Хищник

— Но она же живёт бог знает где!

— Мне было всё равно. Я готов идти рядом с ней целую вечность. Мы шли с ней пешком несколько часов, но нисколько не устали. Это было так романтично. Ну так вот… Когда мы добрались до её квартиры, она предложила мне зайти. Она сказала, что к себе домой я пешком уже не дойду — сил не хватит.

— Что же случилось потом?

— Потом… — Тут Дункан позволил себе улыбнуться.

— Ты просто обязан мне об этом рассказать!

— Нет, не обязан.

— Ты прав. Но, насколько я понимаю, ты провёл уик-энд у неё?

— Я подумал, что у неё мне будет куда безопаснее, чем у нас дома.

— Это верно.

— Неужели ты не заметил, что меня нет дома?

— То-то и оно. Не заметил. Думал, ты отсиживаешься у себя в комнате. — Крис глотнул пива. Чёрт! Дункан и Ленка — любовники! Эта мысль ему понравилась. — Мои поздравления, — сказал он.

— Спасибо. Правда, мы пока не хотим распространяться о наших отношениях. Неизвестно, как отреагирует на это Калхаун.

— Наплюй, — сказал Крис. — Впрочем, если ты настаиваешь, я буду молчать. Правда, кое-кто об этом догадается. Йен, к примеру. А ещё — Эрик и Алекс.

— Что ж, если догадаются, значит, так тому и быть, — сказал Дункан. — Да, чуть не забыл. Ленка просила тебе передать, что жалеет о случившемся. О том, что она наговорила Тамаре.

— Всё нормально. Я на неё не в обиде.

— А ещё она просила передать, что своего мнения не изменила. Просто считает, что ей не следовало высказывать своих мыслей вслух.

Крис усмехнулся:

— Повторяю: я на неё не в обиде.

5

Настало лето. В июле и августе в Нью-Йорке стояла такая жара, что плавились тротуары и ходить по улицам было настоящей пыткой. Стоило кому-нибудь из британских стажёров пройти в своём добротном шерстяном костюме хотя бы один квартал, как он начинал буквально купаться в поту. В «Блумфилд Вайсе» благодаря кондиционерам царила благодатная прохлада, зато подземка в час пик превращалась в самый настоящий ад. Бывали случаи, когда Крис, Дункан и Йен, не выдержав царившей в метро жары и духоты, выбирались на поверхность, не доехав до дома, заходили в ближайший бар и долго подкрепляли свои силы холодным пивом, прежде чем продолжить путь. Ленка, облачавшаяся в невесомые, воздушные наряды, переносила жару прекрасно. Эбби Холлис посматривала на неё с неодобрением, но делать ей замечания больше не отваживалась.

Работы прибавилось. В дополнение к бесконечному, казалось, курсу Валдерна «Рынки капиталов» начальство ввело такие предметы, как финансирование корпораций, международная экономика, кредитование и этика.

Крис неожиданно осознал, что учиться на курсах усовершенствования ему нравится. По мере того, как перед ним открывались все новые секреты стратегии и тактики банка «Блумфилд Вайс», его интерес возрастал.

Джордж Калхаун придерживался прежней политики выявления аутсайдеров, для чего старался подстегнуть стажёров, взбудоражить их чувства, заставить конкурировать между собой. По этой причине он ввёл на курсах систему мест, или разрядов, — от первого до шестидесятого, вернее, пятьдесят восьмого, поскольку двух стажёров — Денни Энджела и Роджера Масдена — уже отчислили. Эти разряды стажёры получали в зависимости от того, как они проходили различные тесты и зачёты, которые преподаватели регулярно им устраивали. Чтобы придать своей системе ещё больше значимости, Калхаун вывешивал в аудитории списки с разрядами учащихся, где места после сорок пятого отделялись от остальных толстой красной чертой. Кроме того, было объявлено, что стажёры, занимающие в списке первые три места, получат после окончания курсов денежную премию и значительные льготы при устройстве на работу.

На первом месте в списке значился Руди Мосс, на втором — Эрик Эстли. Третий разряд среди слушателей — к большому неудовольствию Калхауна — получила Ленка. Дункан находился на пятидесятом месте, другими словами, пребывал за очерченной красным карандашом Калхауна роковой чертой. Йен после экзамена по матучету, который ему удалось сдать лишь с большим трудом, занимал сорок второе место. Алекс сделался обладателем сорокового разряда, а Крис, к большому его удивлению, двадцать пятого. Несмотря на самые разные места, которые занимали в этом списке члены маленькой компании, а быть может, благодаря этому, они продолжали заниматься вместе. Все радовались успехам Ленки и Эрика, которые, в свою очередь, прикладывали все силы для того, чтобы их приятели, оказавшиеся за алой роковой чертой или в опасном к ней приближении, поднялись в списке как можно выше.

Был, однако, в программе курс, который Крису очень не нравился, — этика. Крис обозвал её этикой корпоративного лицемерия, и это название приклеилось к предмету до конца курсов. Курс этики был введён в программу после скандала с «Феникс просперити» в качестве ответной меры на массированные нападки журналистов, ставивших наличие профессиональной этики у сотрудников «Блумфилд Вайса» под сомнение. Контраст между лекциями Мартина Кроля, который вёл этику, и выступлениями директоров различных подразделений «Блумфилд Вайса», учивших слушателей тому, как ловчее ощипать партнёра или клиента, представлялся разительным и вызывал у слушателей смешанные чувства.

Йен сдал экзамен по этому предмету одним из первых в группе, что нисколько не удивило его приятелей, знавших о присущем ему цинизме. Зато Ленка, обладавшая честным и прямым характером, провалилась. На экзамене она заявила Кролю, что кое-какие термины и положения его курса кажутся ей сомнительными, поскольку их можно толковать как угодно. Кролю это не понравилось, и он влепил ей «неуд». Неожиданное возвышение Йена и Ленкин провал неприятно поразили Криса и Дункана, которые, сдав экзамен на «хорошо», не могли отделаться от чувства вины перед подругой.

Отношения Ленки и Дункана продолжались. Но на людях они вели себя очень сдержанно, и у большинства слушателей не возникало и тени подозрения, что эта пара состоит в любовной связи. Даже когда они находились в компании Эрика, Алекса, Криса и Йена, то вели себя скорее как добрые друзья, нежели любовники.