За пределом жестокости

– Не получится! Не получится оставить вас в покое, – мотнул головой Марк. – И вы сами знаете почему. Вы ведь что-то кому-то должны, не так ли?

– Я ничего не помню, – упавшим голосом ответил Бекас. – И никуда не пойду. Я позову сейчас на помощь.

Словно услышав его, в палату вдруг влетел человек – высокий, с длинными жилистыми руками. Его появлению предшествовал короткий шум за дверью – вероятно, Виктор пытался воспрепятствовать, но потерпел фиаско.

Человек был возбужден сверх меры – видимо, он что-то почувствовал. Увиденное окончательно уверило его в том, что дело плохо. Он рванул из-за пояса пистолет, но сделать с ним ничего не успел. Марк мгновенно сунул руку в пластиковую папку для бумаг и выстрелил из пистолета с глушителем. В суматохе щелчок выстрела был практически неразличим.

Однако Виктор его услышал и тут же влетел в палату. На его лбу темнел свежий кровоподтек. Виктор подхватил сзади начинающего падать лицом вниз охранника и с натугой удержал его от резкого падения.

– Готов! – пробормотал он, поднимая глаза на Марка. – Я ничего не мог сделать. Он как почувствовал. Выскочил из сортира и рванул прямо в палату.

– Ладно, проехали! Покарауль у двери! – сказал Марк и снова повернулся к пациенту. – Видели, господин Бекас, как все оборачивается? Лучше бы вам не спорить и пойти с нами по-хорошему. Вы же все понимаете – сегодня не пойдете, завтра вас ногами вперед вынесут. Быстро!

Он резко сдернул с больного одеяло. Бекас вздрогнул, точно ожидая удара, а потом неловко поднялся, сел в кровати.

– Голова кружится, – сказал он.

– Ничего, вы в лучшей форме, чем хотите показать! – заметил Марк. – Мы знаем, что вы упражняетесь по ночам. Поднимайтесь! И пошевеливайтесь, если не хотите снова впасть в кому.

Он нетерпеливо подтолкнул Бекаса в плечо. Тот встал, сунул ноги в тапочки, аккуратно стоявшие возле тумбочки. Марк сделал знак Виктору. Вдвоем они подняли с пола тело убитого охранника, бросили его на кровать, закрыли с головой одеялом.

– Быстро посмотри, чисто ли в коридоре! – сказал Марк.

Виктор выскочил за дверь и тут же появился снова.

– Вперед! – сказал он. – Все тихо.

Они вышли. Санитар впереди, за ним подталкиваемый в спину Бекас и, наконец, спокойный сосредоточенный Марк. До двери черного хода было всего несколько шагов. Смятенный, высохший от долгого лежания Бекас преодолел их с трудом, но все равно это заняло не более половины минуты.

Едва дверь закрылась за ними, как Марк и Виктор подхватили пациента и почти бегом потащили его вниз. Спуск занял около минуты. На выходе Бекаса поставили на ноги, и Марк строго предупредил его:

– Спокойно, без паники следуем до машины. По дороге подумайте о том, что вы еще молодой человек и жить вам еще долго, если… Ну, вы меня понимаете. Вперед!

Бекас все понял. Спотыкаясь, он торопливо зашагал через больничный двор, поддерживаемый с обеих сторон своими спутниками. Уже начинало смеркаться. На территории зажглись фонари. На людей в белых халатах, ведущих куда-то больного, никто не обращал никакого внимания. Бекас озирался по сторонам. В его глазах тоска мешалась со жгучим интересом. Он так давно ничего, кроме своей палаты, не видел, так давно не вдыхал свежего влажного воздуха, что даже теперь, в подневольной обстановке, испытывал необъяснимую радость от встречи с большой жизнью. Звать на помощь он не собирался. Его положение было настолько двусмысленным, что рассчитывать на чью-либо помощь он не мог и не надеялся на нее. Неосторожный поступок мог только повредить ему. Бекас мучился, но ждал. Возможно, он надеялся, по русскому обычаю, на чудо.

Но чудо пока не приходило. Около приемного покоя среди прочих машин стоял серый фургон «Тойота», в который Бекаса и затолкали. Внутри уже находились трое человек. Тот, что совсем недавно изображал умирающего, теперь спокойно курил, выпуская дым струйкой в приоткрытое окошко. Все молча подвинулись, освобождая место Бекасу. Марк сбросил белый халат и занял место за рулем. Оглянувшись назад, он оценивающе оглядел пассажира и швырнул ему свое пальто.

– Наденьте! – распорядился он. – Не нужно, чтобы видели вашу пижаму.

Санитар Виктор снял халат, залез в кабину. Медленно поехали в сторону ворот.

– Как прошло? – не оборачиваясь, спросил Марк.

– Нормально, – ответил тот, что курил. – Отнеслись с душой. Сказали, вероятнее всего, последствия переутомления.

– Придется тебе молоко выписать, – хмыкнул Марк.

– От бешеной коровки, – добавил «больной». – Граммов полтысячи.

– Договорились, – кивнул Марк.

– А у тебя как?

– Неважно, – скривил губы Марк. – Грязновато получилось. Можно было и поаккуратнее.

– Самокритично!

– Забейся в щель и молчи! – бросил через плечо Марк. – А то пацаны на входе удивятся, чего это ты так оживился… А в следующий раз ваньку валять я буду, а ты с «пушкой» пойдешь.

Подъехали к воротам. Охранник мельком покосился на машину и продолжил разговор с напарником. Отъезжающие их, кажется, вовсе не волновали.

Покинув больницу, серый фургон покатил на северо-запад Москвы, старательно выбирая путь подальше от шумных перекрестков и милицейских постов. Не доезжая Химкинского лесопарка, свернули к лесопосадкам вдоль железнодорожного полотна, остановились под кронами молодых деревьев. Совсем рядом в густом сумраке мигнул и погас свет фар. Марк выключил мотор, обернулся к своим спутникам.

– Виктор остается. Остальные со мной, – распорядился он. – Приготовьте на всякий случай «пушки». Приближается момент расчета. Возможны всякие неожиданности.

– А мне что делать? – жалобно пробормотал Бекас.

Его слегка трясло. Пытаясь согреться, он поднял воротник пальто.

– Вот странно! – сказал Марк. – Что ему делать! Ничего не делать. Просто расслабься и получай удовольствие!..

Он хрипло хохотнул, но в его смехе почти не было веселья.

– Ты год на койке валялся, – поддакнул санитар Виктор. – Ходить чуть не разучился. А еще спрашивает, что ему делать. Слушай, чего тебе говорят, и делай!

– А все-таки? – с тревогой спросил Бекас.

– Выходи из машины! – приказал Марк. – С нами пойдешь. Виктор остается в машине. Будь внимателен. Мотор включи. Мало ли чего?

– Понял, – сказал Виктор.

Все прочие вышли из машины, неторопливо зашагали к тому месту, где в вечернем воздухе темнели неясные фигуры. Когда до них оставалось не более пяти шагов, вспыхнули яркие лучи фонарей.

– Убери! – зло сказал Марк, загораживаясь рукой. – Не в театре!

– Должны же мы видеть, кто расхаживает тут в темноте! – ответил насмешливый голос.

Однако фонари погасли.

– Мы привели вам вашего человека, – сказал Марк. – Прошу убедиться и расплатиться.

Фонарь снова вспыхнул, чтобы дать возможность заказчикам рассмотреть лицо Бекаса.

– Это, несомненно, он, – сказал немного погодя рассудительный голос. – Посадите его в машину!

– Э, стоп! – недовольно перебил его Марк. – Во-первых, на нем мое пальто. Во-вторых, деньги вперед.

– Разумеется, – произнес все тот же рассудительный голос. – Все, что заработали, вы получите. У кого деньги?

Вперед выступил какой-то невысокий человек с пакетом в руках. Он протянул пакет Марку. Одновременно вспыхнул фонарик, чтобы Марк смог заглянуть в пакет. Он это и сделал. После чего настроение его мгновенно изменилось.

– Мать вашу!.. Вы со мной шутить вздумали? – процедил он сквозь зубы, отбрасывая пакет далеко в сторону.

Видимо, дальше должно было последовать с его стороны нечто угрожающее, может быть, с применением оружия. Во всяком случае, Марк сделал именно такое движение, будто собирался выхватить пистолет. Но тут окружающие его тени пришли в движение – с нескольких сторон воздух прорезали огненные вспышки. Звуки выстрелов совпали с шумом порожнего товарняка, который загрохотал по рельсам где-то за деревьями. Марк споткнулся, нелепо раскинул руки и рухнул лицом в траву. Его спутники также были в одно мгновение срезаны выстрелами. Лишь ошеломленный и окаменевший Бекас стоял посреди трупов и все сильнее дрожал, несмотря на застегнутое на все пуговицы пальто.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.