Страница 30 из 124
– Конечно! А теперь скажи мне, пожалуйста, откуда мы должны добывать воздух во время нашего путешествия? В межпланетном пространстве, как известно, такового не имеется.
– Ах, черт! Ведь я забыл приделать хранилище для твердого воздуха.
– Вот именно! Исправь свои ошибки как можно скорее.
– А сколько времени продолжится ваше путешествие? – спросил Шнабель с любопытством.
– Это зависит от каждого дня, и даже от каждого часа, который протечет до нашего отправления, – ответил Штиллер. Марс в настоящую минуту достиг максимума своего приближения к Земле, а затем будет снова отдаляться от нее с каждой минутой. Как долго протянется при подобных обстоятельствах путешествие в межпланетном пространстве, можно только предположить, а не вычислить в точности. Как только мы выберемся благополучно из области притяжения Земли и Луны и попадем в сферу притяжения Марса, путешествие наше пойдет необычайно быстро, несмотря на огромное пространство, которое мы должны пролететь. Благодаря сильному притяжению, исходящему от Марса, мы полетим к этой планете с положительно сказочной скоростью, которая составит в день по меньшей мере два миллиона километров. Но все же я рассчитываю, что путешествие наше, даже при самых благоприятных обстоятельствах, протянется несколько недель. Но из предосторожности мы берем с собою жизненных припасов на три месяца.
Наше отсутствие, наверное, продолжится несколько лет, так как подобное необычайное путешествие требует, конечно, и необычайного времени. А теперь довольно болтать. Спешите к своей работе! На будущей неделе непременно должен состояться отлет «Мирового Пловца».
Глава II
ОТЛЕТ ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛЕЙ
Для профессора Штиллера и его сотоварищей следующие дни прошли в лихорадочной деятельности, в окончательных приготовлениях к долгому путешествию. В парке Каннштата в мастерской, где стоял «Мировой Пловец», снова царила кипучая деятельность. Воздушный корабль был вынесен из огромного сарая на обширную свободную площадь, расстилавшуюся перед ним, где и стоял, тщательно прикрепленный на якоре. Только теперь можно было вполне рассмотреть гигантские размеры шара. Он имел продолговатую, овальную форму так же, как и прикрепленная к нему закрытая гондола.
Наконец, настало и седьмое декабря – вечно памятный день, в который, аккуратно в четыре часа пополудни, должен был состояться отлет «Мирового Пловца».
Время приближалось к половине четвертого пополудни. Целое море людей волновалось в парке. Нетерпение возрастало с минуты на минуту, потому что скоро уже отважные воздухоплаватели, семь знаменитых ученых, гордость и украшение Германии и Швабии, должны были появиться в парке, чтобы отправиться в путь на воздушном корабле. Аккуратно в половине четвертого колокола на всех колокольнях Штутгарта Великого начали звонить.
Из сотен тысяч уст раздался громкий приветственный клич, когда вдали показалась группа из семи ученых, имена которых переходили из уст в уста, и портреты которых раскупались тысячами.
Сидя в автобусе, ученые медленно проследовали через расступающуюся перед ними человеческую стену к месту построения «Мирового Пловца». С серьезным, полным достоинства видом кланялись смелые путешественники приветствующей их толпе. Подъехав к «Мировому Пловцу», они вышли из экипажа, и профессор Штиллер поднялся на построенную поспешно в последние минуты ораторскую трибуну, чтобы сказать оттуда несколько слов на прощанье.
– Многоуважаемые дамы и господа, дорогие друзья и коллеги из ближних и дальних мест этого маленького земного шара!.. Когда мы снова увидимся, и увидимся ли вообще, никто из нас в настоящее время не может сказать. Если мы через несколько лет не возвратимся – не поминайте нас лихом! (Всеобщее волнение). Это будет значить, что мы сделались жертвами своего призвания. Но столь же возможно, что мы вам когда-нибудь расскажем о чудесах другого мира. Будьте же здоровы и примите на прощание мою искреннюю благодарность, так же, как и благодарность всех моих товарищей за ваш приход сюда и за сочувствие, выказанное вами к нашему предприятию.
Когда профессор Штиллер окончил свою речь и стал мерными шагами спускаться с трибуны, снова раздалось громкое «ура». Но когда ученые один за другим начали подниматься в гондолу, опять воцарилась мертвая тишина. Профессор Штиллер последним поднялся по веревочной лестнице гондолы. Он еще раз махнул рукой в знак приветствия, затем маленькая дверь закрылась. Звон электрического колокольчика был сигналом для спуска канатов. «Мировой Пловец» поднялся. Тихо и прямо поднялся он вверх во все более и более темнеющий воздух раннего зимнего вечера. Все меньше и меньше становился огромный шар, все больше и больше расстояние между ним и землей, затем он совершенно исчез из глаз оставшихся внизу, которые, под влиянием сильного впечатления от только что виденного, молча и постепенно рассеялись в разные стороны.
Глава III
МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ
Ни одно значительное воздушное течение не нарушило почти вертикального подъема «Мирового Пловца». Воздушный корабль все еще находился в области воздушной атмосферы. Конечно, достигнутая высота давала себя чувствовать и внутри гондолы, благодаря уменьшению воздушного давления и понижению температуры. Профессор Штиллер, как голова и руководитель всего предприятия, предложил поэтому подкрепиться легкой закуской, вероятно, последней вблизи матушки-Земли, от которой, судя по показаниям приборов, экспедиция уже находилась в семи тысячах метров. Предложение его встретило единодушное одобрение. Вся компания с большим аппетитом поужинала великолепными мясными и пекарными произведениями родного Штутгарта, запивая их ароматным красным вином, приготовленным из выращенного на солнечной стороне долины Неккара винограда.
После ужина всеобщее внимание снова сосредоточилось на инструментах. Эти последние указали, что шар достиг границы земной атмосферы или, другими словами, что предстоит войти в неизмеримое пространство межпланетного эфира.
Тихо и спокойно прошла первая ночь в гондоле, высоко в пространстве мирового эфира. В течение этой ночи шар быстро поднимался. В семь часов утра 8-го декабря он достиг 90 723 метров высоты. Термометр, висевший у слюдяного окна гондолы, показывал ужасный холод, 120° ниже нуля. Глубокий мрак окружал «Мирового Пловца». Ни один солнечный луч не прорезал черного, как смоль, мрака этого дня. Все быстрей и быстрей поднимался воздушный корабль, держа курс, согласно с управлением рулевого, прямо на восток. Около полудня индикатор указал на огромное расстояние шара от Земли, расстояние, доходящее до двухсот двадцати тысяч метров. Если подъем будет продолжаться в этом быстром, прогрессивно возрастающем темпе, то «Мировой Пловец» должен был через несколько дней очутиться вблизи Луны.
С приближением к Луне «Мировой Пловец» снова попадал на солнечный свет, и жители гондолы опять могли наслаждаться яркими лучами первоисточника всякой силы. Хотя ученые не находились еще в пути и двадцати четырех часов, полный мрак окружавшего их мирового пространства представлялся им слишком долгой ночью.
Так прошел второй и третий день путешествия. Воздушный корабль замедлил свой полет и наконец совершенно остановился. Ученые бросились к окнам гондолы, чтобы исследовать, что случилось. Удивление и восторг перед тем, что предстало перед их глазами, так поразило путешественников, что они с минуту простояли, точно окаменелые. Затем их восторг шумно прорвался наружу.
– Изумительно! Невероятно прекрасно! Ради одного этого стоило предпринять путешествие! Бесподобная картина! Луна! Луна! – бессвязно вырывалось из уст зрителей. Непосредственно под ними, ярко освещенные солнцем, показались огромные, часто растрескавшиеся, дико скученные, дерзко стремящиеся вверх горы, отбрасывающие тени удивительной, неизвестной ученым дотоле резкости. Между ними зияли глубокие, доходящие до нескольких тысяч метров, пропасти, и неисчислимое количество потухших кратеров втиснулось между пропастями и отвесными стенами скал. Довольно ровные местности опять-таки были окружены валоподобными кольцами прежних огромных вулканов. Удивительное освещение с его необычайными теневыми картинами, вообще все впечатление было так своеобразно и так радикально отличалось от всего, виденного учеными на Земле, что они совершенно не были в состоянии сравнить одно с другим.