Страница 10 из 46
Поднявшийся на сцену Христос помахал руками и галдёж постепенно стих, однако, еще какое-то время некоторые личности, перекрикивая самих себя, кричали "тихо!", пытаясь, очевидно, заткнуть друг друга.
- Здорово всем! - поприветствовал присутствующих Христос, - Сильно громко говорить не могу, поэтому давайте там потише!
- Слышь, Христос, может, на улицу переместимся? Тесно же! - выкрикнул какой-то заросший мужик, вызвав на свою голову целую бурю негодования, которая смолкала еще минуту, пока Христос снова не прикрикнул на толпу.
- Никто никуда не пойдет, это ж еще полчаса впустую! Тише там! - и, когда все замолкли, продолжил, - Короче, народ, дело в следующем... - градоначальник кратко изложил свое понимание нависшей над Вязьмой проблемы, в конце выступления обозначив пути ее решения. Говорил громко, уверенно, убедительно, короткими, рублеными фразами, и Злой признал, что, при всей внешней неказистости и глупой склонности к соблюдению протокола, оратором Христос оказался отличным. Публика его слушала, и, что более важно, понимала.
- И сейчас есть только два варианта. - сказал он, заканчивая выступление и показывая залу для наглядности два пальца, - Либо мы беремся за ум и начинаем работать для того, чтобы зажить нормальной жизнью, либо продолжаем валять дурака и зимой все дружно откидываем ласты. Да, именно так. И каждый из нас должен этот выбор сделать, отмазаться не получится. Либо одно, либо другое, потому что ситуация очень серьезная.
Кто-то в зале предложил вынести вопрос на голосование. Все загалдели, а Христос сказал:
- Не надо нам никакого голосования. Никто никого принуждать не будет. Грубо говоря, одни пойдут в одну сторону, а другие - в другую.
- Да нафига нам делиться вообще, я не понимаю? Христос, ты ерунду-то не неси, скажите ему, мужики! - бородатая личность в грязной футболке подала голос откуда-то с галерки, - Что это, значит, за отделения такие? Переживем мы зиму без всяких там... Устроил, понимаешь, тут трагедию, как я не знаю кто... Что нам, консервов не хватит? Не надо нам тут своё навязывать. Перезимуем сами, и неплохо перезимуем.
- Откуда такая уверенность? Ты, чтоли, по складам лазил и высчитывал, хватит или нет? И вообще, долго на полуфабрикатах протянешь? Не взвоешь посреди зимы, картошечки не захочется? А топиться чем будешь? Отопления-то тю-тю. И превратятся ваши красивые пятиэтажки в братские могилы.
- А хотя бы и я лазил да проверял. - нахмурился мужик, - Ты следил чтоль? Я, в принципе, согласен, что надо хозяйство поднимать, да вот только сейчас-то народ баламутить нахрена?
- Да затем, что время уходит!
- Да куда оно уходит, я не понимаю??! - возмутился мужик, незаметно собравший вокруг себя группу согласных с его мнением, - Куда нам торопиться? Знаешь, ты так и скажи сразу, что Вязьму под себя подмять хочешь. Видели мы и твои посиделки в администрации, и охранника-придурка, и секретутку-вонючку, - послышались смешки, - Так что нечего нам тут тоталитаризм разводить. Сами с усами, сообразим, как и что делать.
- Вот где я сказал, что собираюсь Вязьму под себя подминать? - вздохнул Христос, закатывая глаза, - Или, раз я хоть чем-то занимаюсь, пока ты водку жрешь да по бабам ходишь, значит, я тиран и деспот? Нормальный ход! - вяземский князь был возмущен, - Так давай я перестану. Не буду патрули организовывать, на газовую колонку забью, водовозку перестану гонять к вам, людей на отстрел собак собирать! Давай? Вас же тогда первых перегрызут к чертовой матери. Как раз рядом с общежитием машиностроительный завод, там собак - море. Ну, или, если не собаки, то вы сами поубиваетесь, допившись до белой горячки. Ты этого хочешь?
Разразился безобразный скандал. У Христа и его оппонента нашлись защитники, зал встал на дыбы. Какая-то бабёнка стервозного вида начала верещать и непонятно на кого обзываться, но ее быстро утихомирили и вытолкали из зала. За две минуты споров голоса в зале повысились до крика. Все орали, и стопроцентно бы пошли бить друг другу морды, если бы не Злой.
Ему быстро надоело слушать перепалку и пытаться понять, чья взяла, поэтому он просто и без затей вынул из висящей на поясе кобуры пистолет, и выстрелил в потолок три раза. Весь пафос момента испортила посыпавшаяся с потолка штукатурка, но на это можно было не обращать внимания. Установилась мертвая тишина. Злой взошел на сцену, встал рядом с Христом, окинул взглядом людей, смотревших на него со страхом, и сказал, не в пример Христу, тихо, заставляя всех находящихся в зале напряженно прислушиваться:
- Христос сказал, что никто никого не будет заставлять. Ваши мнения мы услышали. Кто с Христом - приходите завтра на перепись населения в администрацию. У тех, кто не придет, еще останется ровно месяц на то, чтобы передумать. Потом - хоть на коленях ползайте. И запомните вот еще что: миру конец. Люди вымерли. - это предложение Злой произнес веско и тяжело, как будто опустил на присутствующих в зале огромный валун, - И сейчас мы боремся не за то, чтобы пережить эту зиму, а за то, каким будет человечество. За то, что осталось от старого мира. За то, что достанется нашим детям. В наших интересах сохранить и передать как можно больше.
Злой замолчал, но тишину в зале нарушать никто не решался. Оппонент Христа что-то шептал на ухо своему соратнику.
- Все всё поняли? - спросил Христос, перехватывая инициативу, - Тогда завтра с утра начинаем перепись. Расходитесь. - он махнул рукой и первым направился к выходу.
Уже сидя в кабинете директора со своими приближенными, Христос сказал, что сам едва не обделался, когда Злой начал стрелять.
- Что уж говорить о том хмыре... Как его там? - спросил он.
- Космонавтом кличут. - ответил кто-то.
- ...Космонавт, значит. Ну, космонавт так космонавт. А ты, Злой, хорошо сказал в конце. Веско. Люди чуют в тебе силу, и для нас это очень полезно. А стрельба... Да и хрен с ней. Может, их это в себя приведет. Встряхнет, покажет, что мир поменялся. Ты, кстати, зачем пистолет-то брал? - как будто невзначай спросил Христос.
- Привычка. - пожал плечами Злой, - Я кобуру с пояса и не снимаю уже, без нее себя голым чувствую. К тому же, живу на окраине, там опасно. Я даже в сортир со стволом хожу.
- М-да, дела... Боевой ты у нас. - улыбнулся Христос, но опасение в глазах не пропало, - Кстати, про перепись мы не договаривались.
- Ну, надо же как-то зафиксировать свою позицию, правильно? В этом деле официоз только поможет. Тем более, менталитет у нас такой - если записали в книжечку, то все, назад дороги нет.
Присутствующие посмеялись.
- Ну что, расходимся? - спросил Злой, - Дел, вроде как на сегодня больше нет.
- Да, можешь ехать. - кивнул Христос.
- Нужна будет помощь - говори.
Злой попрощался, вышел из школы, вокруг которой все еще стоял народ, с опаской косившийся на него, сел в машину, рыкнул пару раз мотором, и поехал домой.
6.
Дебаты в школе изменили Вязьму.
Вопреки мрачным предсказаниям Злого, почти все жители поддержали инициативу Христа. Даже Космонавт, поняв, что остается в меньшинстве, предпочел не выпендриваться, и едва ли не первым пришел на местную биржу труда. Город, до того ленивый и сонный, ожил, наполнился снующими туда-сюда людьми, машинами, деловой суетой. Создавалось впечатление, будто люди только и ждали кого-то, кто придаст их деятельности направление. Христа Злой с тех пор так и не видел. Сперва тот был завален работой по самую маковку, а потом занят был уже Злой. На бирже труда его определили в "армию" и назначили начальником смены на Мясоедовском блокпосту - вместо Умника, который - сюрприз-сюрприз! - добровольно попросился в библиотекари, и тут же оккупировал центральную районную библиотеку, находившуюся в каком-то старинном религиозном строении. Как позже пояснил умник, это была церковь какого-то там Спаса - крепкий на вид двухэтажный каменный особняк, который от иных подобных строений отличала только необычная пристройка с башней и шпилем, которую Злой с первого взгляда принял за колокольню.