Рифейские горы

- У рабов не бывает мнения! Они созданы служить своему хозяину! Выполнять его желания... Его прихоти!- Кэйдар тоже повысил голос. Его радостно-умиротворённое настроение моментально испортилось.- Тебе жизнь сохранили, чтоб ты могла слу-жить господину, - МНЕ!

- Я не рабыня, я - дочь царя! А это не одно и то же!.. И если кого-то не устраивает моё поведение, так это его проблемы!

- Да нет! Это были твои проблемы. Твои синяки... Я бы никогда тебя не тронул, если б ты не вела себя так дерзко... Даже сейчас ты позволяешь себе то, за что дру-гая давно была бы наказана...

- Ну вот и идите к другой!- Ирида отвернулась, подхватывая расхныкавшегося Тирона на руки. Ловко увернулась, не дав Кэйдару поймать себя за край шали.- Мы прекрасно живём и без ваших посещений, господин,- Скривилась с презрительной насмешкой при последнем слове.- И даже не скучаем нисколько!.. А вот у вас есть невеста!.. Идите к ней!..

- Слушай, девочка, не зарывайся!- Кэйдар порывисто выпрямился, шага вдогонку не успел сделать, а Ирида была уже у него за спиной, встала так, чтоб их разделяло ложе.- Это уже не смешно и даже не забавно! Думаешь, я бесконечно позволю тебе делать глупости? Я ведь и наказать могу, ты знаешь!

- Прикажете меня выпороть? Или сделаете это сами?- Безнаказанность и отвага бесенятами плясали в её глазах, играли в насмешливой улыбке. Она сейчас ничего и никого не боялась. Даже его, своего хозяина. Лёгкая, быстрая, готовая броситься в противоположную сторону при любом движении Кэйдара, она чуть ли не смеялась ему в лицо. И это бесстрашие делало её ещё красивее.

- Дурочка, ты сама не понимаешь, что делаешь,- отозвался Кэйдар.- Глупо играть с тем, кто сильнее тебя заведомо. С тем, от кого зависит твоя жизнь... Глупо испыты-вать моё терпение... Потому что оно не бесконечно, ты знаешь...

- Да, а ещё я знаю, что такие, как вы, господин Наследник, виноватыми считаете тех лишь, кто слабее,- со злым смешком ответила Ирида.- Я одна, по-вашему, вино-вата в том, что из дочери царя превратилась в рабыню! В строптивую и дерзкую, и потому плохую рабыню!.. Не способную ублажить похоть своего разборчивого гос-подина... Виновата в том, что давала отпор грубому насильнику...

- Это я-то - грубый насильник?- перебил нетерпеливо Кэйдар.- Да спроси любую из моих женщин! Ни одну из них я не обижал! Никогда! Ни разу! А с тобой... А тебя...- Кэйдар не договорил, задумался.- С тобой с самого начала всё пошло не так, глупо пошло...- Он растерянно потёр лоб, сгребая пальцами волосы, упавшие вниз. Постояв немного, сел на край ложа, к Ириде спиной.- Да, возможно, я и был груб в тот, первый, раз... Я сейчас уже не очень хорошо всё помню... Знаю, что ты очень понравилась мне, сразу, при первом же взгляде, и опять дерзила не в меру... Даже убить пыталась моим же кинжалом...

Да, я, наверное, не должен был торопиться, не спешить с той, первой твоей близо-стью... Дать тебе время привыкнуть к новому положению, ко мне, в конце концов... Но ты знаешь, позднее, я столько раз пытался загладить эту неловкость. Ты - единст-венная, перед кем я хотел оправдаться в своих поступках... Никакая другая женщина не видела от меня столько внимания и заботы. Никакая другая не была так важна для меня... А ты?.. Ты чуть ли не плевала мне в лицо!..

Он впервые говорил с ней так искренне, впервые давал ей понять, как много она значит для него. Говорил и сам понимал, что не ждёт от неё ни понимания, ни про-щения. Какое тут прощение может быть? Почему она должна его прощать? Он и так слишком много сделал и делает до сих пор, чтоб не ждать прощения и понимания. И от кого? От девчонки варварской крови! От своей рабыни и наложницы!.. И всё равно говорил ей эти слова, ждал её ответной реакции, хоть Ирида и продолжала молчать, слушала, не перебивая.

- Ты показалась мне не такой, как все до этого. Смелой, сильной, способной дать мне лучшего из сыновей. И не только поэтому. Ты была похожа на ту, которую я, кажется, любил... Похожа внешне и нравом... Я искал тебя не только из-за сына, теперь я это точно знаю. Мне тебя - тебя! - не хватало...- подумав, добавил чуть слышно:- И сейчас не хватает... Да, я скучаю по тем минутам, когда мы были вме-сте... Когда ты была доступна мне... для поцелуя, для прикосновения... Но... не бойся! Я тебя не трону и пальцем! Мне нельзя!- усмехнулся с горечью.- Да, теперь я жених... И я не больной! Я не собираюсь бросаться на тебя. Хватит этого! Хватит...

Ирида продолжала молчать, и Кэйдар обернулся: она сидела с другой стороны кровати, сидела чуть боком, поджав ноги. Кормила Тавиния, а сама смотрела куда-то в сторону. Из немигающих глаз по щекам катились слёзы, оставляя влажные дорож-ки. Почему она плачет? Кэйдар отвернулся, непонимающе хмуря брови. Что это за слёзы? Он не мог ответить на этот вопрос, а ведь считал себя знатоком женских душ.

Вот так они и сидели ещё долго. Два врага, повернувшиеся друг к другу беззащит-ными спинами.

* * *

- Наш картограф перерисовал её с учётом новых сведений,- заметил Лидас, протя-гивая пергаментную трубку, перевязанную шнурком. Кэйдар, работавший над каки-ми-то документами, с готовностью отложил кисть, взялся за карту. Долго рассматри-вал её, упираясь локтями в крышку стола. Спросил:

- Как я понимаю, долина расположена приблизительно?

- Да. Там много чего указано только с его слов. Те же пороги взять. Или перева-лы... Всё это придётся исправлять по ходу. Виманий - картограф,- уточнил Лидас, - уже просится с нами. Говорит, всю жизнь мечтал искать новые земли...

- Ну, значит, возьмём, если просится,- легко согласился Кэйдар ещё на одного попутчика, чем удивил Лидаса несказанно. Он-то ждал отказа, сам уже настроился на уговоры, подобрал доводы и объяснения, а Кэйдар просто, без всяких раздумий, увеличил их отряд ещё на одного. Виманий сам не понимает, о чём просит, это не загородная прогулка, он растрясёт там все свои кости. Но это его решение.

- Ладно. Тогда я скажу ему, пусть собирается.

- А сам-то ты уже собрался?- спросил с улыбкой Кэйдар, осторожно скручивая пергамент. Лидас в ответ плечами пожал.

- А что мне там собирать? Да и рано пока укладываться... Январь только начался.

- А я, вот, решил не откладывать кое-какие свои дела,- Кэйдар взглянул на свиток документа, разложенного перед ним для просушки туши.- Составил прошение об усыновлении. Хочу, чтоб всё было по правилам.

- Суд такие дела за три дня решает. Осмотрят ребёнка, спросят мать, выслушают свидетеля. У тебя есть свидетель? Ты же того, своего, вводишь в семью, да? Сына виэлийской царевны?

- Да, других у меня нет,- Кэйдар поморщился почему-то, как от зубной боли.- Он может наследовать за мной, поэтому всё должно быть по закону. Я только хочу, чтоб Отец председательствовал в этот день в Суде. Хочу, чтоб Он сам рассматривал моё прошение.- Лидас при этих словах удивлённо приподнял брови, не понял, почему это вдруг, и Кэйдар неохотно пояснил:- Он всегда с сомнением относился к тому, что у меня может родиться сын. Считал, что лишь после свадьбы, от законной жены... Хочу, чтоб Он убедился...- Кэйдар упрямо нахмурился, опустил голову. Они оба помолчали немного, и Кэйдар продолжил ту же тему:- Ему в последнее время стано-вится только хуже. Он не появляется в Суде, не занимается государственными дела-ми. Вот, видишь!- Мотнул головой на стопку запечатанных писем, сложенных на столе.- Теперь это всё мои обязанности. А Отец? Он даже из своего кабинета не выходит... Меня тоже не захотел принять.- При этих словах Кэйдар надолго заду-мался. Вспомнил, при каких обстоятельствах они виделись в последний раз. Конеч-но, Отец отказал в аудиенции, чтоб только наказать за тот случай. Даёт время осоз-нать свою вину, раскаяться в содеянном. Это как раз в манере Отца. Он всегда най-дёт способ наказать, сумеет поставить на место. По-другому они, отец и сын, нико-гда и не общались.

- А ты, кстати, что делать собираешься?- Кэйдар сменил тему так круто, что Лидас растерялся, переспросил: