Страница 16 из 23
Фантазии Маргариты сводились всегда к одному: встретить красивого и богатого рыцаря, а затем выйти за него замуж, тот же будет исполнять все ее прихоти и желания. Другими словами, избранник Маргариты должен выглядеть как Аполлон, быть страстным, нежным, неутомимым в любовной страсти.
С Бургундией герцога связывали давние узы. Поэтому Амадей Савойский обратил внимание на молодого перспективного полководца виконта де Волана, внебрачного сына графа Неверского. Маргарита и ее жених никогда не видели друг друга, они обменялись лишь миниатюрными портретами, заключенными в золотые медальоны.
Маргарита часами могла рассматривать Пьера, так звали жениха, восхищаясь его красотой. Граф де Волан также был очарован внешностью невесты, ее ангельским лицом, обрамленным золотистыми локонами, и голубыми, словно небо, глазами. И решил, что девушка, обладающая такой внешностью – само совершенство. Как говорится, imago amini vultus[45].
Жених и невеста находились примерно в равном положении, Маргарита – сирота, Пьер – бастард, оба были обделены вниманием и родительской заботой. К тому же, Амадей Савойский был необычайно жаден и давал скромное приданое за племянницей, бесстыдно забыв, что присвоил все ее имущество.
Кортеж из двух повозок с приданным, субреткой[46] и отрядом охраны забрал Маргариту из монастыря и направился к западной границе Савойи на встречу с авангардом жениха. Маргарита, избавившись от ненавистных монашеских одежд, наконец, облачилась в богатое платье из красного бархата, расшитое золотой нитью по лифу, рукавам и передней части юбки.
Она пребывала в девичьих грезах, не выпуская из рук медальона с портретом жениха. Ее субретка, Нинет, постоянно строила глазки одному из сопровождавших кортеж всадников. Солдат был хорош собой, силен физически и прекрасно смотрелся в седле в военном облачении. Повозки двигались медленно, останавливаясь несколько раз за день для отдыха и приема пищи, а ближе к вечеру разбили лагерь.
Отужинав, Маргарита расположилась в шатре. Настроение у нее было меланхолическим, ее постоянно преследовала мысль, что она, по-существу, ничего не знает об истинных отношениях мужчины и женщины.
– Нинет, скажи правду, у тебя был мужчина?
Субретка смутилась, обсуждать такие подробности с госпожой ей вовсе не хотелось.
– Отвечай, я – твоя хозяйка и хочу получить ответ. – Настаивала Маргарита.
Субретка молчала, делая вид, что не поняла госпожу. Маргарита настойчиво продолжала:
– Нинет, расскажи мне, как это бывает. А лучше покажи, – добавила она игриво.
Субретка окончательно растерялась.
– Показать, госпожа, но как?
– Тот солдат, которому ты улыбалась всю дорогу, хорош собой, не так ли? Я хочу, чтобы ты уединилась с ним и показала, как это делается.
– Госпожа, неужели вы будете стоять и смотреть? Он, наверняка, смутится и не сможет ничего сделать, – попыталась робко возразить Нинет.
– Я спрячусь в кустах, он меня даже не заметит. Ну, Нинет, сделай мне одолжение. Иначе я разозлюсь и прикажу тебе! – начала проявлять характер Маргарита. – Обещаю наградить тебя, когда приедем в Бургундию.
Перспектива материального вознаграждения взяла верх над стыдливостью Нинет, и она, выйдя из шатра, направилась к костру, вокруг которого сидели солдаты. Жан, безусловно, ей нравился и будоражил воображение. Солдат чистил лошадь.
Нинет подошла к нему поближе и призывно помахала рукой. Жан быстро сообразил, что от него требуется и тотчас, закончив свое занятие, последовал за Нинет в ближайшую рощицу. Маргарита, наблюдая за этой сценой из шатра, незаметно выскользнула и спряталась в кустах, откуда прекрасно была видна полянка, на которой уединились любовники.
Нинет распустила шнуровку платья и, задрав юбку, обхватила Жана ногами. И парочка без всяких прелюдий предалась плотским утехам. Маргарита была разочарована происходившим, ибо созерцание голого солдатского зада не показалось ей романтичным, все выглядело совсем не так, как она себе представляла.
Однако стоны Нинет и ее партнера подсказывали, что это с виду неэстетичное и неромантичное занятие может быть приятным. Маргарита подумала, что в спальне, без одежд, эта сцена смотрелась бы лучше. Она крадучись, чтобы не вспугнуть голубков, вернулась в шатер.
Час спустя, появилась Нинет, уставшая, растрепанная, но очень довольная. Выпив вина, она упала около Маргариты, и они обе засмеялись. Утром кортеж отправился в дорогу.
Компания во главе с бароном де Кастельмаром двигалась на запад, преодолев границу Туринского княжества с Савойским герцогством. Настроение у компании было отличным, возвращались с деньгами, хоть и небольшими. На ночлег останавливались всего на несколько часов и снова двигались вперед. За три-четыре дня они рассчитывали добраться до Безансона.
По возвращении Ла Гир, Ксентрэй и женщины решили навестить банкира Половичинни, забрать у него деньги и причитающиеся им проценты, а на них открыть небольшую харчевню около Безансона. Всю дорогу они активно обсуждали эту тему. Барон еще не решил, присоединиться ли к друзьям или вернуться в родовой полуразвалившийся замок, на восстановление такого родового имущества никаких золотых салю не хватит. Он не знал – жива ли матушка, да и жизнь провинциального землевладельца теперь не представляла для него ни малейшего интереса.
Повозкой правил Ксентрэй, он натянул поводья, лошадь остановилась. Впереди простиралось небольшое озеро – не мешало бы пополнить запасы пресной воды. Люси, Аделина, Шарль и Ла Гир вылезли из повозки, дабы наполнить кувшины водой и поразмяться. Аньез не пожелала к ним присоединиться. Она выглянула из повозки и осмотрелась.
Из-за придорожных кустов появились две богатые повозки, крытые плотной темно-коричневой тканью, по бокам которых виднелись гербы рода Дюфур. Повозки сопровождал конный отряд и пехотинцы.
– Какой-то местный вельможа пожаловал… – заметила, зевая Аньез.
Люси и Ла Гир стояли подле повозки, Ксентрэй сидел за кучера, Аделина и Кастельмар спустились к озеру за водой.
Кортеж поравнялся с повозкой наемников.
– Посторонись! Прочь с дороги! – крикнул один из стражников и хлестнул кнутом Ла Гира, удар пришелся наемнику прямо по груди. Тот упал на колени, как подкошенный. Люси закричала…
Ксентрэй и Аньез, схватив мечи и вертела для жарки мяса, выскочили из повозки. В этот момент подбежали Аделина и Кастельмар.
Ксентрэй ловко воткнул вертел в колесо мимо следовавшей повозки, невольно она остановилась. Охрана, не сообразив, что произошло, замешкалась. Получив преимущество во времени, Шарль прицелился из арбалета в командира конного отряда, стрела попала в цель, и тот рухнул на землю. В отряде началась суматоха. Тем временем Аделина (как умудренная опытом маркитантка, умевшая постоять за свое имущество и честь) схватила лежавшую в повозке «кошку», привязанную к веревке, и ловко размахивая ею, разогнала нескольких пехотинцев, отважившихся приблизиться к ее друзьям.
Недолго думая, компания наемников одним махом вскочила в богатую повозку «вельможи» и, выбросив из нее солдата и служанку, помчалась прочь. Трое всадников бросились в погоню. Кастельмар и Ксентрэй ловко отстреливались из аркебузы и арбалета, Ла Гир правил лошадьми. Вскоре преследователи отстали. Сытая, обленившаяся охрана кортежа явно была не в состоянии противостоять наемникам, закаленным в постоянных войнах.
Повозка долго мчались, не разбирая дороги, лошади устали и перешли на шаг.
– Необходимо сделать привал и напоить лошадей, – сказал Кастельмар Ла Гиру. – Здесь, у реки, самое подходящее место.
Ла Гир натянул поводья, лошади остановились. Примерно в полутора лье, от реки виднелся замок. Шарль первым покинул повозку и посмотрел вдаль, на донжон, вздымавшийся на фоне вечернего неба.
Женщины начали разбирать повозку. В ней стоял огромный сундук, доверху набитый богатыми одеждами из темно-красного бархата и тафты, отделанной серебряной и золотой вышивкой, помимо этого в повозке нашлись два бочонка вина, копчености и мешок с веревками, видимо припасенными для хозяйственных нужд.