Не убежишь...

— Как зовут‑то тебя, суженая?

Так это он… про неё??

— Лита, ты здесь?!

Высвободилась. Или он отпустил?

Царина распахнула дверь и окинула подозрительным взглядом красную как маков цвет помощницу и невозмутимого сотника в совершенно неприличном виде.

— Что вы тут делаете?!

— Знакомлюсь со своей невестой.

— Что…

— Вы её мать?

— Названая, — твёрдо ответила женщина. — И я не позволю её запугивать и унижать.

— Вы называете унижением то, что я собираюсь взять вашу дочь в жёны?

— Но… — 'это что же, не шутка?' — И… когда же?

— Я приехал сюда только на три дня. Не люблю откладывать принятые решения. Свадьба завтра. Всё равно к наместнику идти, проведут заодно и второй ритуал.

Лиита почувствовала, что задыхается. Невероятно… Разве так можно?? Что же это за человек такой, который вот так, мимоходом, перечеркнул всю её дальнейшую жизнь, все её планы, все мечты? Тётушка смотрит с жалостью и лишь головой качает. Значит, не заступится, не из таковых этот господин, чтоб с ним спорить…

На какое‑то мгновенье мир замутился и погас, а потом снова прояснилось — перед глазами и в мыслях. Исчезли подступившие слёзы, сердце перестало пойманной птахой рваться из груди.

— Господин Ярам. Мы не успели доделать свадебное платье для дочери наместника. Я не могу подвести матушку.

— Называй меня просто по имени.

— Хорошо… Ярам. Мне нужна эта ночь. Завтра платье должно быть готово. Без меня она не справится.

Мужчина, хмурясь, бросил взгляд на вешалку.

— Разве оно сейчас не готово?

— Не до конца. Я его нарочно примеряла, чтобы взглянуть.

— А похожего платья у вас нет? Я хочу завтра видеть тебя в нём.

Лиита выдавила из себя виноватую улыбку.

— Это её заказ. Мы работали над ним целый месяц. Я в любом случае не смогу с ней сравниться.

— Конечно, не сможешь. С этой пустоголовой куклой… — хмыкнул Яр. — Так и быть. Я готов подождать до завтра. Платье тебе куплю готовое, если здесь не найдётся. Жди меня утром, Лита.

Два стремительных шага — и он, не стесняясь Царины и притулившегося у дверей оруженосца, сжимает свою невесту в объятиях, целует быстро и крепко, а потом, кивнув хозяйке, наконец‑то уходит. Паренёк, спохватившись, поднимает забытый кинжал и неловко собирает в горсть рассыпавшиеся пуговицы. Лиита приходит ему на помощь, выискивая оставшиеся под вешалкой, кладёт ему в руку — и наблюдает второй серебряный дождь.

— Опять уронил, вот растяпа! — ворчит хозяйка. — Да уйдёшь же ты когда‑нибудь?!

Парень краснеет и извиняется. Осторожно ссыпает собранные пуговицы в карман, кланяется Царе, а с её 'дочкой' прощается по — столичному — легонько целует тыльную сторону ладони.

Хозяйка запирает за ним дверь и со вздохом подсаживается к рухнувшей на лавку девушке.

— Вон оно как вышло‑то, Литушка… Не загадывала я так быстро с тобою расстаться. Да видно, судьба твоя такая. Яр богатый человек, к самому князю приближен. И собой хорош, говорят, многие по нему вздыхают, даже княжна. А он тебя выбрал… Завидная доля.

— Да, тётушка. Спасибо вам за всё, мне было у вас так хорошо…

Поплакали. А потом Царина погнала её спать. Всего‑то и выторговала себе ночку свободную, пусть хоть отдохнёт перед завтрашними волнениями! Ещё и платье надобно соорудить, да покрасивше! Готовое какое, что ль, ушить?..

Большую часть скопленных денег Лита оставила хозяйке. И так мало за её доброту… Взамен набрала кое — каких продуктов, взяла в лавке мужскую одежду, что хоть как‑то по размеру подошла, а на конюшне — крепенькую и спокойную серую кобылку.

Уехала до свету. Позади оставалось ещё одно ставшее родным место. А впереди была неизвестность. Куда теперь ехать, она просто не знала.

И поехала — наудачу.

Глава 3 'Из огня да в полымя'

Нелегко далось Лиите это вынужденное путешествие. То ли случайно забрела в края с неприветливыми, недобрыми людьми, то ли удача и в самом деле отвернулась — не признала в мужском наряде. С другой стороны, хоть в этом она не ошиблась — девку бы уже давно не только обокрали, а ещё чего похуже учинили. За неделю пути лишилась Лита и лошадки, и части денег — средь бела дня отобрали лихие молодцы. Да ещё хорошей оплеухой угостили и смеялись гадко… На одежонку и рукодельный ящичек не польстились, короб и тот оставили — зачем, мол, нам такой потрёпанный да тяжёлый. А вот оставшиеся пироги съели. Поклонились издевательски — и были таковы.

На следующий день во встречной деревне Лиита выменяла свой добротный кафтан на тот, что попроще, и рубаху из грубого небелёного полотна. К крестьянскому парню авось и не привяжутся разбойники, подумают — что с такого взять. А у неё ещё денежки и мамины бусы по укромным местечкам запрятаны. Что радовало, так это удачная шапка: большая и бесформенная, она надёжно скрывала косу. В её тени и разноцветные глаза оставались незамеченными. Тем более, никто особо и не вглядывался — чего на мальчишку смотреть. А мужчин с ведьминой приметой у них отродясь не бывало.

Деньги Лита решила приберечь на крайний случай, а пока предлагала свою помощь за еду. Не шить — вышивать, конечно, она ж теперь 'мужик'. Многие отказывались, гнали со двора — какой им прок с такого хилого? Поневоле выручали одинокие старушки: у них и огороды небольшие, и воды много не тратят. Угощали тоже просто, но Лита была благодарна и за обычную кашу без масла.

Кочуя от одной деревни к другой, она всё думала, когда же можно будет вернуться к тётушке Царе. Господин Яр уж, верно, в столице и давно забыл о своём мимолётном капризе. Зря она, конечно, надела то платье. Потому что не её увидел Ярам, не простую деревенскую девчонку, а красивую и загадочную 'княжну'. Даже странно, что он не повёл себя подобно Хтару и сразу предложил брак. Точнее, не предложил — просто известил о своём решении. Привык, видать, что все его слушаются. А о том, что будет дальше, не подумал. Как посмотрели бы на неё у наместника, что, увидев её ведьмины глаза, сказал бы ему князь — покровитель. Даже ей, толком не знающей жизни, ясно, что не вышло бы из его затеи ничего хорошего. Одумался б, и скоро — а ритуал уже проведён, и он навек связан с глупой необразованной деревенщиной. Как говорила матушка, курам на смех…

Все эти доводы Лиита изложила в письме, которое оставила господину Яру. Она надеялась, что потом, когда поутихнет его гнев, он всё же поймёт, что поторопился. И уедет восвояси, ничем не навредив доброй тётушке.

— Спасибо тебе, соколик, — бабушка Юва протянула нежданному помощнику кружку с молоком и тяжело присела рядом на завалинку. — Думала, пропадёт мой немудрёный урожай, опять у соседей покупать придётся. А они, собаки, и за простую репу цену дерут. Знают, что ноги‑то у меня совсем не ходят. И спинушка ноет, силов нет…

Хорошая старушка, бедная, а нежадная. Не только накормила — напоила, на ночь к себе пустила, так ещё и отнеслась к 'соколику' по — человечески. Поэтому и помогала ей Лита с удовольствием. И овощи с огорода собрала, и воды огромную бочку натаскала, и в доме прибралась, и для козы сена накосила. Вот только с дровами загвоздка, не по силам ей оказалось деревья рубить. Пилить с батюшкой пробовала, да он надолго и не давал, говорил — неженское это дело, лучше соседского сына позовёт. Придумала оставить бабушке денег из своих запасов, пусть уже колотые дрова купит. Негоже ей зимой мёрзнуть.

— Ничего, баба Юва! Я вам постараюсь в лесу одну целебную травку найти, у нас в деревне, у кого спину прихватит, все ею лечатся.

— Что за травка‑то, сынок? Мож, и я знаю? — заинтересовалась хозяйка.

Лита хотела ответить — и в миг побелела как полотно. Всего‑то один рассеянный взгляд поверх дырявого забора…

А там, на улице, прямо против дома — господин Ярам со своим оруженосцем!! Одежда на обоих военная, походная, кони — не чета купеческим. Особенно сотницкий, могучий, чёрный как смоль. Хозяину под стать. Что они тут делают??