Страница 49 из 60
— Сто долларов.
— В месяц?
— В день.
— И с каждого человека, не правда ли? — вмешалась в разговор миссис Титбюри.
— Да, сударыня.
Вот куда привела их несчастливая звезда! Но покинуть «Эксельсиор-отель» значило бы быть исключенным из партии — и отказаться от всякой надежды получить в наследство миллионы покойного.
— Едем! — вскричал мистер Титбюри, едва только мажордом вышел из комнаты. — Берем чемодан и возвращаемся в Чикаго!… Я не останусь здесь ни одной минуты, зная, что каждый час стоит восемь долларов!
— Останешься, — сказала миссис Титбюри.
Город Круассан, как называют еще Новый Орлеан, был основан в 1717 году на самом изгибе великой реки, в сорока пяти лье от ее устья. Этот город обслуживается девятью железнодорожными линиями, и тысяча пятьсот пароходов делают рейсы по его водным путям. Перейдя восемнадцатого апреля 1862 года на сторону южан, он вынес шестидневную осаду войск адмирала Фаррагута и был взят генералом Батлером. В громадном городе с населением в двести сорок две тысячи душ, где смешаны французы, испанцы, негры, англичане и англо-американцы и в котором тридцать два сенатора и девяносто семь депутатов, в городе, представленном в Конгрессе четырьмя членами и служащем местопребыванием католического епископа (и это среди баптистов, методистов и представителей епископальной церкви) — в самом, так сказать, сердце штата Луизиана вынуждены провести целый месяц супруги Титбюри, вырванные из своего чикагского дома. Но раз уж преследовавший их злой рок требовал этого, то разумнее было бы не отказываться от услуг, которые входят в ежедневную плату. Так, по крайней мере, рассуждала госпожа Титбюри.
С того дня за ними ежедневно приезжал великолепный экипаж. Они катались в самых элегантных кварталах с восхитительными виллами и коттеджами, окруженными густой зеленью апельсиновых деревьев и цветущих магнолий. Так прогуливались они по насыпям шириной в пятьдесят туазов, которые защищают город от наводнений, по набережным, вдоль которых в четыре ряда стояли пароходы — буксирные, парусные и каботажные суда, ежегодно перевозившие до миллиона семисот тысяч кип хлопка. Чаще всего чета Титбюри появлялась на улицах Ройяль и Сан-Луи, крестообразно перерезающих французский квартал. И какие там очаровательные дома с зелеными ставнями и просторными двориками, с журчащими водами бассейнов и какое множество редких цветов! Как настоящие туристы, они посетили Капитолий — старое здание, превращенное во время войны Севера и Юга в законодательное учреждение, с палатами сенаторов и депутатов. Управление «Эксельсиор-отеля» позаботилось, чтобы гости увидели все достопримечательности города: университет, собор в готическом стиле, здание таможни, Ротонду с ее громадным залом. Там читатель найдет замечательную коллекцию книг, праздный путешественник — художественную галерею, а биржевик — очень оживленную биржу. На элегантной паровой яхте Титбюри совершили прогулки по тихим водам озера Пон-Шартрен и по реке Миссисипи. Любители оперы видели их в ложе, где они тщетно старались уловить своими ушами (не способными воспринимать никаких музыкальных звуков) гармонию оркестровой партии.
Так проходили дни, точно в каком-то сне. Мистер Титбюри больше не пытался спорить со своей властной супругой, готовой ради состояния чикагского богача пожертвовать своим собственным. Раз уж их посадили в эту золотую клетку, они склюют все, что предлагается за двести долларов в день. На роскошно сервированном столе они не оставляли ни крошки от бесчисленных блюд, с риском нажить себе болезни и расширение желудка в приближавшиеся годы старости.
Прошло две недели, ни один из партнеров не явился на смену господину Титбюри. Казалось, о нем все забыли.
Глава X
СТРАНСТВОВАНИЯ ГАРРИ КЕМБЭЛА
В Южной Каролине Гарри Кембэл получил телеграмму, сообщавшую, что удвоенная десятка препровождала его из двадцать второго квадрата в сорок второй (штат Небраска), выбранный покойным Гиппербоном для «лабиринта». Попавший туда партнер должен уплатить двойной штраф, а затем вернуться на двенадцать клеток назад, в штат Вашингтон. Сторонники Гарри Кембэла, во множестве собравшиеся в почтовом отделении, были поражены — репортер едва не лишился завоеванного им положения любимца матча. Но Гарри Кембэл моментально успокоил всех заинтересованных в его удаче.
— Э, друзья мои, — вскричал он, — не приходите в отчаяние! Вы ведь знаете, длинное путешествие меня не пугает. Перебраться из Чарлстона в Небраску и из Небраски в Вашингтон можно в два прыжка, а у меня впереди целых две недели, чтобы отмахать всего четыре тысячи миль!… Что же касается штрафа — его внесет кассир редакции, и тем хуже для него, если он сделает это с недовольной гримасой!… Отодвинуться на какие-то двенадцать клеток — да здесь не о чем и говорить! В два счета нагоню все, что случай у меня отнял!
Как не чувствовать абсолютного доверия к человеку, который так в себе уверен! Как бы то ни было, выехать из Чарлстона следовало в тот же вечер, что и сделал зеленый флаг при громких «ура» восторженных поклонников. Они явились к отходу поезда, вскоре стремительно унесшегося вперед через равнины Южной Каролины.
Гарри Кембэл пересек штат Теннесси и пятого числа вечером прибыл в Сент-Луис. Боясь потерять слишком много времени, если дальше плыть по Миссури вверх до Омахи, он продолжал путь по железной дороге и, проехав Канзас-Сити — важнейший центр штата Небраска, прибыл в Омаху. Здесь и застала его телеграмма, посланная вслед секретарем редакции газеты «Трибюн». В ней по дням были расписаны все этапы пути с расчетом приехать в столицу штата Вашингтон — Олимпию, в полдень восемнадцатого июня. В конце приписка:
Просят Гарри Кембэла экономить время, которого немного, и не забывать, что в редакции хранятся большие суммы, вложенные держателями пари за зеленый флаг.
Ничего не оставалось, как строго придерживаться данных указаний. Репортер взял билет до Джулсберга, расположенного близ границы Колорадо, неподалеку от Саут-Платт. На этот раз журналист имел осторожность не объявлять свой маршрут. Но в Джулсберге ему не удалось сохранить свое инкогнито — карета ожидала уже его прибытия. Правда, сторонники Гарри сами понимали, что его ни под каким видом нельзя задерживать, что у него каждый час на счету. Поэтому, встретив на перроне своего кумира, они советовали ему немедленно отправиться в дальнейший путь. Двенадцать англо-американцев вызвались его сопровождать, что было очень кстати — в здешних местах еще встречались как четвероногие, так и двуногие хищники.
Небраска по размерам своей площади занимает пятнадцатое место в Америке. Платт — или Небраска-Ривер — пересекает его с запада на восток и впадает в реку Миссури, в городе Платт-Сити. В пятидесяти милях от него, на берегу Миссури, расположился Небраска-Сити, служащий портом столице штата Линкольну (он стоит на некотором удалении от реки). Штат Небраска, более земледельческий, чем промышленный, находится в периоде своего расцвета, поэтому население там год от году увеличивается.
Гарри Кембэл мог лишь пожалеть, что путешествовать придется не верхом, а в почтовой карете. Здесь, в Небраске, на территории Грейт-Бенда (впервые исследованной в 1857 году Уорреном, а позже, в 1865 году, Колем), нет недостатка в равнинах и лугах, и вы бы посмотрели, каким аллюром помчалась карета после того, как ее перевезли на пароме через реку Платт! Миновав Форт-Гратон, она покатила по совершенно ровным, гладким дорогам!
Этот экипаж представлял собой трансконтинентальный дилижанс компании «Уэллс и Фарго», обслуживавшей в прежние времена федеральную территорию, и напоминал собою нечто вроде рыдвана, окрашенного в ярко-красный цвет. Девять пассажиров разместились по трое на скамейках — передней, средней и задней, причем каждая из них была снабжена ремнями, чтобы поддерживать смелых путешественников. Четвертый партнер и восемь его почитателей уселись внутри экипажа, с тем чтобы по очереди уступать свои места остальным спутникам, из которых двое поместились на задних наружных сиденьях и двое — рядом с кучером.