Мы с тобой

Его взгляд скользнул по ее спине, по светло-каштановым волосам, падающим на хрупкие плечи. Одиннадцать месяцев без нее были слишком долгими. Люси-Энн сбежала от него после одной-единственной ночи страсти, которая поставила крест на их дружбе. Он не стал ее преследовать, решив, что ей нужно время, и они с тех пор больше не общались. Человек, которому он доверял, как никому другому, выбросил его из своей жизни. Он ни с кем не был так близок, даже со своими друзьями из исправительной школы. Они с Люси-Энн столько всего пережили вместе. Их отношения были особенными, выходящими за рамки простой дружбы.

По крайней мере, он так думал.

Не сводя с нее глаз, Эллиот направился к ней. Интересно, пахнет ли ее кремовая кожа, как и прежде, жасмином? Ее платье слегка соскользнуло с одного плеча. Почему-то он вспомнил о тех временах, когда она носила старые потрепанные вещи, которые ей отдавали соседи.

Вдруг она сделала неосторожное движение, и качели повернулись.

Эллиот застыл как вкопанный.

Люси-Энн уставилась на него широко распахнутыми глазами, и он понял, что эта встреча стала для нее такой же неожиданнстью, как и для него. Но прежде чем он успел расстроиться из-за того, что она не имеет отношения к его похищению, он испытал еще более сильное потрясение.

Люси-Энн была не одна. Она кормила грудью малыша, завернутого в голубое одеяльце.

Прижав к груди своего крошечного сынишку, Люси-Энн изумленно уставилась на Эллиота Старка, друга ее детства. Ее бывшего босса. Мужчину, с которым она провела одну-единственную ночь.

Отца ее ребенка.

Она много раз представляла себе, как скажет ему об Эли, но ей даже в голову не приходило, что он может появиться здесь неожиданно.

Ей было непонятно, почему он был в наручниках. Ей было ясно одно: он не планировал этот визит.

Узнав о своей беременности, она никак не могла решиться ему позвонить. Когда она наконец набралась смелости и попыталась с ним связаться, он в очередной раз куда-то исчез.

Теперь ей никуда от него не деться.

Одна ее часть хотела подбежать к нему, заключить его в объятия и довериться ему, но другая часть, видящая наручники на нем и двух его друзей, следующих за ним, сказала ей, что он здесь не по собственной воле. Что он пришел сюда вовсе не потому, что осознал, как плохо с ней обошелся, и захотел попросить у нее прощения. Он не хотел к ней приходить. Его притащили насильно.

Пусть проваливает. У нее есть гордость.

Только потому, что на руках у нее ребенок, она не встает и не бежит в дом.

Перестав кормить Эли, Люси-Энн поправила одежду и, прижав малыша к плечу, начала поглаживать его по спинке. Все это время она смотрела на Эллиота, пытаясь прочитать его мысли.

То, как он сузил свои зеленые глаза, сказало ей, что она больше не может тянуть с объяснениями. Ей следовало сообщить ему об Эли раньше. Когда она только узнала о своей беременности, она струсила. Потом она не смогла его найти. Затем она разозлилась на него из-за его помолвки с божественно красивой итальянкой по имени Джианна. Ей не хотелось, чтобы ее ребенок стал причиной разрыва его помолвки. Она собиралась сообщить ему новость уже после его свадьбы, чтобы он не чувствовал себя обязанным на ней жениться. Даже несмотря на то, что ее тошнило от одной лишь мысли о его браке с богатой красоткой.

И вот он стоит перед ней, высокий, атлетически сложенный, с коротко стриженными золотисто-русыми волосами. Черная рубашка подчеркивает ширину его плеч, а джинсы сидят низко на бедрах. Щетина на щеках и подбородке делает его похожим на пирата.

Она знала о нем все. Знала даже, что шрам у него на локте был следствием не падения с велосипеда, как он всем говорил, а удара пряжки отцовского ремня.

Их всегда многое связывало. Теперь еще и ребенок.

Поднявшись с качелей, она перевела взгляд с Эллиота на его закадычных друзей – задумчивого Конрада Хьюза и веселого Малкольма Дугласа. Разумеется, это они притащили его сюда. Оба счастливы в браке и, похоже, решили облагодетельствовать Эллиота.

У них ничего не выйдет. Она не собирается выходить замуж. Особенно за плейбоя вроде Эллиота Старка.

– Джентльмены, почему бы вам не снять с него наручники и не оставить нас одних, чтобы мы смогли поговорить с глазу на глаз?

Конрад, владелец казино, достал из кармана ключ.

– Конечно. – Он посмотрел на Эллиота: – Надеюсь, ты не полезешь на нас с кулаками из-за нашей маленькой шалости.

Шалости?

Ее охватил праведный гнев. Речь идет о ее жизни, а этим великовозрастным мальчишкам все бы играть!

Эллиот напряженно улыбнулся:

– Я бы с радостью, да у меня руки онемели.

Взяв у Конрада ключ, Малкольм расстегнул наручники. Эллиот потер затекшие запястья и потянулся.

Во рту у Люси-Энн пересохло.

Почему он с каждым годом становится все сексуальнее? Это несправедливо. Особенно сейчас, когда из-за постоянного недосыпания она выглядит как огородное пугало.

– Малкольм, Конрад, – произнесла она, – я понимаю, что вы сделали это из благих побуждений, но вам обоим здесь больше делать нечего. Нам с Эллиотом есть о чем поговорить наедине.

Эли отрыгнул, и Люси-Энн опустила его, осторожно положив его голову на сгиб своей руки. Все это время Эллиот не сводил с нее глаз.

Малкольм хлопнул Эллиота по спине:

– Ты можешь поблагодарить нас позже.

Конрад серьезно посмотрел на нее:

– Если мы тебе понадобимся, звони.

Не сказав больше ни слова, оба мужчины пошли назад и быстро скрылись за деревьями.

Оставаясь на месте, Эллиот засунул руки в карманы:

– Как долго ты живешь у своей тети?

– С тех пор как уехала из Монте-Карло.

Куда еще она могла податься? У нее были сбережения, но она предпочла жить здесь, в глуши, чтобы сэкономить средства. Они ей еще понадобятся.

– На что ты живешь?

– Это не твое дело, – ответила Люси-Энн, дерзко вскинув подбородок.

Если бы его действительно волновало, как она живет, он бы это выяснил. Человеку, сотрудничавшему с Интерполом, это не составило бы труда.

Очевидно, что он даже не пытался, и от этого было больнее всего. Все эти месяцы она думала, что он наведет о ней справки и, узнав о ребенке, приедет сюда.

– Не мое дело? – Эллиот подошел ближе. Было видно, что он едва сдерживает гнев. – Правда? Думаю, мы оба знаем, почему это мое дело.

– Работая на тебя, я накопила достаточно средств. – Когда она была его личной помощницей, он платил ей более чем щедро. – Кроме того, сейчас я занимаюсь разработкой веб-сайтов, так что на жизнь мне хватает.

Какого черта она ему все рассказывает? Если бы его действительно волновало, как она жила все это время, он бы с ней связался.

– У тебя было целых одиннадцать месяцев, чтобы узнать, как у меня дела, но ты даже ни разу не позвонил. Если кто и имеет право злиться, то только я.

– Ты тоже мне не позвонила, хотя у тебя была более важная причина для этого. – Он кивком указал на Эли: – Это мой ребенок.

– Ты говоришь уверенно.

– Я хорошо тебя знаю. Я вижу правду в твоих глазах, – просто ответил он.

Разве она могла ему возразить?

Собравшись с духом, она сказала:

– Он действительно твой сын. Его зовут Эли. Ему два месяца.

Эллиот вытащил руки из карманов.

– Я хочу его подержать.

Сердце Люси-Энн подпрыгнуло. Она много раз представляла себе этот момент, но чувства, которые внезапно захлестнули ее в реальности, были невероятны.

Не сводя глаз с лица Эллиота, она передала ему малыша. Впервые в жизни она не могла понять, что он испытывает и о чем думает. Это было странно, учитывая, что раньше они были так близки, что понимали друг друга с полуслова.

Сейчас же он был как чужой.

Осторожно держа их сына в своих больших сильных руках, Эллиот внимательно изучал его ангельские черты. Золотистые волосики малыша блестели в лучах солнца, проникающих сквозь ветви. Момент был великолепный, но Люси-Энн не могла не думать с грустью, как все могло бы сложиться, если бы не его помолвка.