Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 28 из 38



* * *

Замираю у окна.Ночь черна.Ливень с плеском лижет стекла.Ночь продрогла и измокла.Время сна.Время тихих сновидений,Но тоска прильнула к лени,И глаза ночных виденийЖадно в комнату впились.Закачались, унеслись.Тихо новые зажглись…Из-за мокрого стеклаСмотрят холодно и строго,Как глаза чужого бога, —А за ними дождь и мгла.Лоб горит.Ночь молчит.Летний ливень льнет и льетсяЕсли тело обернется —Будет свет.Лампа, стол, пустые стены,Размышляющий поэтИ глухой прибой вселенной.1907Гейдельберг

На кладбище

Весна или серая осень?Березы и липы дрожат.Над мокрыми шапками сосенТоскливо вороны кружат.Продрогли кресты и ограды,Могилы, кусты и пески,И тускло желтеют лампады,Как вечной тоски маяки.Кочующий ветер сметаетС кустарников влажную пыль.Отчаянье в сердце вонзаетХолодный железный костыль…Упасть на могильные плиты,Не видеть, не знать и не ждать,Под небом навеки закрытымГлубоко уснуть и не встать….<1910>

У Балтийского моря

1Ольховая роща дрожит у морского обрыва,Свежеющий ветер порывисто треплет листву,Со дна долетают размерные всплески и взрывы,И серый туман безнадежно закрыл синеву.Пары, как виденья, роятся, клубятся и тают,Сквозь влажную дымку маячит безбрежная даль,Далекие волны с невидимым небом сливаютРаздолье и холод в жемчужно поющую сталь.А здесь, на вершине, где крупная пыль водянаяОсыпала старые камни, поблекшие травы и мхи, —Поднялся лиловый репейник, и эта улыбка цветнаяНежнее тумана и дробного шума ольхи…2Гнется тростник и какая-то серая травка,Треплются ивы по ветру – туда и сюда,Путник далекий мелькает в песках, как булавка,Полузарытые бревна лижет морская вода.Небо огромно, и тучи волнисты и сложны,Море шумит, и не счесть белопенных валов.Ветер метет шелестящий песок бездорожный,Мерно за дюнами пенье сосновых стволов.Я как песчинка пред этим безбрежным простором,Небо и море огромны, дики и мертвы, —К тесным стволам прижимаюсь растеряннымвзоромИ наклоняюсь к неясному шуму травы.3Ветер борется с плащомИ дыханье обрывает.Ветер режущим бичомЧерный воздух рассекает.В небе жутко и темно.Звезды ежатся и стынут.Пляска волн раскрыла дно,Но сейчас другие хлынут.Трепыхаются кусты —Захлебнулись в вихре диком.Из бездонной пустотыВеет вечным и великим.Разметались космы тучИ бегут клочками к югу.На закате робкий лучХолодеет от испуга.Волны рвутся и гремят,Закипают тусклой пеной,И опять за рядом рядНалетает свежей сменой.Только лампа маякаРазгорается далеко,Как усталая тоска,Как задумчивое око.4Еле льющаяся зыбь вяло плещется у пляжа.Из огромных облаков тихо лепятся миражи.Словно жемчуг в молоке, море мягко, море чисто,Только полосы сквозят теплотою аметиста.Солнце низко у воды за завесой сизой тучиШлет вишневый страстный цвет,тускло-матовый, но жгучий.Мокрый палевый песок зашуршит, блеснет водою,И опять сырая нить убегает за волною.Горизонт спокойно тих, словно сдержаннаянежность,Гаснут тени парусов, уплывающихв безбрежность, —Это тучи и вода с каждым мигом всё чудеснейЧуть баюкают закат колыбельной сонной песней…5Видно, север стосковалсяПо горячим южным краскам —Не узнать сегодня моря, не узнать сегодня волн…Зной над морем разметался,И под солнечною ласкойВесь залив до горизонта синевой прозрачной полн.На песке краснеют ивы,Греют листья, греют прутья,И песок такой горячий, золотистый, молодой!В небе облачные нивыНа безбрежном перепутьеСобрались и янтарятся над широкою водой.<1910>

Снегири

На синем фоне зимнего стеклаВ пустой гостиной тоненькая шведкаСклонилась над работой у стола,Как тихая наказанная детка.Суровый холст от алых снегирейИ палевых снопов – так странно мягко-нежен.Морозный ветер дует из дверей,Простор за стеклами однообразно-снежен.Зловеще-холодно растет седая мгла.Немые сосны даль околдовали.О снегири, где милая весна?..Из длинных пальцев падает игла,Глаза за скалы робко убежали.Кружатся хлопья. Ветер. Тишина.Декабрь 1910 или начало 1911Кавантсари