Страница 36 из 97
Лицо Дитриксона осталось неподвижным. Он развернул записку и пробежал глазами по строкам.
— Кто вам ее дал? — спросил он спокойно. — Ни один член «Братства» ничего подобного мне не говорил. Хорошо, что вы не послушались. Записка — фальшивая. Когда вы ее получили?
— Не знаю, — сказал с облегчением Северсон. — Я нашел ее в кармане за несколько секунд перед стартом, когда для послушания уже не было времени.
— Благодарите счастливый случай, а записку лучше уничтожим… — и, прежде чем Северсон опомнился, Олаф разорвал листок пополам и продолжал рвать на все более мелкие кусочки.
— Не делайте глупостей, Олаф! Зачем порвали? — воскликнул Северсон, схватив праплемянника за руку. — Как мы теперь установим, кто это писал?
— Кто писал? — засмеялся Дитриксон. — Тот, кого здесь, на «Луче», бесспорно, нет. Уверяю вас, что автор этого подметного письма сидит где-нибудь на Луне или на Земле. Я один из всего экипажа имею честь представлять наше великое «Братство»! — сказал он полушутя, полусерьезно.
Северсон пожал плечами и посмотрел на часы:
— Что ж — пусть будет так… знаете ли вы о том, что Навратил доверил мне важную работу? Я буду диктором нашего телевизионного передатчика.
Митька Зайцев вышел из вертолета, приветливо помахал пилоту и побежал по лестнице института Тарабкина. Под мышкой он держал большую коробку, завернутую в шелковистую прозрачную бумагу. В лифте парень нетерпеливо переступал с ноги на ногу; ему казалось, что сегодня тот поднимается слишком медленно. Не успел лифт остановиться, как Митька выбежал к коридор и застыл перед большими белыми дверями.
Он колебался с минуту, потом робко постучал. Услышав приглашение, зашел в светлый просторный зал, в конце которого стояло несколько медицинских аппаратов.
— Здравствуй, Митя! — поздоровалась с мальчиком Наташа Орлова. — Давненько тебя не было. Тарабкин уже думал, что ты на нас сердишься.
— У меня было очень много дел… — оправдывался Митька.
— Признайся, что ты все свободное время просидел у телевизора! — рассмеялась Наташа. — Не думай, что мы не такие. Поверь, что репортаж с «Луча» нас интересует так же, как и тебя…
Ее взгляд упал на коробку. Заметив это, мальчик покраснел:
— Несу вам подарок, сам сделал…
— Подарок?… А какой, Митя?
— Посмотрите сами… Только я хотел бы, чтобы вы коробку открыли вместе с товарищем Тарабкиним.
— Тогда пойдем к нему, он сейчас свободен.
Академик Тарабкин, который в своем кабинете в это время настраивал телевизор, чтобы послушать репортаж из «Луча», обрадовался гостю. Наташа открыла коробку, и ученые с интересом заглянули внутрь.
— Чудесно, мой милый конструктор! — Тарабкин вытащил модель звездолета, высоко поднял ее и прошел с ней несколько шагов. — А летает?
— Конечно! — гордо ответил мальчик. — Все мои модели летают. Что бы это был за ракетоплан, если бы не летал?
Тарабкин погладил усы:
— Конечно, мы сегодня же опробуем «Луч», а потом вернем тебе. Ты с ним умеешь обращаться лучше, чем мы.
— Я его сделал для вас и назад не возьму!
— Ладно, в таком случае спасибо. Он будет напоминать нам нашего дорогого Северсона. Кто знает, что он сейчас поделывает, сквозь какой иллюминатор на нас и на нашу Землю смотрит? — академик слегка провел рукой по модели.
— …Вас приветствует «Луч»! — вдруг послышался знакомый голос.
Это было так неожиданно, что все испуганно повернулись к телевизору. С экрана им улыбалось лицо Северсона. Он был немного бледен, на широком лбу у него выступили вены в форме буквы «У». Конечно, он был смущен, как и всякий начинающий диктор, так как сознавал, что сейчас на него смотрят миллионы глаз по всему миру.
— …Прежде всего — несколько кадров из нашей жизни…
Картина на экране сменилась. Появилась кабина управления. В креслах у пульта сидели главный пилот Цаген и Навратил — капитан корабля в этой смене.
— Простите, что они не смогут принять участие в нашем репортаже… — продолжал Северсон. — Скоро подлетаем к поясу астероидов, а здесь необходима повышенная осторожность. Чтобы избежать возможного столкновения, двигаемся по большой дуге в направлении движения астероидов. Все они вращаются вокруг Солнца в одну и ту же сторону.
Как я сам убедился, управление звездолетом в межпланетном пространстве — нелегкое дело. Мы в полном смысле слова можем полагаться только на реактивную тягу. Очень сложной для нас является и ориентация. Нельзя определить, где верх, где низ; единственными неподвижными точками являются только отдаленные звезды. Для тех, кто уже летал на Луну, я не рассказываю ничего нового. Напоминаю же нашей молодежи, которая путешествует по Вселенной пока что только в учебниках и романах…
Теперь продолжим осмотр «Луча»…
На экране телевизора появляются Молодинова и Чансу. Они внимательно изучают карту Солнечной системы с отмеченной на ней траекторией корабля и проверяют с помощью приборов правильность полета.
На служебном телевизоре замигал красный огонек. С экрана в кабину смотрит Мак-Гарди:
— Внимание, в направлении полета, недалеко от Альдебарана, мы обнаружили небольшую планетку. Диаметр — двадцать шесть километров, расстояние — двадцать тысяч километров…
Молодинова и Чан-су быстро подбежали к иллюминатору. Альдебаран ярко сиял в созвездии Тельца, а вокруг него спокойно светили более слабые звезды. Ни следа далекой планетки. Пока что ее заметили только чувствительные глаза астрорадиолокатора.
Но через несколько секунд одна из звезд настолько увеличилась, что затмила Альдебаран. Она быстро передвигалась вправо и все росла.
Зрители в кабинете Тарабкина затаили дыхание, Митька даже привстал с кресла и сжал Наташе руку.
Звезда незаметно превратилась в планетку яйцевидной формы. Яйцо, освещенное Солнцем, вращалось вокруг своей меньшей оси так, будто его положили на стол и раскрутили. Только вращалось оно значительно медленнее. В зависимости от того, каким боком оно поворачивалось к Солнцу, изменялась и интенсивность его освещения.
«Луч» пройдет мимо планетки, вероятно, с левой стороны, потому что тело, которое все время увеличивается, следует рядом. Оно уже настолько близко, что холмы на его поверхности видны невооруженным глазом.
Тело вдруг начало расти значительно быстрее… и одним прыжком исчезло из поля зрения. Картинка на экране сменилась. На фоне звездного неба снова виднелось лицо диктора.
— Опасность миновала, астероид уже позади… — с облегчением сказал Северсон.
Зрители перевели дух и поудобнее уселись в креслах.
— Сейчас академик Навратил сообщил мне, что по его предложению этот новооткрытый астероид получил имя — «Северсон»… — добавил диктор смущенно.
— Ура! — подскочил Митька и начал аплодировать, его поддержали академик Тарабкин и Наташа Орлова.
Северсон и Алена свободны. Короткие минуты отдыха они проводят в клубе. Сидят у иллюминатора под чахлой сосной, которая растет в закрытом вазоне. Это растение никогда не знало Земли. Его вырастили садоводы в оранжерее на Луне. С детства оно приспособилось к пониженной силе тяжести, а в межпланетных кораблях научилось расти и вовсе без притяжения. Освободившись от оков гравитации, деревце сразу же изогнуло свои ветви в такие удивительные формы, что ему позавидовали бы и искусственно выращенные японские сосны. К сияющим лампочкам сосенка тянется с такой же любовью, как ее сестры на Земле — к Солнцу. Возможно, что она не отличает этих ламп от Солнца и, несмотря на свой достаточно большой возраст, все еще имеет гладкую кору, так как давно узнала, что в этих условиях должна экономить воду. Капли влаги, оседающие на нее из содержащегося в воздухе пара, не остаются на ее ветвях сияющей росой. Они моментально расплываются по всей поверхности, так что кажется, будто всю сосну кто-то окунул в воду.