Страница 10 из 20
Смерть Чжу Юаньчжана обострила и без того непростые отношения между удельными властителями и центральным двором. Положение усугублялось тем, что еще в 1392 году умер старший сын и наследник престола. Возник вопрос, кем его заменить: сыном умершего, то есть внуком императора, или же следующим по старшинству сыном? Император колебался, при дворе появились сторонники и противники обоих вариантов решения. Уже тогда некоторые советовали пренебречь принципом старшинства и сделать наследником престола Чжу Ди, учитывая его способности и заслуги. В конце концов Чжу Юаньчжан завещал трон своему старшему внуку — Чжу Юнь-вэню. По воцарении последнего все удельные властители, будучи его «старшими родичами» — дядьями, стали вести себя еще более независимо, чем прежде. Центральный двор вполне резонно счел это опасным для единства страны и приступил к ликвидации уделов наиболее строптивых властителей.
Удел Янь и его повелитель Чжу Ди вызывали особую тревогу двора. В 1398 году умерли оба его старших брата и он остался старшим в роде — естественным главой вызывавших недовольство двора держателей уделов. Но ликвидировать удел Янь можно было лишь силой: Чжу Ди, осознавая опасность, готовился к отпору. Он наращивал сверх положенной нормы численность своих войск, организовал в Пекине подпольное производство оружия и доспехов, заручился поддержкой местных военачальников и сановников, придворных группировок. Осуждая политику двора, он рекламировал себя как верного продолжателя «дела отца». Конфликт быстро и неотвратимо обострялся. Наконец летом 1399 года центральный двор направил в Пекин своих эмиссаров с тайным приказом об аресте ЧжуДи. Но последний заманил их хитростью в ловушку и убил, тем самым открыто выступив против императора, на словах обвиняя во всем его ближайших советников. В стране началась междоусобная война.
6 августа 1399 года Чжу Ди обратился к своим войскам с манифестом. В нем говорилось: «Я — сын императора Тай-цзу Гао-хуанди (Чжу Юаньчжана. — Авт.) и его старшей супруги императрицы Сяо-цзы, то есть ближайший родственник царствующего дома. С момента получения мною доверенного поста лишь выполняю свой долг: соблюдая законы, охраняю полученный удел. Все вы это знаете. Ныне молодой император оказывает доверие лукавым наветам, наносящим ущерб кровнородственным отношениям в императорском доме. Мой покойный отец и покойная мать наделили всех своих сыновей вассальными владениями. Эти владения должны извечно передаваться по наследству и служить защитой Поднебесной. Теперь же уничтожены и отобраны владения у пятерых властителей. Очередь дошла и до меня. Небо видит все, что происходит на земле. Разве может происходящее порадовать души умерших предков? Поэтому мой долг объявить смертельную вражду с коварными злодеями. Призываю в свидетели души умерших в Храме Предков императора в чистосердечии моих слов!»
В тот же день войска, принявшие клятву верности, были приведены в боевую готовность. Началась борьба, которая получила официальное название «за преодоление трудностей». Это название было заимствовано из речи основателя династии перед высшими сановниками на банкете 28 апреля 1370 года по поводу титулования его старших сыновей (в том числе Чжу Ди) удельными властителями. Под «преодолением великих трудностей» Чжу Юаньчжан подразумевал борьбу за свержение власти монгольских ханов в Китае. Избрание подобного девиза как бы ставило противников Чжу Ди на одну доску с неправедной властью и приоткрывало его далеко идущие планы: в случае благоприятного оборота событий не только устранить «коварных злодеев», но и сменить самого правителя. Недаром он приказал заменить девиз правления нового императора на девиз правления покойного основателя династии. Это было равносильно непризнанию власти правящего государя.
6 августа 1399 года Чжу Ди направил в столицу послание, где подробнее, чем в манифесте, мотивировал свои действия. Мотивировка в целом была та же, что и прежде, но общее звучание послания было несколько иное. В нем заметны попытки самооправдаться: подчеркивалась невиновность пекинского властителя, вынужденность его действий против провокаций высших советников двора и присланных ими эмиссаров. Выражалась уверенность в непричастности самого императора к неправедным поступкам. «Ведь это же не было Вашей волей, а поистине является деянием коварных сановников», — писал Чжу Ди, давая возможность императору избежать столкновения. В послании также содержались ссылки на волю умершего основателя династии, который завещал, чтобы в случае появления в стране «коварных» злоумышленников император отдал приказ всем удельным властителям выступить на их подавление. «Я, с почтением простираясь ниц, жду такого приказа», — заканчивал свое послание Чжу Ди.
Отправляя данное послание, восставший удельный властитель, конечно, не надеялся, что императорский двор коренным образом изменит свою политику и встанет на его сторону. Его целью было оправдать свои действия в глазах современников и потомков. Естественно, в столице никто не поверил в искренность намерений ЧжуДи. Особенно возмутила двор отмена девиза правления царствующего императора. Поэтому ответа на послание не последовало. Было приказано исключить Чжу Ди из списков императорской семьи, объявить преступником и идти на Пекин карательным походом.
Чжу Ди же, не надеясь на примирение, не терял времени зря. Он укрепил Пекин на случай возможной осады и начал наступление на правительственные войска, остававшиеся близ города и дислоцированные на севере Китая. Легенда гласит, что во время вознесения жертв в Храме Предков в связи с началом военных действий Чжу Ди было видение — человек с распущенными волосами, в доспехах и со стягом. Придворный монах и советник пекинского властителя Даоянь истолковал это как поощрение со стороны воинственного духа Севера. Оставляя этот эпизод на совести китайских летописцев, отметим, что сам Чжу Ди к описываемому моменту уже обладал немалым военным опытом. Участвуя в обороне северных рубежей страны от попыток монгольских ханов вновь утвердить свое господство в Китае, он проявил себя как способный полководец, имеющий поддержку среди военачальников. Что же касается правительственных войск, расквартированных на севере страны, то они действовали против него несогласованно и неактивно. Последнее можно объяснить неожиданностью для них событий в Пекине (акция против Чжу Ди готовилась императорским двором в тайне), а также отсутствием на первых порах четких инструкций из столицы.
Сохранявшие верность центральному двору войска отошли из Пекина в двух направлениях: отряд под командованием Юй Чжэня — на северо-запад, к горному проходу Цзюйюнгуань, а под командованием Ма Сюаня — на восток, к Сучжоу. Начальник крупного военного гарнизона в городе Сюаньхуа Сун Чжун, двигавшийся со своей 30-тысячной армией к Пекину, успел дойти лишь до Цзюйюнгуаня, где нашел отступивший отряд Юй Чжэня. Сун Чжун не решился идти дальше и отвел войска в район города Хуайлай — приблизительно на полпути между Сюаньхуа и Пекином. Воспользовавшись этим, Чжу Ди послал на восток своих полководцев, которые уже 9 августа разбили отряд Ма Сюаня под Сучжоу (сам командир был схвачен и умерщвлен) и, пройдя еще дальше, овладели городом Цзуньхуа. На сторону Чжу Ди перешел гарнизон города Юнпин близ Бохайского залива.
Второй удар был нанесен на северо-западе. 12 августа Юй Чжэнь был выбит из Цзюйюнгуаня, а 17 августа произошло первое крупное сражение у Хуайлая, где повстанцам противостояли войска Сун Чжуна. Силы мятежников насчитывали 8 тысяч человек, и командовал ими сам Чжу Ди. Защитников Хуайлая было больше. Очевидно, именно это обстоятельство позволило Сун Чжуну рассчитывать на успех боя в открытом поле. Выведя свои войска за стены города, он стал строить их в боевой порядок. Но Чжу Ди, не дав завершить построение, атаковал противника под гром барабанов. Бой был упорным. Описывавшие его историки отмечали героизм многих командиров правительственных войск, таких, как Сунь Тай. Врезавшись в ряды мятежной армии, он изрубил и захватил в плен немало врагов. Раненый, залитый кровью, он продолжал сражаться, пока вражеская стрела не сразила его. Стойко сражался и погиб другой военачальник — Пэн Цзюй. Но быстрота удара обеспечила победу Чжу Ди. Войска Сун Чжуна были сломлены и стали отступать за городские стены, атакующие ворвались в город. Потеряв несколько тысяч человек, гарнизон сдался. Сун Чжуна нашли спрятавшимся в отхожем месте и вместе с Юй Чжэнем и сотней пленных офицеров, отказавшихся перейти на сторону Чжу Ди, предали казни.