Обмани меня дважды

– Смешно, – спокойно проговорил герцог. – Вы уверены, что не были в прошлом актрисой, миссис Джонсон? Причем очень бедной, должен добавить – наверняка вас тоже уволили. Но вы отлично играли в фарсах, в этом я не сомневаюсь.

– «… основы…» – это не шутка! Эта книга…

– Она моя, – перебил ее герцог. – И я волен поступать с нею, как хочу.

Его объяснение возмутило Оливию – главным образом, потому, что она не могла придумать убедительный ответ, опровергающий его слова.

Вместо этого она подбоченилась и сделала еще один шаг вперед.

– Возможно, Джонз до сих пор не уволил меня, потому что – спасибо мне – дом больше не напоминает зоопарк. Здесь теперь чище, чем в последние месяцы, хотя вы этого и не знаете. Но позвольте вас заверить, что в ваших покоях тоже может стать чище и… куда менее пугающе.

Дверь резко захлопнулась.

– Но я хочу расставить книги! – крикнула Оливия. – Позвольте мне внести шкафы для них.

В последующую паузу Оливия внимательно прислушивалась, не решаясь даже дышать. Засов не задвинули. Без сомнения, это можно расценивать как согласие.

Оливия бросилась в холл. Слуги уже начали спускаться вниз.

– Немедленно вернитесь! – крикнула им Оливия. – Иначе я скажу, что это вы украли трюфели!

Брэдли поднял голову и вздохнул.

– Мы внесем их только в гостиную, – сказал он. – Но не дальше, мэм. С сожалением должен заметить, что нам нравится носить наши головы на плечах.

– Вообще-то он никогда ни в кого не бросал бутылкой, – заявила Оливия. После ужина она собрала слуг, прислуживающих в верхних комнатах, в своей маленькой гостиной. Джонз держал в руках чашку чая, который кухарка заварила ему, чтобы «успокоить нервы», они, как сказал управляющий, особенно расшалились, когда он узнал, что сделала Оливия с книжными шкафами.

– Вы еще погодите, – мрачно промолвил Викерз. – Как только кухарка и Джонз отворачивались, он прихлебывал из обтянутой кожей фляги. – Вы внесли шкафы только в гостиную, но дальше им не продвинуться.

– Они могли бы продвинуться и дальше, если бы я сама могла двигать их… Вы же не видели его… Он не так уж против… – Оливия задумалась… – Ну хорошо, я не уверена, что он знает, что в гостиную внесли книжные шкафы, он туда и не вышел, чтобы взглянуть на них. Однако он даже спорить со мной не стал.

Викерз заговорил, разбрызгивая содержимое своего рта:

– Да он же герцог, черт побери! Возможно, вы не видели его на пике славы, но, поверьте мне, не в его духе спорить с такими, как мы. Вы говорите одно слово, и он просто… – Викерз выразительно провел пальцем по горлу.

– Это верно, – подтвердил Джонз. Он вступил в разговор впервые за четверть часа с тех пор, как закашлялся, услышав признание Оливии о новом местоположении книжных шкафов.

Тем не менее этих слов оказалось достаточно для того, чтобы кухарка заботливо похлопала его по руке.

– Совершенно верно, – согласилась она. – Вы должны сами обо всем позаботиться, миссис Джонсон. Быть уволенной без рекомендаций… – Она покачала головой. – Не думаю, что вам этого захочется, дорогая. Со мною такое однажды случилось, и потребовалось несколько лет, чтобы я оправилась после этого.

– Да что вы? – Викерз выпрямился, слова кухарки явно заинтересовали его. – Скандальное прошлое, да?

– Боже! Что ж, если хотите знать, я взорвала плиту.

Глаза Викерза вспыхнули.

– И что? Кто-нибудь погиб?

Кухарка успокаивающе улыбнулась ему.

– Не так уж много людей, – промолвила она. – Но должна сказать, что я испытала настоящий шок, увидев, что здесь точно такая же плита.

Викерз откинулся на спинку стула – похоже, он уже пожалел о том, что задал этот вопрос.

Оливия решила признаться еще кое в чем:

– Он уже уволил меня. Целых два раза.

Джонз снова закашлялся, Викерз присвистнул.

– Да, это ерунда, – бросил он и тут же покраснел, когда кухарка шикнула на него. – Прошу прощения, мэм. Но вы должны признать, что наша миссис Джонсон проявила настоящую отвагу, решив после этого остаться.

– Это… это не отвага, – тяжело дыша, проговорил Джонз. Кухарка похлопала его по спине, и следующие слова он произнес уже быстрее: – Это – преступление! Миссис Джонсон, вы должны… – он снова сильно раскашлялся, – немедленно собрать свои вещи!

– Как это – немедленно? – спросила кухарка, отшатнувшись от него. – Я бы так далеко не зашла, мистер Джонз. Мне кажется, она принесла огромную пользу всем нам, вы так не считаете? Книжный шкаф в его гостиной – ни больше, ни меньше! Это замечательно.

– Будет замечательно, – засияв улыбкой, вымолвила Оливия. – Как только в шкафу появятся книги.

Джонз выпрямился и запыхтел, как паровоз.

– Миссис Бейли, я просто потрясен! Если его светлость что-то сказал, то наша обязанность…

– Да будет вам болтать-то, – бросила кухарка. – Я вам скажу, какие у нас в последнее время были обязанности: увернуться от бутылки или тапка, или уйти, крадучись, чтобы потом спрятаться внизу, или не замечать шум, который он издает. И не притворяйтесь, что у вас есть смелость, потому что у вас ее нет, так как я ни разу не видела, чтобы вы поднимались наверх проведать его. Насколько мне известно, сегодня это сделала миссис Джонсон.

Джонз посмотрел на нее. Оливия пожала плечами.

– Он устроил ужасный шум, и я опасалась…

Джонз как-то очень быстро съежился на стуле.

– Я подвел его, – прошептал он.

– О нет! Да успокойтесь! – проворчала кухарка и начала снова похлопывать его по спине. – Никто не хотел этого сказать. Просто я имею в виду, что, быть может, миссис Джонсон – та самая свежая кровь, которая нам нужна. Будет вам, дорогой мой, не плачьте, есть хорошее…

Оттолкнув носовой платок, который предложила ему кухарка, Джонз выудил из кармана свой и стал тереть им глаза. После этого он крепко сжал переносицу и стал делать такие громкие, резкие и неровные выдохи, что остальные собравшиеся с тревогой переглянулись.

После неловкого молчания Джонз наконец уронил руку.

– Очень хорошо, – промолвил он. – Ради его светлости, ради моего дорогого хозяина я сделаю одну очень непростую вещь – проигнорирую его желание, касающееся миссис Джонсон. Мэм, вы можете пока остаться в доме.

– Благодарю вас. – Вообще-то Оливия ни за что не рассказала бы о своем увольнении, если бы Джонз не производил впечатление этакого милого человека, которого можно уговорить хоть «за», хоть «против» чего угодно. Однако приятно был осознавать, что когда Марвик уволит ее в следующий раз, ей не придется этого скрывать.

Оливия легла спать вполне удовлетворенной. Лишь когда огонь в камине стал гаснуть, она огляделась по сторонам в поисках газеты, которую обещала использовать для розжига, но, похоже, она ее где-то потеряла.

В последнее мгновение перед тем как заснуть, Оливия вспомнила, что оставила газету на книжном шкафу, стоявшем рядом со спальней Марвика.

– Как любопытно. – Оливия с недоумением остановилась в дверях гостиной герцога. Ночью один из шкафов исчез. Второй был перевернут на бок. Она изогнулась, чтобы получше осмотреться по сторонам, но это не помогло. – Неужели он смог в одиночку передвинуть второй шкаф?

– Это невозможно, – заявил Брэдли, который стоял в нескольких футах позади Оливии, что делало его по крайней мере на пять футов храбрее Фентона, оставшегося в холле. – Это же здоровый зверь. Мы вдвоем его еле притащили.

– Что ж, мы должны спросить его…

– Мэм… – Брэдли заставил Оливию замолчать, бросив на нее печальный, виноватый взгляд. – Не заставляйте нас заходить туда.

– Вы заметили, в каком состоянии находится шкаф? – крикнул из холла Фентон. – Полки разломаны, мэм.

Оливия удивленно посмотрела на шкаф. Фентон прав. Но ведь полки сделаны из прочного дуба по крайней мере в два дюйма толщиной.

– Не хотите же вы сказать, что… – Господи, как Марвику удалось разломать их? Может, он прячет в комнате топор?

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.