Страница 7 из 10
Салютуя жителям города налево и направо, он добрался-таки до логова изобретателя. Тот, по своему обыкновению обнаружился в амбаре, где пытался выбраться из-под упавшего на него шкафа. Не появись Прохор, Даниэль так и нашел бы свою смерть под грудой шестеренок и прочего хлама. Король сокрушенно покачал головой и, использовав в качестве рычага старое коромысло, освободил бедолагу. Мастер, кряхтя, как столетний дед, вылез, вздохнул и отряхнулся. Клубы пыли заплясали в солнечных лучах, что пробивались сквозь обрешетку крыши амбара. Покрыть железом у Даниэля руки не доходили. Все свои изобретения, чтобы те не ржавели под дождем, он сокрыл обрезами плотной ткани. И все это кучковалось тут и затрудняло передвижение. Итог – мастера завалило.
– Спасибо тебе, должен буду. Что привело Правителя Серединных Земель в мою скромную обитель? Чем могу быть полезным самому благороднейшему из…
– Хватить распинаться, неугомонный, – оборвал его Прохор. – Ты точно своей смертью не помрешь. Прав был старый генерал, погубят тебя твои изобретения. Вот чтобы ты делал, если бы я не пришел?
Мастер почесал затылок.
– Что-нибудь придумал и собрал из того, что под рукой. Рано меня со счетов списывать. Я так просто не сдамся костлявой. Давай, пройдем в дом. Не пристало короля принимать в сарае. Прошу, Вашество, – Даниэль указал Сюзерену на дверь и сплюнул под ноги.
– Полно, – отмахнулся Прохор, – я на минутку. Готовь свой летучий корабль. Завтра с зарей убывает к Северным горам, село Горянка. Будем я, ты, писарь, генерал и несколько гвардейцев.
– Стряслось чего? – спросил мастер, разглядывая порванные штаны.
– Стряслось, – вздохнул рыжеволосый Правитель. – Вампиры там завелись.
– Да иди ты! – воскликнул изобретатель и запрыгал на одной ноге, уронив на другую только что найденный насыпной утюг. – Брехня!
– Вот и узнаем. Ты, главное, не забудь все подготовить и не убейся тут. Ладно, пойду я, дел еще много. Не провожай.
Прохор попрощался с другом, чтобы встретиться с ним вновь уже с восходом солнца.
Гвардейцы, что даже под угрозой смертной казни отказывались взойти на борт летучего корабля, немного пообвыклись и бочком-бочком пробирались к краю палубы, поближе к леерам. Страх страхом, а любопытство брало свое. Как не крути, а посмотреть на землю с высоты птичьего полета хотелось всем.
Мастер усовершенствовал свой воздушный шар, сменив последний на продолговатый пузырь, больше напоминавший по форме кабачок, а плетеную корзину заменил самой настоящей ладьей, которую он тоже модифицировал, снабдив ее пропеллером и паровым двигателем. Теперь, при желании, можно посадить посудину на воду и продолжить движение вплавь. Если закончатся дрова, то можно перейти на паруса или весла. В общем, простоя не будет, если что. Даниэль хотел собрать еще несколько таких кораблей и даже получил согласие Государя, но не нашлось больше желающих управлять подобной штуковиной, зато от желающих обладать самоходной телегой отбоя не было. Изобретатель даже открыл собственную лавку, где продавал всякие штуки, особым спросом пользовались самокаты о двух колесах, на вроде того, что он предлагал сконструировать Прохору, еще в бытность последнего шутом.
Сейчас Даниэль стоял за штурвалом и с ухмылкой поглядывал на шестерых гвардейцев, что косились вниз, еще боясь подобраться к краю. Печь извергала теплый воздух, наполняющий пузырь, а пар, свистящий в переплетении всевозможных труб, вращал мощные лопасти, которые гнали корабль вперед. Внизу проплывали поля, леса, реки, мелкие деревушки и села. Жители, завидев летающее чудо, бросали работу, задирали головы верх и махали руками. Ночь сменяла день и наоборот. Солнце уступало место своей бледной сестре, луне, и ее детям, звездам, чтобы вскоре вновь занять свои законные владения.
Гвардейцы сменяли у топки друг друга. Иногда за лопату брался и сам Государь, который не мог сидеть без дела. Когда впереди замаячили устрашающие горные вершины, стало ясно, что до цели рукой подать, а спустя еще час, летучий корабль приземлился в скошенном поле на окраине села Горянка, жители которого нуждались в помощи самого Короля Серединных Земель. То ли мастер так подгадал, то ли оно само так вышло, но до места назначения добрались под вечер, когда все жители села сидят по домам и не сойдут с ума, завидев летящее нечто.
Отыскать дом старосты не составило труда, ибо жилища государевых служащих, коим тот и являлся, снабжались особым знаком, который высился над крышей строения, флюгер в виде короны с монограммой Короля Прохора Первого. Пройдя по дороге мимо покосившихся изб, сараев и амбаров, где кудахтали куры, мычали коровы и хрюкали поросята, делегация нашла искомое жилище. Окруженный своей воинственной свитой, в составе генерала, гвардейцев и писаря, Государь поднялся по скрипучим ступеням на крыльцо, которое с трудом выдержало вес одетых в броню солдат, и постучал в дверь. Внутри избы раздалась брань. Старая створа распахнулась, едва не перебросив самодержца через перила, благо, тот успел посторониться.
– Какого лешего… – возмутился толстяк, но тут же осекся, увидев гостей. Минуту он пристально разглядывал Прохора, затем перевел взгляд внутрь дома, на стену, где висел портрет Государя. Сходство было налицо, разнились только одеяния. Тот, на портрете, в мантии и короне, а этот – одет по-простому. Староста сделал вывод, что его письмо дошло-таки до адресата. Более того, сюзерен почтил своим визитом Горянку. Еще Титыч подумал о том, что негоже держать короля и его свиту на пороге, прикинул, что за неуважение к правителю его уже ждет тюрьма, даже посчитал, что выйти на свободу ему уже не светит, ибо годы не те. Хотел он еще кое-что взвесить, но умозаключения наглым образом прервали.
– Любезный, откашлялся в кулак Прохор, – ты долго будешь нас на пороге держать?
– Прошу простить меня великодушно, Ваше Величество! – согнулся в поклоне толстяк и тут же крякнул и схватился за поясницу.
Король покачал головой и прошел в избу. Свита зашла следом, едва не затоптав хозяина.
– Приветствую, – сказал генерал.
– Здрасьте, – прошептал Фрэд.
Гвардейцы просто угукнули и отдавили старику на ногах все любимые мозоли, едва не выломав дверной косяк, ибо ломанулись всем скопом, как гуси на кормежку. Толстяк даже на мгновение пожалел, что просил помощи, но вздохнул, сплюнул и закрыл за гостями дверь.
Солдаты встали вдоль стенки, писарь уместился на стуле и разложил на столе, рабочем месте старосты, свою толстенную книгу. Сам же король стоял прислонившись к подоконнику, сложив руки на груди.
– Итак, – сказал Прохор, – вещай все по порядку, что у вас тут стряслось.
Титыч замер посреди комнаты, как нашкодивший ребенок, сглотнул, облизал высохшие губы и рассказал Государю все, что сам знал, естественно, добавив кое-что от себя, для пущей убедительности, пытаясь нагнать побольше жути. Но суть не зарыл.
– Кто-то начал воровать наших поросей. Мы послали в дозор Степана-детину, но потерпели неудачу. Не одолел вора наш богатырь, чтоб ему пусто было. Он нам поведал, что свиней наших таскает самый настоящий вампир, что поселился где-то в горах. Ага, значит, – старейшина перевел дух, оттянул ворот рубахи и помахал бортами безрукавки, чтобы согнать подступивший от волнения жар. – Понятно дело, что бабы взвыли, мол, решайте вопрос. Сколько еще супостат будет нарушать хозяйство, а ты, государь, сам знаешь, с бабами лучше не спорить. И не докажешь ничего, и виноватым останешься. Приняли мы решение послать Степана, ну, того самого, послать воевать упыря треклятого, но… Пропал наш горе-воин с концами. С тех пор его больше и не видели. Но это еще полбеды. Теперь стали пропадать и гуси. Курей кто-то таскает. Мы грешили на чупакабру, но потом стали исчезать кули с зерном и прочая снедь. Пришлось тебе писать. Ты уж не гневайся…
Прохор задумался и потер подбородок, что покрылся еле заметной щетиной.
– Не серчай, старик. Ты все правильно сделал. Разберемся мы с твоей напастью, а виновных накажем по всей строгости закона Серединных Земель.