Возвращение домой

Озарение пришло неожиданно, вспышкой. Яркой и образной картинкой. Совет на Фрейе!!! Накануне войны. Переводчик с гриффитского! Да!!! Да‑да! Гвардеец! Он‑то и стоял за спиной Императора. На совете во время встречи.

Крауст растерянно хлопал глазами, так ничего и не понимая.

– Мне нужна ваша помощь, майор. – Марчелл повернулся к нему. Не дожидаясь согласия, продолжил: – Запись совещания на Фрейе… Вы можете сделать так, чтоб я мог просмотреть её? И чем быстрее, тем лучше…

– Запись совещания на Фрейе? – переспросил Крауст изумлённо. – Боюсь, это не в моих силах. Архивные записи и вся другая документация – это работа «информаторов». Мы всего лишь временно занимаем их здание, но они не передавали нам свои архивы. Господин главнокомандующий… Мы не вмешиваемся в их дела…

– Но договориться вы хотя бы можете? Ну, ладно, пусть не запись, хотя бы распечатку вы можете достать?

– Если это так срочно, господин главнокомандующий, то можно договориться с ОВИС. С заведующим архивом…

– Договоритесь, майор, договоритесь! Скажите, что я хочу получить распечатку с той записи. И побыстрее, пожалуйста!..

* * *

Главный архивариус Отдела Сети сидел в кресле, сложив на коленях длиннопалые расслабленные кисти. Ленивое, точно скучающее лицо, вялая улыбка на губах, только из вежливости.

– Вас должны были осведомить, что запись эта сделана незаконно. Мы записывали встречу на Фрейе, наша работа – фиксировать события, творящиеся в мире. Бесстрастно фиксировать, господин Марчелл… – Марчелла давно уже не называли просто господином, чаще по званию или по занимаемой должности. Это обращение резануло слух. Марчелл вскинул голову, оторвав взгляд от распечатанных «кадровок» записи, которые он торопливо просматривал, небрежно рассыпая по столу.

– Я знаю, кто вы, меня предупредили. Но военные звания и прочие тонкости вашей жизни не имеют значения для истории и нас они не волнуют, – «информатор» выглядел так, что сложно было представить, что его вообще может хоть что‑то волновать. Полное равнодушие в каждой чёрточке лица и даже в принятой позе. – Император Ниобы, как мне помнится, был против этой записи, – продолжал архивариус с поразительной лёгкостью перескакивая с одной темы на другую. – Поэтому нам хотелось бы, чтоб вы, господин Марчелл, были единственным человеком, кто смотрит эти распечатки.

Марчелл кивнул головой, соглашаясь, сам он продолжал своё дело. Кадры. Кадры. Десятки. Сотни. С различных ракурсов.

Первые он смотрел тщательно, но запись велась ещё до начала совещания, ещё до появления Императора. Потом только мельком взглядывал на картинку и отбрасывал в сторону.

Вот они! Император и Его мальчики. Кадр, где они шли по коридору в окружении эскорта сопровождения из «информаторов».

Теперь Марчелл смотрел внимательнее, но тот, кто был ему нужен, не встречался как на зло. То его кто‑то заслонял. То кадр был нечётким, то ракурс неудачный.

Ещё несколько десятков отброшенных фотокадров. И долгожданная картинка оказалась у Марчелла в руках. Как раз тот момент, когда этот – именно этот! – гвардеец представлял Императора собравшемуся Совету, перечисляя титулы и звания. Вот он, красавец! – Марчелл не сдержал довольной улыбки. – В полный рост. От макушки до носочков сапог.

Просмотрел ещё десяток распечаток. Нашёл ту, где гвардеец получился один на весь кадр. Уже тогда, во время совещания, когда он стоял за правым плечом Императора невидимой, незаметной тенью.

Оказывается, заметной, ещё какой заметной, когда надо!

Марчелл был доволен. Память его и на этот раз не подвела.

С минуту он внимательно изучал портрет гвардейца, поедал глазами.

Лейтенант Винклер – он же гвардеец Императора!

«Грязно, грязно играете, Его Величество!.. И за что Ваши Органы звания получают?»

– Монтелли! – крикнул своего ординарца‑подполковника.

* * *

Джейк не знал, с чего начать, и как вообще сообщить такую новость, он тоже не знал, поэтому долго не мог решиться. Собравшись с духом, всё‑таки заказал разговор с Ниобой, пользуясь «информаторской» линией связи. С чего начать такой трудный разговор, он думал долго, но когда на экране видеофона появилась Маккинли, он забыл всё, с чего собирался завести это знакомство, если только его память могла хоть что‑то забыть.

– Здравствуйте… Добрый день!.. – Всё! Дальше этих слов беседа не пошла. Глядя на собеседницу, он пожалел, что вообще взялся за это дело. Выдержит ли? А может, лучше было не сообщать ничего? Когда человек ждёт, он хоть на что‑то надеется…

– Здравствуйте! – женщина кивнула головой в ответ. Она держалась с достоинством. Немного строгое суховатое лицо с чётко очерченным подбородком. Но мягкие, легко улыбающиеся губы и взгляд, пронзительный, казалось, проникающий в мозг, извлекающий оттуда только‑только оформляющиеся мысли. Под этим взглядом Джейк вдруг почувствовал себя ещё скованнее. С огромным трудом сумел справиться с собой, вдохнув и выдохнув несколько раз. А потом сказал всё, разом:

– Я от Дюпрейна… Он просил связаться с вами…

Женщина промолчала, продолжая смотреть в упор на Джейка. Она старалась сохранить бесстрастное выражение. Ей это удалось. Но Джейк опытным глазом сумел заметить, каких это стоило ей усилий. Недюжинной силы воли человек, подумал с уважением. Такая новость. А у неё по лицу лишь точно рябь пробежала, как при помехах на связи.

– Как это случилось? – Джейк ждал этого вопроса и всё равно смутился, нахмурился. – Только честно! Не надо лжи, прошу вас! – она повысила голос невольно, и в его нотках зазвучал скрытый плач. – Вы были рядом?

– Был! – ответил честно. Смотрел ей в глаза и понимал: ему самому тяжело заново, вспоминая, переживать подробности тех прошедших дней. Тяжело и больно. Хоть плачь… А как же ей?

…Лейтенант Бертино, тоже состоящий в роте компьютерного обеспечения, появился на пороге неожиданно. Не ждал его никто в эту минуту.

– Винклер! Ты снова здесь! Так я и думал, – прошёл к своему столу. – Обед же сейчас!.. Обеденный перерыв… Или опять что‑то интересное поступило? Сообщение какое‑то, да? – Шагнул поближе, пытаясь поверх плеча разглядеть изображение на экране компьютера.

– Нет! Не было никаких сообщений! – Винклер совсем отключил компьютер, крутанулся в кресле, глянул хмуро, недовольно, исподлобья.

Этот новичок был не из разговорчивых, но тот, кто знакомился с мастерством его рук, закрывал глаза на эту черту его характера. С компьютером он просто чудеса творил. С таким чутьём место только здесь, хотя Винклера направили сюда лишь временно.

– Хм! – Бертино хмыкнул, отвернулся, но потом, вспомнив что‑то, сказал: – Тебя ищут, ты знаешь? Тебя сам майор Крауст спрашивал… Тебе бы лучше не дожидаться… Сам беги к нему…

– Меня? – Винклер перебил его, не дал договорить. – Мы же виделись сегодня утром… Он ничего мне не сказал…А это не шутка?

– С начальством не шутят! – Бертино усмехнулся. – Когда командование начинает интересоваться подчинёнными, хорошего не жди…

Джейк и сам это понял. Неужели раскрыли?! Так быстро! Бежать, значит, надо! Бежать! Прямо сейчас! Так, ладно, главное – не дёргаться, не паниковать. Выйду к майору, а там по коридору – и на улицу! И кому какое дело, куда пошёл? А в городе ещё посмотрим, догонят или нет?

Дверь в компьютерный зал откатилась бесшумно, и они оба вскинулись разом, вытянулись в струнку: на пороге стоял подполковник.

– Вольно! – Он прошёл вперёд, разглядывая их поочерёдно. Спросил, наконец: – Ну, что, лейтенант Винклер не появлялся?

– Да он и не исчезал никуда, господин подполковник! – Джейк шагнул вперёд, откозырял браво. Вряд ли кто сумел заметить в его взгляде затаившуюся тревогу, он сумел и на этот раз скрыть свои чувства.