Страница 28 из 31
ла, где работала Маша Омшанская, до самого вечера, но ни Шешеня, никто другой из отряда не явился. Не пришел связной и на следующий день. Больше ждать было нельзя. Утром на станции Дарница к нежинскому поезду подошел высокий мужчина. От его брезентового плаща пахло свежей рыбой. На голове соломенная шляпа, в руках — сумка. — Друже, подЕези! — попросил он полицая, сто- явшего у последнего вагона.— Вот наловил немного рыбы... Жена, видишь ли, померла. А дома четверо детишек, один другого меньше... Подвези, сделай одолжение. Голодные дома сидят... Я и с тобой поде- люсь,— и сунул полицаю двух больших лещей. — Садись уже, садись,— буркнул тот. Рыбак, в котором и родная мать не узнала бы Светличного, юркнул в вагон, забрался на третью полку и сразу же заснул. На станции Бобровица он сошел. Теперь предстояло самое трудное: добраться до сторожки лесничего. Дорогу ему описали подробно, но все же местность незнакомая. Он миновал село, пересек полянку, заметил старинный дуб, который сразу узнал по описанию. От него надо свернуть на тропинку, что ведет к озеру. Вот и озеро. Леонид сбросил плащ, присел на бе- регу, освежил лицо прохладной водой. Солнце припе- кало... Вдруг до него донеслось лошадиное ржание. Светличный бросился в кусты. К озеру подъехали трое конных полицаев. Они напоили лошадей и дви- нулись дальше. — Пронесло! — облегченно вздохнул Светличный и осторожно выбрался из кустов. Судя по всему, до сторожки лесничего оставалось не более двух кило- метров. — Дойду! —успокаивал себя Леонид. И он приба- вил шагу. — Стой! В спину ударила автоматная очередь. Леони;', упал на землю. По голове что-то потекло... Понял: ранен. Странно, но он не почувствовал боли. 143
Пришел Светличный в себя от того, что кто-то тормошил его. — Дяденька, кто вы? Он увидел над собой нежное девичье лицо. — Не закрывайте глаз... Сейчас отец придет, слы- шите, дяденька,— шептала девушка, вытирая мок- рым платком кровь, заливавшую ему глаза. Скрипнула дверь. — Кто это у нас, Оля? — Папа, сюда! Над Светличным склонилось бородатое лицо. Из- под косматых черных бровей смотрели молодые се- рые глаза. — Папа, они в лесу лежали. Я притащила в дом... Тяжелые они очень,— звенел девичий голосок. «Борода. Черные косматые брови... Да это же Иван!»—промелькнуло в голове, и Леонид, собрав- шись с силами, прошептал: — Вы Иван?.. Лесничий? — Иван,— сказал бородач. — Цветок распустился... Будет роза. — Белая или желтая? — Красная,— шевельнул губами раненый и по- чувствовал, что голову сжали железные тиски. Задыхаясь от боли и слабости, Леонид начал пе- редавать лесничему сведения. Он часто останавли- вался, потом снова продолжал, пока не умолк совсем... Тем временем из леса в Киев пробирался Шешеня. Два дня пришлось ему отлеживаться в лесу, так как он чуть не попал в расположение немецкой воинской части. Из-за его невольного опоздания погиб отваж- ный подпольщик Леонид Светличный. Шешеня принес подпольщикам большую пачку листовок, напечатанных в кочубеевской типографии, которая отметила свое третье рождение — в парти- занском шалаше. Он сказал Михаилу Демьяненко: — По всему видно, гитлеровцы готовятся к круп- ной операции. На восток днем и ночью движутся эшелоны с танками, орудиями, солдатами. Надо уси- лить наблюдение. Точные разведывательные данные помогут нашей армии скорее освободить Киев. 144
2. Иван Васильевич припал к широко открытому окну, жадно вдыхая предрассветную свежесть. Почему нет взрыва? Неужели что-то случилось? В соседней комнате на кровати тяжко вздыхала Анна Тимофеевна. — Ваня, может, ляжешь? — Сейчас,— ответил доктор. В кустах заливался сЕерчок, где-то кричала сова. Эта ночь напоминала ту, в которую состоялась от- кровенная беседа подпольщиков с Паулем и Карлом. Всего три месяца прошло с тех пор, а сколько пере- жито, сколько сделано за это время. Пауль Коруньяк и Карл Ботка стали родными, словно сыновья. Вспомнилось... Пауль и Карл вошли в комнату, Пауль произнес без всяких предисловий: — Убежден, что мы пришли к друзьям. Я и Карл — югославские коммунисты. Наша жизнь при- надлежит вам, товарищи. Солдаты рассказали, что в их отряде 20 человек и что они с успехом ведут среди них агитационную работу. Поднялся Василий Филоненко. — Живем в такое время, когда людям на слово верить нельзя. Хотите, чтобы мы вам поверили? Идемте с нами в лес, к партизанам. — Хоть сейчас!—воскликнул Карл. Пауль отрицательно покачал головой: — Погоди, Карл. Мне кажется, товарищи, что здесь, на станции, мы вам будем больше полезны, чем в лесу. Я в курсе всей работы станции. Знаю, когда мимо Крутов должны пройти составы, чем они нагружены, по многим признакам могу сказать о близящемся наступлении... Если мы уйдем к парти- занам, нашу часть сменят, а она уже почти вся рас- пропагандирована. Впрочем, решайте сами. Мы го- товы выполнить любое ваше решение. Пауль немного помолчал, потом сказал: — Кстати, передайте вашему штабу, что в склады для зерна на станции Плески гитлеровцы свозят оружие и боеприпасы. Достаточно бросить туда 145
несколько гранат, чтобы этот арсенал взлетел на воз- Дух. Пауль и Карл стали активными участниками под- польной группы. С их помощью уже восемь раз взры- вались железнодорожные пути между Крутами и Плесками. Сегодня на мосту несет караул солдат Иван Чон- ка, друг Пауля. Из партизанского отряда придут под- рывники минировать мост, по которому в 2 часа ночи должен проследовать эшелон с танками. Помаз еще раз посмотрел на часы. 2 часа 43 ми- нут. Почему же нет взрыва? Что случилось? Неу- жели подрывников схватили?.. Внезапно под ногами закачался пол, словно началось землетрясение. — Ваня! — вскочила с постели Анна Тимофе- евна. Врач вскинул высоко голову и раскатисто засме- ялся. — Еще один! — громко крикнул он, а слезы ка- тились по его лицу. Иван Васильевич вытер слезы и спокойно произ- нес: — Теперь, Анюта, можно спать. Пауль пришел, как всегда, под вечер. На крыльце его встретила Люба Бендысик. — Пойдемте гулять. Пока Люба прихорашивалась, солдат зашел в ка- бинет врача. Там сидел Василий Филоненко. — Важные новости, — сказал Пауль. — Около станции Бахмач устроен склад боеприпасов, замаски- рованный снопами необмолоченного хлеба. Хлеб ко- сят не колхозники, а солдаты. Филоненко, собиравшийся переночевать у Пома- зов, решил срочно вернуться в лес, чтобы успеть пе- редать в Москву по радио это важное сообщение. Вслед за Филоненко из дома врача вышли Пауль и Люба. Пусть видят все крутинцы, а главное — командование отряда по охране участка железной дороги, почему Пауль зачастил к Помазу: солдат влюблен в невестку врача — красавицу Любу. Через два дня после этого произошло сразу три 146
важных события. Над Бахмачем промчалось звено скоростных бомбардировщиков с красными звездами на серебряных крыльях, которые, к удивлению жи- телей, принялись бомбить только что убранные поля. Но удивление тотчас сменилось восторгом: стога взрывались и огненными столбами поднимались к небу. Гитлеровский арсенал под Бахмачем был уни- чтожен. Это произошло утром. А днем отряду по охране дороги объявили, что он немедленно отправляется в Нежин. Солдатам выдали новую форму, автоматы и патроны. — Вероятно, повезут на фронт,— поползли слухи. Пауль собрал своих единомышленников: — Товарищи! Настал час уходить в лес к парти- занам. Выходить небольшими группками, по два-три человека. Встретитесь за селом, возле озера... Вечером к лесу, вслед за ушедшим отрядом по охране железной дороги, промаршировала рота воо- руженных солдат, сформированная из насильствен- но мобилизованных славян. Роту вел Иван Чонка и молодой чех — командир. Чонка сумел крепко по- дружиться с чехом и сагитировать роту перейти на сторону партизан: Это было третье событие необыкновенного дня. Вечером распрощался с доктором Помазом и Па- уль Коруньяк. Он тоже ушел в партизанский отряд вместе с Любой Бендысик. ...Прошло более двадцати лет со времени описан- ных событий. Советский партизан, а теперь инженер Пауль Коруньяк из югославского городка Кулпин разыскал старого доктора Помаза, его жену Анну Тимофеевну, которые по-прежнему живут в своих тихих Крутах, разыскал председателя колхоза «Дружба», что неподалеку от Нежина, Василия Хар- лампиевича Филоненко и других друзей по оружию. Бывшие бойцы с гордостью вспоминают пережитое. Народные мстители хорошо помнят словака Пауля Коруньяка, которого в отряде любовно звали Пав- лом, а то попросту Павликом, и легенды о героиче- ских делах верного брата из Югославии. 147