Страница 46 из 50
- Проходите, я знаю, что вы там.
Я всё ещё колебалась.
- Ну же, - на этот раз в голосе послышалось нетерпение.
Спрятав монетку-ключ в карман, я обогнула кресло и встала напротив Кенрика Мортленда. Теперь получалось, что он сидит наполовину в тени, а я стою хорошо освещённая, едва ли не одной ногой в камине. На столике справа от него выстроились фужеры на высоких хрупких ножках, оправленные в серебряные нити и завитки. Больше половины уже пустовало, в остальных было вино и прочие напитки. Сам он держал в руках квадратный бокал из толстого стекла, на дне которого плескалось виски. Держал так лениво, что, казалось, он вот-вот выскользнет и янтарная жидкость выплеснется на пол, впитается в ковёр с мягкими, как кончик львиного хвоста, кисточками. Но бокал не падал, а продолжал покачиваться меж кажущимися расслабленными пальцев. Обычно я не люблю этот горько-пряный, как у скорлупы грецких орехов, запах. Но, исходящий от графа, он дурманил.
- Я услышала шум и вошла, чтобы проверить, кто здесь, - сказала я, опустив голову.
- Вы лжёте, - спокойно заметил он. – Вы ничего не слышали. Что вы здесь искали?
Я промолчала.
- Посмотрите на меня.
Я сделала, как он велел, и почувствовала, как краска медленно поднимается мне в щёки от воротничка. Граф не был зол. Как всегда – холодное, ленивое любопытство. Он растянул уголок рта в полуулыбке - при этом он всегда казался чуточку опаснее и чуточку красивее. Но я никогда не знала, что прячется за этой улыбкой, и начинала нервничать.
- Вы знаете, что не умеете лгать, Энн?
- Знаю, - выдохнула я с досадой.
Отпираться было бессмысленно.
- Вас это, кажется, расстраивает? – мягко заметил он.
- Я чувствую себя неловко среди…среди…
- Среди лицемеров и лжецов, умело маскирующих мысли и переживания? – подсказал граф.
Я кивнула и тут же ужаснулась. С какой стати я так откровенна с ним? Но его присутствие, казалось, обволакивало, а мягкий голос так располагал…как мужская версия леди Фабианы.
- Значит, такого вы мнения о моей семье и гостях? – повысил голос он, и я вздрогнула.
- Простите, не знаю, как это вырвалось. Я вовсе так не думаю.
Но в действительности он не рассердился.
- Вот поэтому на вас так отрадно смотреть. Кажется, я вижу, как бьётся каждая ваша жилка, и кровь приливает к коже, стоит вам сказать малейшую неправду. Так, вы не ответили на мой вопрос.
- Какой?
- Не надо, Энн, - предупредил он вкрадчиво и подался вперёд. Мне даже показалось, что кисточки на концах ковра приподнялись, как будто спящие львы зашевелились, почуяв настроение хозяина.
Лгать было бессмысленно, а сказать правду я не могла, поэтому молчала, но чувствовала, что слова могут сами вот-вот вырваться из моего рта. И в тот момент, когда я поняла, что больше за себя не ручаюсь, граф снова откинулся в кресле, и ниточка, тянувшая меня за язык, порвалась.
- Это всё книги, Энн.
- Простите?
- Признайтесь, вы чувствуете себя героиней одной из них. Живёте в окутанном туманами замке, посреди заросших полей. А не прячет ли его хозяин какую-то страшную тайну? А уж не он ли то самое чудовище, что наводит ужас на всю округу? Ведь не один уважающий себя замок не обходится без монстра. И вам непременно хочется докопаться до истины. Я прав?
- А в этих краях водится чудовище? – на всякий случай, уточнила я.
- Нет, но ведь так полагается по законам жанра.
- По вашему описанию, я очень ограничена, - заметила я. - А хозяин замка прячет тайну?
Он неприятно усмехнулся.
- У каждого есть свои тайны, но в моих копаться не нужно, Энн.
Он сказал это мягко, но в словах послышалось недвусмысленное предупреждение. Нужно было срочно увести графа от опасной темы.
- Думаю, гостей расстроил ваш уход.
- Плевать я хотел на гостей, - равнодушно отозвался он.
- Леди Фабиана, думаю, также хотела бы вашего присутствия.
- Плевать на Фабиану, - ответил он всё таким же ровным голосом. – А, знаете, на кого мне не плевать?
- На кого? – растерялась я.
- На вас.
И прежде, чем я успела шевельнуться, он встал с кресла, при этом как-то по-кошачьи грациозно изогнувшись, и подошёл ко мне вплотную. Стакан с виски покатился по ковру, остатки расплескались. От запаха его кожи голова пошла кругом, ноги подкосились. Я ничего не понимала. Ведь я в него не влюблена, неужели я одна из тех девушек, для которых пошлое сочетание красоты и опасности так притягательно? Он низко нагнулся к самому моему лицу, заглянул в глаза и медленно произнёс.
- Вы меня боитесь?
- Нет.
- Тогда почему так дрожите?
Я попыталась сделать шаг назад, но он схватил мою руку. Пальцы у него были горячие, а перстень больно впился в кожу.
- Пустите, мне нужно идти.
- Но вы ведь сами сюда пришли… - он медленно наступал, а я отступала назад, чувствуя, что вот-вот упаду вперёд. – Признайтесь, вы хотели оказаться здесь.
Я пыталась собрать остатки разума, но всё, что я видела – это глубокие тёмно-синие глаза, черную прядь, упавшую на лоб куском бархата, и распахнутый ворот его рубашки. Из последних сил я встряхнула наваждение.
- Я хочу уйти.
- Не хотите, - усмехнулся он и был совершенно прав. – Но я знаю, что вам нужно. Он повернулся, подхватил со столика один из бокалов и протянул мне. – Вам, наверное, не хорошо, - участливо сказал он, - выпейте, и станет лучше.
Я вяло оттолкнула его руку.
- Я не пью вино.
- Я и не предлагаю вам вино, - удивился он. – Это всего лишь вода, Энн. Разве вы не видите?
Я перевела взгляд на бокал и удивилась: он был прав, о хрустальные стенки плескалась совершенно прозрачная жидкость. Шедший по краю фужера золотой ободок сверкнул, поймав отблеск камина. И почему мне раньше показалось, что там что-то другое?
Мне было душно, а он смотрел на меня почти с заботой. Я схватила бокал и залпом осушила его, видя боковым зрением на стене свою тень. Серая девушка в сером платье пила из прозрачного бокала жидкий зелёный огонь.