Искупление. Часть вторая

— Из-за чего градоправитель так тебя не любит? — спросил Найяр, оказавшись недалеко от пыхтящего, но отбывающегося Грэйга.

— За мои вкусы, — весело ответил мужчина. — Я ценитель красоты.

— Ясней, — потребовал Дракон, чуть кривясь от полученной раны.

— Жена у градоправителя красивая, я оценил, — хохотнул Грэйг.

— А он не понял, что ты воздал его жене честь, — рассмеялся Найяр.

— Совершенно неблагодарный тип, — подтвердил Грэйг, хватаясь за бок, по которому полоснули мечом. — Проклятье, я уже жалею, что пошел у тебя на поводу.

— Воин не боится боли, воин не ведает страха, воин не боится умирать, воин не боится уивать, — с ледяной усмешкой ответил бывший герцог Таргарский. — Будь воином и не жалей ни о чем.

— Ты безумный сукин сын, Неил, — весело выкрикнул Грэйг. — К бесам, ты мне нравишься, иди ко мне в команду!

Найяр проглотил новый стон умирающего, отмахнулся от нового противника, как от надоедливой мухи, и с интересом посмотрел на нового знакомого.

— Пират?

— Грэйг — Счастливчик, — отсалютовал тот мечом. — Имею честь командовать бравыми ребятами на шхуне "Красный Дракон".

Найяр расхохотался и чуть не пропустил удар. Сталь звякнула, и он отбился.

— Мне подходит, — ответил он. — Рад знакомству, Счастливчик.

— Взаимно, Неил Рэин, — ответил пират и уже не отвлекался.

Это ли не перст судьбы? Само провидение решило, что он все делает правильно. Найяр криво усмехнулся и вернулся к схватке.

Ленивый плеск волн о деревянный борт корабля будил меланхолию, перекрикивание команды раздражало, но Неил Рэин не хотел уходить с носа шхуны, на котором стоял уже больше двух часов. Штиль приводил его в отчаяние, злил, заставлял кровь быстрей течь по венам, но внешне он выглядел совершенно спокойным. И вряд ли бы кто-то мог сказать, что мужчина готов убить любого, кто решится тронуть его сейчас.

Вот уже три недели "Красный дракон" бороздил морские просторы, неся его к вожделенной цели, в Ледигьорд. Боги, будто смилостивившись над скитальцем, наполняли паруса попутным ветром, уверенно ведя "Дракон" по нужному курсу. Но вчера ветер стих, и до сегодняшнего дня на мачты нельзя было смотреть без слез и проклятий. Это бесило до крайности, но об этом знал только Грэйг.

— Не переживай, дружище, — пират подошел сзади и хлопнул Найяра по плечу. — Они от нас никуда не денутся, добудем мы тебе твою женушку и вспорем брюхо ее любовнику.

— Скорей бы, — буркнул бывший герцог. Счастливчик подмигнул ему и отошел.

Найяр искоса проследил за ним и снова устремил взгляд на море, моля богов и бесов послать ветер. Доверчивость пирата и собственный хорошо подвешенный язык сыграли Найяру на руку. В ночь, когда он спас капитана пиратской шхуны, тот привел самозваного Неила Рэина на свой корабль. Они пили до рассвета, и Найяр рассказал свою историю. Он ни словом не упомянул о том, кто он на самом деле, но про Сафи говорил много, долго и горячо. Он выплескивал свою боль, стремясь хоть так облегчить душу. Правда, в его изложении история выглядела несколько иначе. В ней не было ни его жены, ни ее мужа, а была счастливая пара и большая любовь. Найяр с упоением рассказывал, как они жили, наслаждаясь друг другом, как он каждый день встречал с улыбкой и засыпал, благодаря богов, что рядом она, его единственная любимая женщина. Бывший герцог поделился, как был готов на все, лишь бы Сафи улыбалась.

— Я верил ей, Счастливчик, я верил, что это навсегда, но лицемерная тварь только пользовалась мной, — с надрывом восклицал он, осушая залпом кружку с вином.

И однажды она сбежала, и сбежала не одна. Тот, кто служил ему, Неилу Рэину, соблазнил и увел его жену. Сафи ушла, разбив его сердце и растоптав душу.

— Я искал ее, — глухо говорил Найяр. — Не нашел, только недавно узнал, где она может быть. А вчера услышал про то, что она действительно на берегах Ледигьорда. Беременная, Грэйг, беременная! Не от меня, а от этого предателя.

Грэйг внимательно слушал, мрачно глядя на своего спасителя. Сейчас он тоже ненавидел ту шлюху, что посмела предать доверие своего мужа, и так же готов был растерзать ее любовника. Он допил вино прямо из горла бутылки и встал, сверля взглядом Неила.

— Мы найдем их, — сказал Счастливчик. — Я обязан тебе жизнью раз пятнадцать, столько мечей было против меня этой ночью? Так вот, я не люблю быть в должниках. Мы идем в Ледигьорд. Ты сможешь наказать змею и ее хахаля. Это я тебе обещаю.

И он покинул свою каюту. Найяр проводил его совершенно трезвым взглядом и улыбнулся. Если бы Грэйг в тот момент вернулся в каюту, то, наверное, побыстрей избавился от нового друга, потому что та кровожадная гримаса, исказившая лицо Найяра, могла принадлежать только Черному богу.

"Красный Дракон" покинул порт Олкана в ту же минуту, как только капитан взошел на борт, а утром взял курс на Ледигьорд. Команда ждала легкой поживы и развлечений с дикарками, потому никто не возражал против этого похода. Тем более, все устали от сидения без дела. Да и отношения у Найяра с командой сложились доброжелательными, он умел располагать к себе, особенно, когда собирался использовать кого-то. А пираты ему были необходимы. Один он бы не рискнул сунуться в лапы дикарей.

Оставался вопрос, где найти Сафи. То, что она живет недалеко от берега, казалось, логичным. Во-первых, Грэира с его бабой молодой герцог увидел в прибрежном лесу. Во-вторых, торги всегда проходили на берегу, и, скорей всего, на них вряд ли приезжали из глубины Свободных Земель. Найяр помнил, что они всегда подходили к Ледигьорду в месте, которое было удалено от первого поселения, чтобы, не ввязываясь в бой, набить дичи, набрать воды и уйти. А где же находилось то поселение?

Мужчина потер лоб, вспоминая. Перед глазами встала карта на столе капитана его флагмана. Память не подвела и в этот раз. Найяр развернулся и махнул Грэйгу, призывая спуститься с мостика, куда он поднялся. Счастливчик дал указания матросу и легко сбежал к новому приятелю по деревянному трапу.

— Что, дружище?

— Карта Ледигьорда у тебя в каюте? — спросил бывший герцог.

— Я присмотрел удобную бухту для высадки, — ответил Грэйг.

— Я хочу посмотреть карту, — упрямо произнес Найяр.

Пират пожал плечами и повел за его за собой. В каюте капитана Таргарский Дракон надолго завис над картой, сравнивая ее с картой таргарцев. Он взял грифель и нанес обозначения, которых не было у Счастливчика. После потер подбородок, стараясь сопоставить воспоминания о высадках на берег и карту.

— Здесь, — говорил он самому себе. — Да, здесь.

— Что здесь? — спросил Грэйг, склоняясь над плечом Найяра.

Тот покосился на пирата и отошел, оставляя себе свободное пространство.

— Объясню, только оставь меня пока одного, — скрывая раздражение, попросил Дракон.

Счастливчик пожал плечами и покинул свою каюту. Найяр подождал, пока дверь закроется, после упер руки в стол и уже не отрывал взгляда от карты.

— Так, — тихо говорил он, — вот гора. Где-то здесь было то поселение, где же? А, примерно тут. А второе должно быть за горой, то есть тут. Мы подошли… — его пальцы скользнули по карте и указательный уперся в обозначение прибрежного леса. — Здесь. Грэир бежал со своей рыжей…

Воспоминания, посетив его один раз, уже не меркли, сохраняя четкость, словно мужчина побывал на Свободных Землях совсем недавно. Его феноменальная память была так же отличительной чертой его рода. Отец мог в деталях рассказать о событиях из своего детства, когда был в том возрасте, из которого обычно выносят смутные образы, короткие обрывки, но не насыщенные картины. И теперь Найяр, пользуясь этим, накладывал воспоминания на карту.

— Они бежали сюда, — палец постучал по изображению горы. — Не сюда, — он накрыл ладонью поселение под горой, а сюда. Значит, они жили здесь, значит, там живет и сейчас, с моей Сафи.

Найяр отпрянул от карты и сел, взлохмачивая волосы, которые ему укоротили на корабле.