Страница 7 из 20
– Помилуйте, разумеется, это удобно! Просто не привлекайте особого внимания, и все будет отлично. Дональд как-его-там будет приходить всякий раз, когда сможет улизнуть от своих хористов. Собирается прийти также профессор, с которым я познакомился вчера – его зовут Джервейс Фен, каким бы неправдоподобным это имя ни казалось…
Найджел искренне удивился и переспросил Роберта:
– О, так вы познакомились с Феном?
– Да. Он ваш друг?
– Он был моим преподавателем. Каким образом вы с ним встретились?
– В «Блэквеллз»[27]. Он читал книгу, взятую с полки, и прочел уже довольно много, разрезая страницы перочинным ножом. – Роберт весело усмехнулся. – Как вдруг один из ассистентов сделал ему замечание. Он в ответ внушительно произнес: «Молодой человек, этот магазин успел попортить мне немало крови своими громадными счетами задолго до вашего рождения. Сию же минуту отстаньте от меня, а не то я вырву все страницы и разбросаю их по полу!» Испуганный ассистент ушел, а Фен повернулся ко мне и сказал: «Вы знаете, мне было бы крайне неприятно выполнить свою угрозу». Мы разговорились. Узнав, кто я, он, казалось, сначала потерял дар речи, а потом, уставившись на меня, стал задавать слишком серьезные, почти идиотские вопросы: о том, как я обдумываю свои вещи, нравится ли мне писать или нет, диктую ли я свои пьесы секретарше. Кстати, он притворяется или нет? Мне показалось, что нет, но я, признаюсь, был немного ошарашен.
– Нет, он не притворяется, – уверенно ответил Найджел. – Профессор Фен всегда относился к знаменитостям с наивным восторгом. Поначалу это льстит, потом надоедает, и в компании других людей становится за него стыдно.
– Как бы то ни было, в результате я пригласил Фена заглянуть к нам на репетицию, за что он был довольно трогательно благодарен. В конце нашей беседы он стал беспокойно переминаться с ноги на ногу, волноваться и смотреть на часы, так что я вежливо попрощался. И он убежал со словами: «Боже мой, боже мой, я опаздываю, опаздываю!» – как белый кролик из «Алисы», опрокинув при этом стопку брошюрок о России и по рассеянности прихватив с собой ту книгу, которую перед этим смотрел. Он, очевидно, потом забыл, откуда она взялась, потому что позже я видел, как он ее обменивает в магазине Паркера на детективный романчик.
Найджел громогласно фыркнул. Овладев собой, он сказал:
– Я собираюсь увидеться с ним сегодня вечером после ужина. Не хотите ли к нам присоединиться?
– Спасибо, но сегодня не получится. Я собираюсь к нему в пятницу, когда можно будет немного отдохнуть от мыслей о пьесе.
В этот момент у их столика неожиданно появился молодой артиллерийский капитан, с которым Изольда разговаривала в поезде. На лице у него была робкая улыбка. Найджел видел его ранее за соседним столиком: он разрывался между концовкой «Нет орхидей для мисс Блэндиш» и очарованием Рэйчел, от которой явно был без ума.
– Прошу прощения за вторжение, – сказал он, в основном обращаясь к Изольде, – но мы познакомились в поезде, а мне стало скучно сидеть здесь «совсем-совсем одинешеньку». Понимаете, просто я пока никого не знаю в Оксфорде, – добавил он извиняющимся тоном.
Зазвучали смущенные приглашения присоединиться к компании.
– Послушайте, я вам страшно благодарен! – воскликнул офицер. – Позвольте мне всех угостить. – Он убежал и вернулся через несколько минут, неся в руках множество стаканов, большая часть содержимого которых выплеснулась на пол. Тем временем Дональд Феллоуз резко встал и ушел, не сказав никому ни слова.
– Главное – практика! – гордо произнес офицер, неловко ставя стаканы на стол и плюхнувшись на свободный стул. – Меня зовут Питер Грэм, – добавил он. – Капитан королевской артиллерии его величества Питер Грэм к вашим услугам. – Он широко улыбнулся каждому по очереди.
Рэйчел взяла на себя задачу всех представить. Разговор плавно перешел на нейтральные темы. Рэйчел, быстро подмигнув Роберту, стала отвечать на вежливые ухаживания Питера Грэма, который с надеждой спрашивал у нее, оправдывают ли актрисы свою репутацию безнравственных женщин. Роберта снова оттеснили к Изольде, а Найджел и Николас обсуждали дни своего студенчества, обнаружив при этом, что у них много общих знакомых. Внезапно Питер Грэм поднялся с места.
– Слушайте, я хотел бы пригласить вас всех в эту среду на вечеринку в свой номер. Конечно, после закрытия бара. Приводите побольше народу. Думаю, выпивку можно будет заказать прямо здесь, так что с собой приносить не надо. А пока, – добавил он, после того как все вполголоса сбивчиво изъявили радость и согласие с приглашением, – мы с Рэйчел, я имею в виду мисс Уэст, собираемся поужинать вместе. Надеюсь, вы нас извините. (Тут Роберт с отчаянием посмотрел на Рэйчел, которая не без озорства притворилась, будто не замечает этого взгляда.) – Ну, пока! – жизнерадостно воскликнул Питер Грэм. – Надеюсь увидеть вас всех в скором времени, – добавил он, чувствуя, что не хватает какого-то оправдания столь внезапного ухода. – Думаю, мне понравится Оксфорд! – Никто не успел сказать и слова, как он исчез, похитив Рэйчел.
Найджел и Николас тоже собрались уходить.
– Я должен выйти прямо сейчас, – твердо заявил Николас.
– Нет, не уходите, – поспешно сказал Роберт. – Останьтесь и поужинайте с нами. – И, подавая сигнал о своем бедственном положении, уныло махнул рукой в ту сторону, где сидела Изольда.
– Я бы с удовольствием, но, боюсь, уже договорился поужинать с приятелем в Нью-колледже[28]. И опаздываю.
– А вы? – жалобно обратился Роберт к Найджелу.
Но у Найджела не было никакого желания ужинать в компании Изольды.
– Прошу прощения, но у меня тоже назначена встреча, – солгал он.
– Вот тебе и на! – огорчился Роберт.
– Кстати, – сказал Найджел, когда они уже уходили, – во сколько завтра репетиция?
– В десять часов, – мрачно ответил Роберт. Они оставили его погруженным в уныние, в то время как Изольда улыбалась, словно перекормленная кошка.
В дверях какой-то пьяный офицер ВВС врезался в Николаса и осоловело уставился на него, пытаясь прийти в себя.
– А-а, комиссованный по ранению! – констатировал он. – А какого это черта ты не в форме, комиссованный?
– Я – часть той культуры, за которую вы боретесь, – холодно ответил Николас. Его освободили от службы по инвалидности после Дюнкерка[29].
– Ах ты, пехтура! – сказал офицер ВВС и пошел дальше, истощив свой словарный запас.
Найджел с любопытством смотрел на своего спутника, когда они уходили из отеля.
– Должно быть, «Кориолан»[30] – одна из ваших любимых пьес, – заметил он.
Николас улыбнулся.
– Вы отчасти правы. «Вы, стая песья…»[31], да? Но это не снобизм. Просто у меня врожденная непереносимость дураков. Думаю, именно это, а никакая не моральная щепетильность, и есть главная причина моего отвращения к этой стерве Изольде. Однажды кто-нибудь покалечит или прибьет эту девицу – и я последний, кто об этом пожалеет.
На улице Найджел и Николас разошлись. По дороге в свой колледж, где Найджел собирался пообедать, он был более обыкновенного задумчив.
Глава 3
Пробы неокрепших голосов
27
«Блэквеллз» – главный книжный магазин Оксфорда, основанный в 1879 г. и расположенный на одной из центральных улиц города – Броуд-стрит.
28
Нью-колледж (название при основании – Колледж Девы Марии Винчестерской в Оксфорде) – один из старейших и известнейших колледжей Оксфорда, основан в 1379 г.
29
Дюнкерк – город на берегу Ла-Манша, откуда в мае 1940 г. Британия эвакуировала отрезанные от суши войска. Операция потребовала огромного напряжения всех сил британской авиации и флота.
30
Трагедия У. Шекспира (точная датировка неизвестна, впервые опубликована в так называемом «первом фолио» – посмертном издании Шекспира, вышедшем в 1623 г.).
31
«Кориолан». Акт ΙΙΙ, сцена 3.
32
Драйден Дж. (1631–1700) – английский поэт, драматург, критик. В эпиграфе приведена строфа из его сатирической поэмы «Мак-Флекно». Название одного из районов Лондона, «Барбикан», означает сторожевую башню. Максимин – отсылка к собственной трагедии Драйдена «Любовь тирана, или Царственная мученица», основанной на легенде о мученичестве святой Екатерины Александрийской и любви к ней римского императора Максимина.