Хищник

— Возможно, Алекс ещё жив. Кроме того, неужели ты не понимаешь, что Крис и Эрик правы? Ведь это может разрушить всю твою жизнь. — Ленка взяла его за руку. — Если честно, мне бы тоже не хотелось выступать по этому делу свидетелем или ответчиком.

Они замолчали, сгрудившись ещё теснее.

Первым заговорил Эрик:

— Итак, что вы скажете? Мы должны все решить быстро — буквально за две минуты. Крис?

— Я скажу, что это был несчастный случай. Алекс находился на носу, пошёл в каюту за пивом, поскользнулся и упал за борт.

— Я скажу то же самое.

— Дункан? Не забывай, речь идёт о твоей жизни!

Дункан прикусил губу и мотнул головой.

— О'кей.

— Йен?

Йен всё ещё находился в трансе. Он ничего не сказал и, как прежде, продолжал смотреть вдаль.

— Так не годится. Если мы хотим втюхать полицейским эту историю, мы все должны говорить одно и то же.

Йен перевёл взгляд на Эрика. Крис вдруг подумал, что Йен — парень удивительно эгоистичный. Не факт, что он захочет врать полиции, чтобы выгородить Дункана. Все в молчании смотрели на Йена, у которого на лице отражалась мучительная работа мысли. Но и он, помучив их с минуту, кивнул головой и сказал:

— Согласен.

— В таком случае решено. Мы придерживаемся этой версии.

— Нет, не придерживаемся, — подала голос Меган.

Эрик повернулся и с удивлением на неё посмотрел.

— Ты с нами не согласна, Меган?

— Да, не согласна. Мы должны сказать полиции правду.

— Но ведь ты не думаешь, что Дункан ударил Алекса, желая его убить?

— Нет, я так не думаю. Но решать такие вопросы не в моей компетенции. Это дело полиции.

Яхта уже подходила к деревянному причалу Устричной бухты. Они видели ярко полыхавшие мигалки дожидавшихся их на берегу автомобилей.

— Я знаю, что ты терпеть не можешь ложь, — мягко сказал Эрик. — И заставить тебя лгать я не могу. Но ведь я прошу об одолжении, поскольку речь идёт о моём друге.

Теперь уже взгляды всех стоявших на мостике людей упёрлись в Меган. Крис давно для себя решил, что падение за борт Алекса лучше всего представить как несчастный случай. Ему не хотелось врать полицейским, но сказать правду означало швырнуть Дункана в пасть американской системы правосудия. Результат этого мог быть непредсказуемым. Кроме того, он знал, что Дункан и без судебного разбирательства будет сожалеть о содеянном до конца своих дней — да и Ленка, возможно, тоже. Крис уважал Меган за честность, но надеялся, что она всё-таки согласится с мнением большинства. Как-никак она любила Эрика, а Дункан был его другом.

Эрик гипнотизировал взглядом Меган до тех пор, пока она не отвела глаза и не кивнула:

— Ладно. Считай, что я в деле. Только я ничего придумывать не стану. Скажу, что ничего не видела — и все тут.

— Это меня устраивает, — сказал Эрик. — Ну а теперь позволь мне стать к штурвалу. Надо же ввести яхту в док.

Первый удар поразил Алекса в подбородок. Второй что-то повредил у него в мозгу — то, что отвечало за функционирование вестибулярного аппарата и сохранение равновесия. У него подкосились ноги, а в следующее мгновение он ощутил, как его бросило спиной на фальшборт. Он попытался было ухватиться за ограждение, одновременно делая отчаянный нырок головой вперёд, к каюте, но то ли потому, что был сильно пьян, то ли потому, что лодка легла бортом на волну, у него ничего не получилось. Он почувствовал, как его тело перевалилось через борт и соскользнуло в воду.

Вода оказалась очень холодной, и у него на секунду перехватило дыхание. Было темно, а его одежда, которая намокла и стала как свинцовая, тянула его ко дну. Поначалу он даже не мог понять, где верх и где низ, и в панике замолотил по воде руками и ногами. Рта он, однако, не открывал и нахлебаться морской воды не успел. Потом ему удалось вынырнуть на поверхность, и он глубоко, со всхлипом, втянул в себя прохладный воздух залива. Солёная морская вода жгла ему гортань и бронхи, и он закашлялся. Однако прежде чем его накрыла с головой новая волна, ему удалось ещё раз глотнуть воздуха.

Поначалу Алексу удавалось держаться на поверхности, лишь отчаянно колотя по воде руками и ногами и расходуя на это все свои силы. Вытянув шею и оглядевшись, он увидел ярко освещённый мостик яхты, которая полным ходом шла к берегу, все больше от него отдаляясь. Он попытался вскинуть вверх руки, чтобы привлечь внимание тех, кто находился на мостике, но лишь ещё больше наглотался солёной воды.

Он попал в беду и знал это. Плавал он плохо, к тому же был изрядно пьян. Но он не хотел умирать. У него было столько жизненных планов, что он просто не имел права сдаваться. Он должен был выжить — любой ценой!

Алекс собрался, сконцентрировав все свои силы на необходимости спастись, и медленно поплыл в том направлении, куда уходила яхта. Теперь он уже расходовал свои силы куда экономнее, чем прежде, и его движения сделались более размеренными и слаженными. Его главной задачей было остаться на плаву, поэтому ни скорость, с какой он передвигался, ни направление, в котором он двигался, не имели большого значения. Его должны найти и найдут — Алекс видел, как яхта стала делать поворот, и это внушило ему дополнительную уверенность в том, что он будет спасён.

Неожиданно он увидел прямо перед собой голову какого-то человека. Кто-то плыл с ним рядом! Алекс вскинул над головой руку и призывно замахал пловцу.

Пловец был уже совсем близко. Слава Богу, подумал Алекс.

— Сюда! — закричал он. — Я здесь!

Когда пловец протянул к нему руки, Алекс тоже протянул руки ему навстречу, норовя уцепиться за рукав его рубашки. Будь его, Алекса, воля, он прижался бы к этому человеку всем телом и никогда бы его от себя не отпускал. Он никак не мог поверить в то, что спасён.

Неожиданно он почувствовал, как сильные руки пловца надавили ему на затылок, заставляя его погрузиться с головой. Это настолько его удивило, что, опускаясь под воду, он забыл глотнуть воздуха. «Что происходит?» — лихорадочно думал он, но был слишком слаб, чтобы оказать сопротивление. Правда, он попытался было схватить пловца за плечи, чтобы утянуть его вместе с собой на дно, но его лёгкие уже были полны морской воды, а руки сделались как ватные. Постепенно его сознание начало затягивать чёрной пеленой, и он стал медленно опускаться в холодные, неприютные глубины моря.