Страница 3 из 10
К тому времени я понял, что могу спастись, лишь спрятавшись за ствол. Что я и сделал, осторожно, чтобы до них не донеслось ни звука.
— Нам сообщили, что сенатора Роули застрелил его секретарь, Эдгар Гиффорд, — донесся до меня голос первого полицейского. — Этот робот, наверное, ищет его.
— Эге, — воскликнул его напарник, — а вон и второй. Гиффорд, должно быть, где-то неподалеку.
Судя по гудению, второго патрульного робота отделяло от нас не меньше мили.
Я не видел, что произошло потом, но услышал движение робота. Должно быть, он засек меня, хотя я и прятался за деревом. Вероятно, с помощью теплового детектора.
— На дереве? — переспросил полицейский.
— Хватит, Гиффорд! — крикнул другой. — Слезай!
Что ж, меня поймали, обреченно подумал я. Но сдаваться живым я не собирался. Я вытащил пистолет, выглянул из-за ствола. Убивать полицейского не имело смысла, он лишь исполнял свои обязанности.
Поэтому я выстрелил в робота, естественно, не причинив ему никакого вреда.
— Он там!
— Прячься!
— Доставай бластер!
Отлично. Конечно, бластер. Он снесет верхушку дерева и меня вместе с ней. Смерть будет мгновенной.
Загремели выстрелы, затем наступила тишина.
Я вновь выглянул из-за ствола и от изумления чуть не свалился вниз.
Патрульный робот перестрелял всех полицейских. Один из них, с бластером, был только ранен. Он выкрикнул что-то бессвязное и направил луч на робота. Одновременно две пули вонзились ему в грудь.
Но и робота охватило пламя.
Тут уж я не упустил своего шанса, скатился по ветвям, спрыгнул на землю и бросился к автомобилю, на котором приехали полицейские.
По пути я успел сорвать шлем с одного из убитых, надеясь, что моя красная туника сойдет за форменную. Я уже развернул автомобиль, когда на дороге показался второй патрульный робот. Он несколько раз выстрелил мне вслед, но его пулеметы не могли пробить броню полицейского автомобиля. Функции робота заключались лишь в поиске случайных нарушителей границ Охотничьего домика.
Я никак не мог понять, почему робот застрелил полицейских. Его действия не находили логического объяснения. Да, он спас мне жизнь, но ради чего?
Вероятно, Управление полиции послало к Охотничьему домику только один автомобиль, оказавшийся поблизости. Специалисты по расследованию убийств отправились туда на махолетах.
С частной дороги, ведущей к поместью сенатора, я выехал на автостраду, но не перешел на автоматическое управление. Мне не хотелось доверять свою судьбу роботам. Кроме того, подключись я к центральному пульту, мог возникнуть вопрос, а почему такой-то автомобиль мчится по автостраде, когда ему предписано прибыть в Охотничий домик.
Нельзя сказать, что мой план не имел изъянов. Я не привык управлять автомобилем на скорости сто пятьдесят миль в час. И в критической ситуации мне оставалось надеяться на быстроту реакции. А она-то могла и подвести.
Я решил как можно скорее отделаться от полицейского автомобиля. Уж очень он был заметен.
Через несколько миль я свернул с автострады на боковую дорогу и остановился у обочины. Ночью машин было немного, и мне пришлось подождать, пока одна из них не повернула вслед за мной.
Я пропустил ее вперед, затем включил сирену, догнал и прижал к обочине.
Водитель, толстячок среднего роста, вылез из кабины.
— В чем дело? — раздраженно спросил он. — Я ничего не нарушил. Я… — тут он заметил, что я одет не по форме. — Послушайте, а почему…
Парализатор, который я позаимствовал из ящичка приборного щитка, уложил его на месте. Я надел его зеленую тунику, втиснул толстяка в свою, нахлобучил ему на голову шлем и усадил на переднее сиденье полицейского автомобиля, привязав ремнем безопасности.
Парализатор выводил человека из строя примерно на час.
Нужное мне полицейское снаряжение я перенес в машину толстяка, затем сел за руль, отогнал автомобиль к автостраде, ввел программу движения, переключил на, автоматическое управление и выпрыгнул из кабины, захлопнув за собой дверцу. И полицейский автомобиль, ведомый компьютером, влился в западный транспортный поток.
Сам я вернулся к машине толстяка, вырулил на автостраду, также перешел на автоматическое управление и помчался на восток, к городу. Там я надеялся раздобыть махолет.
Следующие двадцать минут я потратил на то, чтобы изменить внешность. Тронутые сединой волосы Гиффорда стали темно-каштановыми, на лбу появились залысины, исчезли усы и бакенбарды, осталась лишь козлиная бородка. Я выщипал брови, засунул в ноздри трубки, от которых нос стал казаться шире. И хотя цвет глаз остался тем же, едва ли кто мог принять меня за Гиффорда.
Затем я занялся оружием. В зеленой тунике толстяка не было кобуры для нарукавного пистолета, поэтому я сунул его в карман брюк. Под широкой туникой нашлось место и для всего остального.
— Внимание! — ожил радиоприемник машины. — Вы приближаетесь к Гроувертону, последнему городу-спутнику перед мегаполисом. Частным машинам сквозной проезд запрещен. Сообщите, пожалуйста, желаете ли вы объехать мегаполис? Если нет, пожалуйста, сверните на автомобильную стоянку Гроувертона.
Предложенные варианты меня не устраивали. Мне хотелось до предела затруднить поиски машины, и я поехал в гараж-мастерскую, работавшую круглосуточно.
— Барахлит турбодвигатель, — заявил я механику. Переберите его, если нужно — замените на новый.
Тот с радостью принялся за работу. Я подумал, что визит полицейских огорчит его, так как они увезут машину, не заплатив ни цента, но, судя по всему, он не разорился бы от таких убытков. А толстяк получил бы новый двигатель в качестве компенсации за причиненные ему неудобства.
Во время разговора с механиком я низко опустил капюшон туники, чтобы тот не запомнил мое лицо, но, выйдя из гаража, сразу отбросил его назад, дабы не привлекать внимания.
Я взглянул на часы. Одиннадцать минут второго. Я опять пересек часовой пояс, следовательно, прошел час и десять минут с того момента, как я покинул Охотничий домик. Тут я почувствовал, что голоден.
Я нашел кафе-автомат, заказал кофе и яичницу с ветчиной, бросил в прорезь кассы несколько монет. Под популярную мелодию “Анна из Тексарканы” я думал о том, как проникнуть в мегаполис, не показывая на контрольном пункте идентификационной пластины.
“Анна” прервалась на пятом куплете. Стоящий в центре зала куб стереовизора заполнил комментатор Квинби Лестер.
— Доброе утро, свободные граждане! Мы прерываем эту программу, чтобы передать экстренное сообщение, — в его голосе чувствовалась неуверенность, словно он сомневался в словах, которые ему предстояло произнести. — Приблизительно в полночь около Охотничьего домика произошли беспорядки. Мистер Эдгар Гиффорд застрелил четверых полицейских. Сейчас он где-то неподалеку. Полиция ведет интенсивные поиски в радиусе пятисот миль от Охотничьего домика. Вы видели этого человека?
Лестер уступил место объемному изображению Гиффорда.
— Он вооружен и опасен для окружающих. Как только вы увидите его, немедленно позвоните по номеру МОР 6-666-666. Если ваше сообщение поможет арестовать Гиффорда, вы получите десять тысяч долларов. Оглянитесь! Он может быть рядом с вами!
Посетители кафе-автомата начали оглядываться. Не отставал от них и я. Опасаться мне было нечего, Я мог поспорить на последний доллар, что в ближайшее время полицию захлестнет волна телефонных звонков от жителей мегаполиса, искренне уверенных в том, что они видели Эдгара Гиффорда.
Полицейские это понимали. Они просто хотели напугать меня, чтобы я выдал себя опрометчивым поступком.
Положение у меня было непростое. Спасительный приют находился в пятнадцати милях. Возникал вопрос, а не запросить ли мне помощи? Тут же пришел ответ — нет. Во-первых, я не знал, куда звонить. Во-вторых, понятия не имел, кто мог ждать меня на другом конце провода. Гипновнушение Директора стерло все эти сведения из моей памяти. Не следовало мне помнить и о том, на кого я работал.