Смертельный просчет

— Думаешь, тебе удалось?

— Наверное, нет. Но я хотя бы попытался. Нельзя позволять ему терроризировать людей.

— Чем закончился ваш разговор?

— Я пригрозил ему, что погублю сайт, если он продолжит свои пакости. Расскажу полиции и прессе.

— И ты это сделаешь?

Я остановился, посмотрел на Ингрид.

— Да.

Она отвела взгляд.

— Вот оно что.

— Ты считаешь, я не прав?

— Оуэна нужно приструнить, ты прав. Но делать это надо, не разрушая сайт. Он принадлежит всем нам, мы слишком много в него вложили, чтобы взять и просто развалить ради успокоения твоей совести.

— Значит, можно позволить ему бесчинствовать?

— Нет. Оуэн психопат, но мы не виноваты. Компания не должна страдать.

— Но это единственный способ остановить его.

— Существуют иные способы.

— Я их не вижу.

Я понимал: Ингрид отдала сайту год жизни. Мечтает добиться успеха. Но что делать мне?

Не сказав больше ни слова, я развернулся и ушёл. Догонять меня она не стала.

После поездки во Францию меня начали одолевать ещё большие сомнения. Когда Оуэн покинул компанию, я считал конфликт исчерпанным. Да, Оуэн опасен, но от него избавились. Нет, оказывается, он не сошёл со сцены, а наоборот. Беседа с Хойлом также вызвала много вопросов. Что намеревался предпринять Тони, узнав о сговоре Гая с Абдулатифом и о том, что младший сын, скорее всего, убил шантажиста, а старший — его жену? Вряд ли он хотел оказать им поддержку. Я вспомнил, что говорил Оуэн, собираясь сбросить меня с парапета. О том, что случилось с человеком, который им угрожал.

Вероятно, он говорил о своём отце.

Угрозы Оуэна следовало воспринимать серьёзно. Он уже убивал людей и может убить снова. Меня он не любил никогда, но терпел, пока я был на стороне Гая. Оуэн сильный, умный и очень жестокий. И что самое страшное, у него отсутствует сострадание к людям. Во время игры в регби в школе он откусил мальчику ухо. Убил жену отца за то, что она ему изменила. Он не задумываясь прикончит меня, если решит, что я представляю серьёзную угрозу для брата.

Как же мне поступить? Притвориться, будто я ничего не замечаю? Тогда всё будет в порядке. Но я вспомнил его глумливый тон и понял, что не смогу сделать это. Мне не нужно богатство, добытое с помощью преступлений. Я доберусь до убийцы Тони и сделаю все, чтобы остановить негодяя.

Но у меня нет времени.

Энтузиазм Гая возродился, у него появилась возможность истратить десять миллионов фунтов. А идей хватало. Открыть офисы в Милане и Барселоне в дополнение к уже существующим в Париже и Мюнхене. Организация сайта, посвящённого международной выставке «Евро-2000», которая состоится в июне. Расширение штата. Сейчас у нас работали сорок сотрудников, и каждую неделю мы принимали новых.

Но самое главное, денег пока не было. Мы получили от Генри письмо с обещанием десяти миллионов фунтов на определённых условиях, которые надо обговорить с Клэр Дуглас.

Она была очень дотошная. Хотела знать все. Число посетителей сайта, объём продаж в Интернете, цены, бюджет, денежный оборот, объявленный доход и так далее.

Ей необходимо представить все данные, как за прошлое, так и на будущее. Клэр Дуглас задавала много вопросов. Большую часть работы для неё приходилось выполнять мне. Но я не роптал, поскольку очень хотел побыстрее подписать это чёртово соглашение.

И вот наступил решающий день. В восемь часов утра Гай, Мел и я встретились с Клэр, чтобы провести итоговое заседание. Особых сложностей не предвиделось. Единственный трудный вопрос — какую долю фонда компании получит «Оркестр» за свои десять миллионов фунтов.

Клэр сидела напротив. Она была на пару лет моложе нас, но её серьёзные серые глаза словно предупреждали: не пытайтесь мной помыкать, не получится. Мне не понравилось, как она нервозно поигрывала карандашом. Значит, переговоры предстоят трудные.

Но все равно к такому мы готовы не были.

— Гай, я не уверена, что вам следует давать деньги, — заявила Клэр.

— Что вы сказали?

— Я не уверена, что ваш сайт сумеет их оправдать.

Мы переглянулись.

— Простите, но мне непонятно, — произнёс я, хотя все понял прекрасно. — Эти деньги помогут нам летом осуществить выпуск акций.

— А если ситуация на фондовой бирже ухудшится?

— Тогда мы не сможем получить те деньги, на какие рассчитывали.

— Вы вообще можете не получить никаких денег.

— Но мы все подробно обсудили с Генри! — прервал её Гай. — Решение принято. Он прислал письмо с обещанием инвестиций. «Оркестр» не имеет права идти на попятный, верно, Мел?

— Конечно, — подхватила Мел.

— Генри сейчас в отпуске, — напомнила Клэр.

— Вы хотите сказать, что даже не поговорили с ним?

— Нет. Но ответственной за инвестиции в вашу компанию руководство фирмы назначило меня. Решение принимаю я.

— Выходит, руководство фирмы не собирается выполнить обещание?

— Нет.

— Но это подорвёт репутацию «Оркестра».

— Ещё больше подорвёт репутацию «Оркестра», если десять миллионов фунтов сгорят через три месяца.

Клэр говорила твёрдым уверенным тоном. Я восхищался ею. Она хорошо выполняла свою работу в трудных условиях.

Мел откашлялась.

— Клэр, прошу обратить внимание на письмо, которое мы получили от Генри. Там ясно изложено, что «Оркестр» вкладывает в нашу компанию десять миллионов фунтов.

— На условиях, которые следует обсудить, — пояснила Клэр.

— Так мы сейчас и обсуждаем.

— Очень хорошо. Наши условия: мы вкладываем упомянутые в письме десять миллионов фунтов в обмен на девяносто пять процентов фондов компании и право решающего голоса на заседании совета директоров.

— Абсурд! — воскликнул Гай. — То есть у нас не остаётся почти ничего?

— Вы на грани банкротства, — промолвила Клэр.

— Право решающего голоса даёт вам возможность ликвидировать компанию и вернуть свои деньги, — добавил я.

Клэр едва заметно улыбнулась.

— Я считаю, что сейчас вкладывать деньги в вашу компанию не имеет смысла. А теперь позвольте мне уйти. В следующий раз мы обсудим стратегию компании при создавшихся обстоятельствах. Ведь у вас на счету в банке ещё двести тысяч фунтов.

Она собрала свои бумаги и вышла.

— Идиотка! — проворчал Гай, когда за Клэр закрылась дверь. — Мел, разве она имеет право так поступать?

— Не знаю. Мы можем попытаться оспорить её решение, но это будет сложно. В письме Генри действительно написано, что инвестиции возможны только при соблюдении определённых условий.

— Нас кинул банк «Блумфилд Вайсс», теперь «Оркестр». Эти ребята вначале предлагают деньги, а потом вытворяют, что хотят. Я расскажу об этом прессе. Дэвид, поезжай сейчас же к Генри, и пусть он во всём разберётся.

Я отрицательно покачал головой.

— Извини, Гай, не получится.

— Почему? Позвони ему!

Я бросил взгляд на Мел, но решил всё же объяснить:

— Генри написал письмо под давлением. Оуэн угрожал его жене и детям.

— Что это значит?

— Он убил их любимого кота. Отрубил голову. А потом на фургоне ударил сзади машину, где сидели жена и дети Генри, так, что автомобиль вылетел на полосу встречного движения.

— Что за чушь?

Мел смотрела меня, словно я сошёл с ума.

— Поэтому Генри с нами больше не будет разговаривать, — добавил я.

— Хорошо, дай мне номер его телефона. Я сам позвоню.

— Нет. И позволь мне сказать ещё кое-что. Если твой брат продолжит терроризировать Генри или Клэр, об этом станет известно прессе и полиции. Пожалуйста, передай ему это.

Я вернулся к своему столу и начал составлять план выживания сайта без денег «Оркестра». Через десять минут появился Гай. Мы молчали некоторое время, не глядя друг на друга. Затем он не выдержал:

— Дэвид!

— Да?

— Я обещаю, Оуэн больше не будет угрожать семье Генри.

Я продолжал работать.

— Ты слышал, что я сказал. Клянусь, что Оуэн не станет больше давить ни на Клэр, ни на Генри и вообще ни на кого в «Оркестре».