Страница 32 из 50
Глава 16
Ввиду тумана, сегодняшнее занятие пришлось провести в классной комнате. В ожидании виконта, я навела в ней порядок по своему вкусу, полила растения на окне из стоявшего тут же графина и подготовила грифельную доску. В надежде хоть как-то пробудить интерес подопечного, заставила цветные мелки фосфорицировать. Теперь они оставляли на темной поверхности сияющие дорожки, похожие на нити радуги.
Виконт задумку оценил: тут же принялся рисовать зеленые огурцы в оранжевых шапках и очень обозлился, когда я не признала в них драконов, призванных испепелить эту «дурацкую комнату». Вздохнув, я заставила драконов улететь с доски (на прощание они изрыгнули по снопу пурпурно-фиолетовых искр).
- А меня так научите? – загорелся виконт.
- Непременно, милорд. Как только освоите все предыдущие ступени.
Ответом мне был презрительный взгляд. Я заменила весёлые мелки обычными, но виконт отказывался разговаривать до тех пор, пока я не вернула драконов. Это было малодушием. В результате, вместо того, чтобы внимать уроку, он наблюдал за лениво парящими по грифельной доске ящерами, которые выгибали шеи и изредка покусывали друг друга за крылья.
Итогом занятия стали оборванные до основания листики фикуса и две задавленные мухи (негодник воспользовался тем, что я отвернулась). Несмотря на все усилия внести разнообразие, очень скоро я и сама стала считать минуты до окончания взаимного истязания. И в тот момент, когда я решила, что их осталось куда больше, чем я способна выдержать, снаружи раздался шум и скрип подъездных ворот. Мой подопечный тут же сорвался с места и прижался к окну:
- Папенька! – возвестил он тоном человека, узревшего Спасителя.
- Виконт, пожалуйста, вернитесь на место.
Шум раздавался уже во дворе: слышались голоса и незнакомый женский смех. Я подошла к окну и встала рядом. Внизу я увидела четырёх спешивающихся всадников. В одном из них я узнала хозяина. Он был одет небрежно, расстёгнутый ворот обнажал смуглую кожу. Но даже эта небрежность ему шла. Он тоже смеялся и что-то громко отвечал своим спутникам. В голосе сквозила хрипотца, как у человека, который слегка выпил. Гостей было трое: двое господ и одна дама. Её-то смех я и слышала раньше.
Мужчины уже соскочили с коней, кинув поводья конюхам, а женщина оставалась в седле, манерно придерживая пышную юбку и дожидаясь помощи. Ей ещё не было тридцати, стройна и недурна собой. Но впечатление портили нарочитая жеманность и вульгарный смех. Вычурная синяя амазонка была явно сшита на заказ столичной модисткой, а не деревенской швеёй, руки в перчатках унизаны массивными перстнями и броскими браслетами. Весь её облик, вплоть до перегруженной украшениями шляпки, был нацелен на привлечение внимания. Несмотря на богатство убора, ей не шло слово «леди».
Граф откинул волосы со лба и направился к ней ленивой походкой светского льва. Помогая спуститься с седла, он, ничуть не смущаясь, прижал её к себе и дольше положенного продержал в объятиях.
- Эй, Мортленд, руки-то не распускай! - крикнул белокурый юноша, постукивая перчатками о тыльную сторону ладони.
Вот он был одет с иголочки: кремовый сюртук с узкими рукавами, атласный жилет, светлые обтягивающие брюки и закрывающий шею широкий галстук с жемчужной булавкой. Он был похож на амура с полотен эпохи Возрождения – таким, каким тот стал бы годам к двадцати четырём.
- И правда, граф, соблюдайте приличия, - воскликнула женщина, с притворным возмущением стукнув его в грудь веером и одарив неприличной улыбкой.
- Мой шарм в их отсутствии, - ухмыльнулся хозяин замка. - И раньше ты не возражала.
- Не говори глупостей, лучше покажи нам свой дом, - по-хозяйски распорядилась она и выставила в стороны оба локтя так, чтобы сразу двое мужчин смогли занять место рядом.
Белокурый юноша и третий спутник (высокий полноватый мужчина в тёмно-зелёном сюртуке и с некрасивым лицом) оказались проворнее. Впрочем, граф и не думал кидаться с ними наперегонки, и неспешно направился к дому.
- Виконт, вы повидаетесь с отцом позже, а сейчас продолжим.
Ему пришлось подчиниться, но из дальнейшего урока проку не вышло вовсе. Так что я почти обрадовалась, когда в комнату четверть часа спустя заглянула леди Фабиана.
- К нам прибыли гости, - недовольно сообщила она. - И граф желает, чтобы за обедом Микаэль показал, чему научился.
- Но, миледи, для этого слишком рано. Мы только начали.
- Но что-то же вы делали эти три дня, - раздраженно заметила она.
- Да, постигали азы…
Она не стала меня слушать и жестом отметала все возражения.
- Вот и докажите, что от вас здесь есть хоть какой-то прок. Я ведь не прошу, чтобы мой сын обратил медь в золото или яичницу в амброзию. Пусть удивит одним из ваших фокусов – с этим-то вы, надеюсь, справитесь?
- Миледи, даже для простейшего «фокуса» нужен срок.
- Ну, вот и отлично. До обеда у вас ещё есть время.
Я поняла, что перечить бесполезно.
- Хорошо, миледи, я схожу за леди Эрселлой.
- При чём тут леди Эрселла? Разве я неясно выразилась: свои умения будет показывать виконт.
- Я вас поняла, миледи.
- Надеюсь. Ибо у меня нет времени учить вас вашим обязанностям.
Прежде чем выйти, она провела тыльной стороной ладони по волосам сына, приглаживая их.
- Порадуй нас, мой мальчик.
Тот отстранился и хмыкнул.
- Пустяк, - изрёк он. - Любой справится.
Глаза графини засияли теплотой.
- Конечно, радость моя, ты ещё покажешь этому миру, на что способен.
Леди Фабиана удалилась, предоставив мне раскрывать гений её сына миру. Я взяла со стола два карандаша и круговым движением пальца сняла стружку, оточив их. Один протянула ему, второй оставила себе.