Свирель в лесу

Но в тот вечер над лесом и над морем плыли облака. Это были уже весенние облака, лиловые, розовые и палевые, чуть обрызганные лазурью. И когда принцесса, глядя в окно, уже в который раз спросила себя, зачем она живет, то впервые за много месяцев почувствовала, что ей хочется плакать. Плакать? О чем, о ком? Слезы повисли у нее на ресницах, словно капли росы на паутинке. Но вот одна упала ей на грудь, другая капнула на колени, а потом они полились ручьем, и принцесса поняла, что плачет от жалости к самой себе.

У нее возникло чувство, будто кто-то рядом ждет ее помощи. Тут она перестала плакать и, поразмыслив, поняла, что помощь нужна ей самой. Тогда она поднялась с места и приняла решение: она выйдет замуж, рокот сыновей и назовет их в честь братьев, погибших на войне, потому что, когда они вырастут, они тоже станут искать славы на поле брани. Но муж ее должен быть бедняком, чтобы приданое показалось ему роскошнее всех сокровищ испанской короны. А кроме того, сначала она должна хорошенько его узнать, чтобы не вышло так, как с первым женихом, с которым ей даже ни разу не удалось увидеться.

Маленькая принцесса позвала начальника стражи и сказала:

— Моя воля — выйти замуж. Мне надоело коротать вечера в одиночестве, особенно теперь, когда можно растворить балкон и слушать, как заливаются соловьи. И я хочу, чтобы мой муж был бедняком, но опрятно одетым и любезным в обхождении.

— Найти такого будет нелегко, — ответил начальник стражи, который в свое время немало постранствовал по белу свету. Но, тем не менее в ту же ночь он разослал своих гонцов на поиски бедного, но любезного в обхождении и опрятно одетого юноши.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Прошло семь недель, и гонцы вернулись. Начальник стражи вошел к принцессе. Большое окно было открыто, и воздух напоен ароматом цветущей бузины.

— Мы нашли юношу — бедного, любезного в обхождении и опрятно одетого. Это рыбак, он чужеземец, и никто не знает, откуда он. Он живет на берегу моря, у подножья замка, в тростниковом шалаше среди розовых кустов. У него есть лодка с желтым парусом, а на парусе лик Христа. А сам он писаный красавец.

— Превосходно, — сказала принцесса.

— Но он не хочет жениться.

Маленькая принцесса не проронила ни слова. Если бедный рыбак стесняется подняться в замок, ну что ж, тогда она сама спустится к нему.

И вот она переодевается в крестьянское платье, закрывает лицо покрывалом и отправляется в путь, думая, как обрадуется бедняк, когда узнает, что женится на такой богатой госпоже.

Шла она, шла, прежде чем добралась до цели: ведь ее ножки-крошки привыкли ступать лишь по гладким мраморным плитам! А когда наконец пришла, то оказалось, что до замка отсюда рукой подать: она даже слышала, как поют в кухне служанки, просеивая муку, чтоб испечь хлеб стражникам.

Вот и шалаш рыбака, сплетенный из зеленых стеблей тростника. Он похож на большую корзину, позабытую среди кустов диких роз, а кусты эти усеяны бутонами, которые только-только начинают распускаться. Они раскрываются медленно, медленно, как будто стыдятся показать себя сразу во всей своей дурманящей прелести.

Море бирюзовое, ветер треплет золотистый парус, и лик Христа на нем клонится то в одну, то в другую сторону, как будто благословляет небо, море и землю.

Рыбак только что вернулся с лова и выгружает из корзины серебристую рыбу. А когда он обернулся лицом к берегу, то море и небо за его спиной сразу же потускнели — такие у него яркие, синие-синие глаза. Увидев незнакомку, он поздоровался и пригласил ее войти в шалаш.

— Я ждал тебя, — сказал он.

Она затрепетала.

— Так, значит, ты хочешь жениться на мне?

— Конечно, хочу. Знаешь, как грустно быть одному, когда море не шелохнется, а трели соловья в кустах тамариска звучат прекраснее песен сирены. Наконец-то ты пришла!

Принцесса не смеет поднять на него глаз: так он пришелся ей по сердцу. Она робеет перед ним, словно простая крестьянка. Наконец она тихо спрашивает:

— Но я слышала, что ты отказался жениться?

— Да, — отвечает он и наклоняется, чтобы подобрать рыбок, выпрыгнувших из корзины и бьющихся на земле. — Да. Мне сватали здешнюю принцессу, но я не хочу на ней жениться. Я ведь принц. — Тут рыбак поднял к ней свое прекрасное лицо, и черные кудри, как гроздья спелого винограда, упали ему на щеки. — Я должен был взять в жены принцессу, которую любил, но мой первый министр воспротивился этому, потому что наследство, которое она получила после смерти отца, оказалось меньше, чем он думал. И тогда назло всему свету я бросил свое королевство и дал клятву жить бедняком и жениться на девушке, рожденной в бедности.

— Но я и есть та самая принцесса, на которой ты должен был жениться. И я пойду за тебя, хоть ты и беден!

— Тогда я не могу на тебе жениться. Как это печально! Ведь я поклялся взять в жены бедную девушку.

Принцесса встает и спешит уйти. И хотя ее ножки-крошки привыкли ступать лишь по гладким мраморным плитам, она все ускоряет шаг — гордость подхлестывает ее, словно бичом. Пылая местью, она тотчас велит позвать начальника стражи и отдает приказ: отныне ни одна девушка, рожденная в бедности, не смеет войти в лес и приблизиться к шалашу среди тамарисков.

И вот она снова сидит у открытого окна и думает, зачем она живет.

А в лесу тем временем все расцвело, и розы раскрылись навстречу солнцу, как раскрывается возлюбленному девушка во всей своей красе. С берега доносится шепот волн, и вдали слышится страстная любовная песня — это поют служанки. Потом вдруг все стихает, и море и голоса. Все будто замерло вокруг в любовном экстазе. Принц сидит на берегу и смотрит перед со­бой: недвижны и море и лодка, даже Христос на парусе, кажется, склонил голову и замер. Замер и бедный принц, опершись локтями на колени и зарывшись пальцами в черные гроздья кудрей. Девушка, рожденная в бедности, все не появляется, и мысли принца, несмотря на данный им обет, все чаще возвращаются к маленькой принцессе.

А принцесса, сидя наверху в своем замке, тоже думает о нем, потому что в целом свете не нашлось больше такого юноши, бедного, опрятно одетого и любезного в обхождении. Но он не захотел жениться на ней, и принцесса спрашивает себя, зачем ей жить на белом свете? И она горько сожалеет о зимних днях, когда ее окно было закрыто и в него не вливалось, как сейчас, пение соловья. А соловей все поет, и в его трелях звучат все те слова, которых так и не сказали друг другу влюбленные, чьи уста сковало молчание.

Проклятый дом

(Перевод Р. Миллер-Будницкой)

Что ни говори, а Америка принесла немало хорошего бедному люду: тот, кто туда уехал и не разбогател, все же не теряет надежды поправить свои дела, а кто остался в деревне, тот приобрел особый почет в глазах окружающих. Так мастер Антони Биккири, оказавшийся единственным каменщиком на строительстве дома Бонарио Салиса, нежданно-негаданно вознесся на такую высоту, какой не достигали и стены, воздвигнутые им. На строительстве не оставалось ни одного подсобного рабочего, и самому хозяину пришлось подносить мастеру камни и известь. Но Бонарио[8], которому очень подходило его имя, в конце концов приохотился к этому занятию; он весело лазал вверх и вниз по лесам, постепенно приобретая неторопливые повадки настоящего рабочего. К тому же было у него при этом и неизменное развлечение: ему нравилось с шутовски разыгранной важностью передавать мастеру Антони дипломатические поручения от односельчан, приглашавших его к себе на поденную работу. А таких приглашений было немало. Все вздыхали по мастеру Антони, все мечтали заполучить его к себе на несколько драгоценных дней: один собирался жениться, и спешно требовалось выбелить дом, у другого прохудилась крыша, у третьего грозила обвалиться стена. Но Бонарио лишь посмеивался над этими просьбами. «Против бумаги не попрешь», — говаривал он в таких случаях. У него действительно имелась бумага за подписью мастера Антони, в которой тот обязался не покидать стройку до полного завершения работ. А надо вам сказать, еще ни разу не случалось, чтобы мастер Антони нарушил свое слово. Честнее его не сыскать было человека в деревне. И потому Антони подумал, что хозяин, как всегда, шутит, когда в один прекрасный день, втащив на леса большую гранитную глыбу, он подмигнул и обратился к нему:

8

Бонарио (Bonario) — добряк (итал.).