Страница 25 из 26
На дальнейшем пути общий характер местности оставался прежним. Те же горные кряжи, те же бесконечные простые и сложные по очертаниям высоты[55] или залегающие между высотами котловины иногда с ключами или с колодцами, подле которых непременно ютится человек, и где вам предстоит расположиться биваком на ночь. По-прежнему маршрут пролегал в виде прямой линии, и засечки, или азимуты направления приходилось брать с места ночлега на соседний предмет следующей такой же остановки.
День за днем экспедиция продвигалась к югу, день за днем монгольское солнце прибавляло тепловой энергии, чаще и звонче раздавалось пение жаворонков. Воздух опять прозрачен: по сторонам убегают синие дали. На утренней заре, пятого февраля удалось наблюдать интересное явление: с одной стороны всходило солнце, с другой скрывалась луна; был момент, когда на востоке и западе, на зубцах гор красовались оба светила. Впечатления от гармонического сочетания торжественной тишины и величия картины пустыни я никогда не забуду. Счастлив путешественник, живущий целые годы лицом к лицу с чистой девственной природой и имеющий возможность наблюдать ее разнообразные картины.
Во время движения каравана всякое явление так или иначе привлекает внимание: за всем следишь, все отмечаешь, и время проходит быстро, незаметно. K тому же зимние короткие дни, можно сказать, целиком уходят на передвижение. С окончанием перехода оканчивается и дневная деятельность каравана. В ожидании позднего обеда члены экспедиции работают над дневником, приводят свои наблюдения в порядок, но после обеда и записи вечернего метеорологического наблюдения тотчас укладываются спать. Наши же люди отходили ко сну еще раньше, но зато они и раньше вставали. В зимнее время особенно тяжелой бывала служба конвоя, изо дня в день по ночам несшего сторожевую службу, разделенную на две смены. Таким образом, приходилось стоять на морозном воздухе пять часов кряду, что очень и очень нелегко. Только русские гренадеры и казаки могли выносить все трудности и лишения зимнего похода, чем всегда вызывали у нас – своих старших товарищей, любовь и уважение. Отряд, или конвой экспедиции трудился в одном отношении, мы – в другом, и в общем понемногу все выполняли одну сложную, ответственную задачу.
Наутро восьмого февраля, разразился сильный ветер, замаскировавший земную поверхность снегом и если бы не часто расставленные обообразные указатели дороги, ни за что невозможно было бы пройти, не сбившись с должного направления. Мы шли весь день, до тех пор пока не сгустились сумерки, и благополучно устроились на ночевку в урочище Хашагэн-гол. Ветер крепчал и к ночи перешел в настоящую бурю, прекратившуюся лишь к утру следующего дня, когда температура воздуха понизилась до –26… –27°С.
В тот же бурный день мы пересекли верхнюю куку-Хотоскую дорогу, вблизи монастыря Тугурюгин-догын. Монастырь этот построен с разрешения китайцев на добровольные приношения хорчинцев, то есть монголов, обслуживающих куку-Хотоскую почтовую дорогу. Главными мастерами являлись китайцы, оставившие о себе память в виде башневидных печей, в которых выжигался кирпич.
Во время движения нашего каравана вблизи Тугурюгин-догына из этого монастыря неслись звуки больших труб и барабана.
Что касается вообще музыкальных инструментов в буддийских храмах, то они делятся на четыре категории: потрясаемые, ударные, духовые и струнные; последние, впрочем, отменены.
В числе инструментов первой категории стоят колокольчик и дамару – род небольшого барабанчика-колотушки. Дамару представляет собою пустой деревянный цилиндр, отверстия которого обтягиваются кожей; посреди цилиндра на особом ремешке привязываются два шарика, которые при быстром поворачивании цилиндра ударяют по натянутой на нем коже и производят звук вроде барабанной дроби.
Ко второй категории принадлежит кэнгэргэ – турецкий плоский барабан, деревянные берестовые стенки которого обыкновенно имеют в вышину около пяти вершков, окрашиваются в красную краску и украшаются изображением пяти или семи взаимно переплетающихся драконов. На эти стенки барабана без посредства обручей натягивается козья кожа, выделанная наподобие пергамента, размером аршина в полтора и более в поперечном диаметре. Такой барабан укрепляется на подставке, в него ударяют особою, выгнутою палочкой, называемою докур. Докур состоит из рукоятки, оканчивающейся резным изображением головы Матара – мифического животного; в рот этого Матара вкладывается выгнутая часть докура, которою и ударяют в барабан. Кроме барабана во вторую категорию входят еще медные тарелки и тарелочки.
В числе третьей категории музыкальных инструментов в буддийских монастырях находятся дун-буре, бишкур, ганлин и, наконец, буре. Дун-буре – это есть обыкновенная морская раковина, звук которой подобен рогу. Употребление раковины как инструмента при богослужениях буддисты относят ко временам Шакьямуни. «В биографии Цзонхавы[56] – реформатора буддизма – рассказывается, – говорит проф. Позднеев[57], – что однажды царь драконов поднес Шакьямуни белую раковину, которую потом ученики Будды употребляли вместо буре – трубы для призвания к богослужениям в летнее время. Потом Будда приказал Мутгальвани – старейшему ученику – отправиться встрану краснолицых тибетцев и спрятать эту раковину под горою Дурихту, причем якобы предсказал, что она будет найдена Цзонхавою, что и действительно случилось при постройке Галдан-хита».
В этом монастыре помянутая раковина хранится и доныне как чудотворная святыня.
Бишкур – это музыкальный инструмент, звуки которого походят на звук свирели. Бишкур состоит из трех отдельных частей: средняя делается из крепкого дерева или рога, а обе конечные – из меди; длиною он бывает несколько больше трех четвертей аршина. Время введения бишкура в церковное употребление монгольские ламы относят к периоду пребывания Чжу-адиши в Тибете и рассказывают, что когда этот проповедник буддизма прибыл из Индии в Тибет, то, не находя здесь многого из того, что почиталось священным в Индии, он задумал удовлетворить свои обрядовые религиозные требования каким бы то ни было образом. Так, например, здесь не оказалось священной птицы Галандага и дерева Галбиварас, употребляемого для курений. Для подражания голосу первой он, говорят, и изобрел бишкур, а взамен второго приготовил красные курительные свечи. Замечательно, что во время игры на бишкуре перед играющим всегда зажигают красные курительные свечи. Ганлин – духовой инструмент, состоящий также из трех частей, причем средняя часть делается из берцовой человеческой кости, а две конечные – из серебра.
Передняя часть ганлина обыкновенно бывает несколько сжатою и на одной из своих сторон имеет два отверстия, носящие название ачжинай морин хамырыйн нухэ, т. е. лошадиные ноздри. Звуки ганлина долженствуют напоминать собою ржание мифического коня ачжинай морин, который переносит верующих из этого мира в блаженные обители Сукавати. Буре – большая медная труба приблизительно в сажень длиною и ухэр-буре – такая же медная труба длиною сажени в две с половиною; рычание ее включает лишь самые низкие басовые ноты и производит потрясающее действие на нервы. О происхождении этих трех последних духовых инструментов рассказывается, что когда Падма-Самбаву, буддийского вероучителя, пригласили в Урджан[58],то он отказался идти туда по той причине, что (в Индии) он не мог слышать ржания ачжинай морин, а во-вторых, – рычания небесных слонов. Индийские поклонники Падма-Самбавы, непременно желавшие видеть у себя этого святителя, изобрели тогда ганлин для подражания ржанию лошади и буре – для подражания реву слона.
55
В таких пересеченных районах с наибольшим абсолютным поднятием местности нередко встречаешь крайнюю пустынность, полное отсутствие какой бы то ни было растительной или животной жизни, ни одного живого звука. Повсюду серо-желтый удручающий колорит. Подобные места монголы называют «Гоби». (Примеч. П. К. Козлова)
56
Цзонхава (Дже Цонкапа) – тибетский мыслитель, проповедник и религиозный деятель. Вошел в историю как реформатор тибетского буддизма и основатель ламаизма. Отличие ламаизма от прежних форм буддизма состоит не только в философских вопросах, но и в большей строгости устава, обязывающего лам на безбрачную жизнь.
57
«Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии». (Примеч. П. К. Козлова)
58
Урджан – бывшая столица царя Викрамадитьи и один из семи священных индийских городов. (Примеч. П. К. Козлова)