с при-вычным ворчанием, обращаясь уже к Айвару:

- Видишь, что значит, быть араном. А ты сам сколько ещё болеть собираешься?

- Я здоров давно!- возмутился Айвар, пренебрежение в голосе арана задело его за живое. Эти вечные упрёки, сколько можно терпеть? Хватит! Надоело! Постоянно сравнивает со своими, будто я виноват, что родился марагом.

- Здоров!- старик громко фыркнул, разгребая горячие угли железным прутом, при-казал строго:- Иди сюда! Покажи свою болячку... И тебя посмотрю заодно.

Айвар нехотя поднялся, придерживая штаны обеими руками, босиком прошлёпал по холодному земляному полу, остановился на мягкой медвежьей шкуре.

- Здоров он... Ишь ты!- Айгамат дёргал подбородком с усмешкой, повязку на ране ми-арана он не снимал уже довольно давно, всё как-то руки не доходили, да и были заботы поважнее. Скручивал полотняный бинт трубочкой, бережно расправляя паль-цами каждую складочку, заставил марага поднять руки над головой, а сам не спешил, решил про себя: "Пускай потерпит! Чтоб не огрызался в другой раз..."

- Смотрю, бичом-то тебя в своё время хорошо охаживали,- заметил, взглядом ука-зав на шрамы на плечах и даже на груди.- И спина вся расписана... Вредничал, не-бось?- Айвар в ответ плечами пожал, промолчал.- После бича обычно не выживают. Тебе повезло, парень.- Оторвав присохший к краям раны бинт, Айгамат изумлённо округлил глаза, понял сразу: мараг не только везучий, но и живучий, кроме всего прочего.

Рана, - колотая рана от меча, на вид небольшая, но с повреждением правого лёгко-го, - сейчас выглядела почти полностью зажившей. Затянувшийся шрам длиною по ширине клинка. Ни крови, ни воспаления.

- Хм...- Айгамат глазам своим не верил, пальцами коснулся шрама, будто убе-диться хотел в увиденном.- Неплохо выглядит,- Поправился:- неплохо для ми-арана... Наружные ткани уже здоровы...- Не договорил, раскрытой ладонью накрыл шрам, закрыв глаза, сосредоточился.

- Что вы делаете?- удивился Айвар, опуская руки. Старик недовольно бровями по-вёл, заставляя замолчать. И Айвар подчинился.