Страница 10 из 11
С балкона «приговоренного к смерти» дома молодые люди читали стихи, обращались к прохожим с воззваниями услышать голос разума, не давать власти рушить наше прошлое. И что удивительно – удалось!
Удалось отстоять и дом № 19 – памятник эпохи модерна, построенный выборгским архитектором Аланом-Карлом-Вольдемаром Шульманом в 1904 году. Не сохранили лишь соседний дом № 21. Так на Владимирской площади получило начало общественное движение за спасение рядовых памятников истории и культуры нашего города.
К сожалению, уже в XXI веке «Регент-холл», нависший над узким Щербаковым переулком, просто-напросто задавил Владимирскую площадь своей массой и размерами.
Меньше понятно, почему в 1944-м восстановили имя Введенской улицы (с 1923 года – улица Розы Люксембург) – церковь к тому времени была уже взорвана. Может быть, поэтому в 1952 году ее вновь переименовали – на этот раз в улицу Олега Кошевого, и окончательно вернули первоначальное название лишь в 1991-м.
Троицкая площадь у Измайловского проспекта
Троицкую площадь у Измайловского проспекта (она была площадью Красных Командиров) тогдашние руководители города вернуть не решились и вместо этого переименовали ее в Измайловскую. Но Троицкий собор, даже закрытый и превращенный в склад, был настолько мощной доминантой, что в 1960-е годы имя площади вернулось стихийно. В 1980 году вернули Введенский канал – то есть не сам канал, засыпанный под именем Витебский в 1967-м, а его бывшую набережную.
В 1989 году восстановлено название Преображенской площади, в 1991-м – Никольской площади, Сампсониевского и Троицкого мостов, Троицкой площади на Петроградской стороне, Большого и Малого Сампсониевских и Вознесенского проспекта. В отличие от него, Вознесенский мост сохранял свое имя всю советскую эпоху, но мосты, кроме самых крупных, вообще переименовывали редко – их названия нечасто помнят даже местные жители. Потому сохранился и Старообрядческий мост через реку Волковку.
В 1998 году вернулись Казанская улица, Троицкий проспект, Спасский и Никольский переулки и Кирочная улица (ее название велось от «кирхи» – лютеранской церкви Святой Анны), в 2006-м – Старообрядческая улица (не полностью, часть ее осталась Ташкентской, но об этом казусе мы расскажем, когда будем говорить о «географических» топонимах), в 2007-м – Благовещенский мост. Больше других повезло Храмову переулку, проходящему вдоль ограды Князь-Владимирского собора недалеко от Тучкова моста. В 1935 году его официально присоединили к улице Блохина, но поскольку он идет перпендикулярно улице, то никто не смог понять, как это можно сделать на практике. Переулочек маленький, адресов по нему нет и никогда не было, указателей не было тоже (нет их и сейчас), потому его имя просто забылось. Правда, в документах Управления дорожного хозяйства (оно же переулок асфальтировало!) и в справочниках, которые делали особо дотошные составители (например, в знаменитой «зеленой книге» А. Ксенофонтова 1969 года), исконное название нет-нет, да и появлялось. В 1999 году Храмовый переулок попал в официальный Реестр названий объектов городской среды Санкт-Петербурга и тем самым вышел наконец «из подполья».
Реки и острова, как и мосты, переименовывались редко, поэтому Монастырский остров, на котором стоит Александро-Невская лавра, и омывающую его речку Монастырку не трогали. Равно как и два Лаврских и Монастырский мосты. В 1950-е годы к ним добавился и Лаврский проезд. Смоленское кладбище было названо по стоящей на нем церкви во имя Смоленской иконы Божией Матери, а от кладбища получила свое имя река Смоленка, но вряд ли у кого-то название реки могло вызвать религиозные ассоциации.
Невский проспект, как мы уже говорили, тоже обязан своим названием Александро-Невской лавре, но как «религиозное» его имя, разумеется, никто не воспринимал. Тем не менее 25 лет он провел под псевдонимом проспект 25-го Октября. Александро-Невские площадь и улицу тоже переименовали: первую – в Красную площадь, а вторую – в улицу Красной Площади (!). Лишь в 1956 году названия восстановили, но уже в другой форме – площадь и улица Александра Невского, то есть как бы не по монастырю, а в честь великого князя. Позже к ним добавился и одноименный мост.
Греческая площадь и Греческий проспект тоже не воспринимались как «церковные» имена, а между тем они связаны именно с греческой церковью Святого Димитрия Солунского, простоявшей до 1964 года и снесенной ради строительства концертного зала «Октябрьский». Но на эти названия никто не покушался.
О сносе греческой церкви написал Иосиф Бродский в стихотворении «Остановка в пустыне»:
В защиту Большого концертного зала «Октябрьский» можно сказать то, что он стал любимым местом выступлений самых разных артистов. В «Октябрьском» прекрасная акустика, удобный зрительный зал. Что касается «безобразия пропорций», то отнесем это к поэтической метафоре, ибо с пропорциями в этом здании все в порядке. Естественно, в сравнении с храмом, стоявшим на его месте, БКЗ проигрывает, как говорится, по всем статьям. Тем не менее он стал неотъемлемой частью нашей истории.
Не тронули и Казанскую улицу на Малой Охте, переименованную в 1913 году, видимо, к трехсотлетию Дома Романовых, в честь иконы Казанской Божией Матери, считавшейся покровительницей императорской династии (раньше улица называлась Кошкиной). Каким-то образом уцелел маленький Матвеевский переулок на Петроградской стороне у разрушенной Покровской церкви, построенной на месте другого храма – во имя Святого апостола Матфея.
Воскресенский проезд сохранился лишь потому, что в советское время об именах проездов Апраксина двора вспоминали только знатоки. Церкви Воскресения Христова, по которой он был назван, повезло меньше – на ее месте сейчас стоит бывший корпус Лениздата (наб. р. Фонтанки, 59).